Шырав

Соколов

— Тен… — темскер каласшӑн пулчӗ Соколов, анчах та шухӑшне улӑштарчӗ, те калама ӗлкӗреймерӗ — шӑпланчӗ.
— Может… — Соколов хотел что-то сказать, но или передумал, или не успел.

Эпир тӑваттӑн — Соколов лейтенант, Заикин кӗҫӗн лейтенант, Володя тата эпӗ.
Нас было четверо — лейтенант Соколов, младший лейтенант Заикин, Володя и я.

Анчах епле-ха Соколов лейтенант?
А как же лейтенант Соколов?

Пачах урӑхла, Соколов та, Саша та, Катонин та Заикина хӑйне тиркерӗҫ темелле.
Наоборот, и Соколов, и Саша, и даже Катонин вроде бы осудили Заикина.

Саша та, Соколов пек, ҫавнах ыйтрӗ: «Мӗн лӗпӗртететӗр! — кӑшкӑрчӗ лейтенант, — пуху вӗт ку, пасарти элеке сӳтсе явни мар!»
Этого же потребовал и Саша, вновь поддерживаемый лейтенантом Соколовым, лейтенант зло выкрикнул: «Возмутительно! Это же собрание, а не обсуждение базарных сплетен!»

Соколов чи малтан кӑшкӑрса ячӗ: «Тӳрӗ кала!» — терӗ вӑл.
Соколов первым закричал: «Точнее!»

Ҫук, кусем Соколов сӑмахӗсемччӗ пулас.
Нет, это слова Соколова, кажется.

— Соколов лейтенантпа иксӗр манӑн машинӑна илӗр те малтан Лампенсдорфа, унтан Поршовица вӗҫтерӗр.
— Берите мою машину с лейтенантом Соколовым и отправляйтесь в Лампенсдорф, а потом в Поршовиц.

Чӑн та, Бреслаура, ҫавнашкал пысӑк хулара, куҫлӑх васкавлӑн тутарма май килетех пуль-ха, терӗ Соколов лейтенант.
Правда, лейтенант Соколов сказал Саше, что в таком большом городе, как Бреслау, наверняка удастся срочно заказать новые очки.

Соколов ӑна асӑрхарӗ те чӗнсе илчӗ:
Соколов увидел ее раньше и окликнул:

— Ӳпкине лекмен пултӑрах, — терӗ Соколов.
— Лишь бы не в легкие, — сказал Соколов.

Эпир халь комбата иккӗн кӑна йӑтса пыратпӑр: Соколов тата эпӗ.
Теперь мы несли комбата вдвоем: Соколов и я.

— Илтрӗм, илтрӗм, анчах кирлӗ мара ан калаҫ! — килӗшмерӗ Соколов, йывӑррӑн сывлӑш ҫавӑрса.
— Слышу, но не говори чепухи! — отмахнулся Соколов, еле переводя дух.

Соколов хӑй вырӑнне аслӑ сержанта помкомвзвода хӑварчӗ, Бунькова вара эпир виҫҫӗн калле ялалла йӑтса кайрӑмӑр.
Соколов оставил за себя старшего сержанта — помкомвзвода, и мы втроем понесли Бунькова обратно в деревню.

Аран ҫавӑрса хутӑмӑр комбата Соколов шинелӗ ҫине.
С трудом мы перевернули комбата, положили его на шинель Соколова.

— Килӗр кунта! — чӗнчӗ Соколов, эпир хӑйпе юнашарах тӑратпӑр пулсан та.
— Сюда! — позвал Соколов, хотя мы и так уже были рядом.

Унӑн сӑнӗ, Соколов хунарӗпе ҫутатнӑскер, асаплӑн чалӑша-чалӑша илет.
Его лицо, освещенное фонариком Соколова, кривилось от боли.

Соколов — ун патӗнче: — Мӗн пулчӗ? Мӗн? — тет вӑл.
Соколов рядом с ним: — Что с тобой? Что?

Манӑн ҫурӑм хыҫӗнчех Соколов кӑшкӑрса ячӗ:
За моей спиной голос Соколова: