Шырав

Шырав ĕçĕ:

ирӗк the word is in our database.

ирӗк (тĕпĕ: ирӗк) more information about the word form can be found here.

Ӑнлантӑм эпӗ — хамӑн шухӑшӑма каласа парас тетӗп, чуна яриех уҫса хума ирӗк парӑрсам!
Понял я — желаю открыться, дайте душу распахнуть!

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.

— Ҫавӑнпа та эпӗ чӗререн калатӑп, пурне те пӗр сӑмахах калатӑп — ирӗк парӑр ҫынна, ан тив вӑл мӗн тума юраманнине хӑех курса тӑтӑр?
— И я говорю честно, всем говорю одно — дайте человеку воли, пусть сам он видит, чего нельзя!

Килтех пар эсӗ мана ҫав правасене, вара манӑн хайхи вӑрра, хула пуҫлӑхне Сухобаева, петӗм саккунсем йӗркипе хирӗҫ тӑма май пултӑр, мана вӑл тӳлевсемпе ан пӑвтӑр, — акӑ мӗн тума ирӗк пар эсӗ мана!
Дома мне их дай, чтоб я вору, голове Сухобаеву, по всем законам сопротивляться мог, чтоб он меня окладом не душил, — вот чего мне позволь!

— Ну, кала, — ассӑн сывласа илсе ирӗк пачӗ хӗрарӑм.
— Ну, скажи, — вздохнув, разрешила женщина.

«Пӗрре те пулин мана хӑйпе савӑнса киленсе курма ирӗк парасчӗ!
«Хоть бы раз один дала мне полюбоваться собой!

Анчах вӑл ҫухӑрашнипе, кулнипе, тата кӑтӑклама ирӗк паманнипе вӗчӗрхенсе кайсан, Вавила ӑна хӗнеме тытӑнать — Лодка вара, ҫакӑн аллинчен вӗҫерӗнсе тухса, кантӑк умне чупса пырать те янкӑшакан сассипе кӑшкӑрса чӗнет:
Но когда, раздражаемый её криками, смехом и сопротивлением, он начинал бить её — Лодка, ускользая из его рук, бежала к окну и звонко звала:

— Ҫул памаҫҫӗ мана, ирӗк памаҫҫӗ! — чунне уҫса калаҫать Вавила, ҫав вӑхӑтрах ӗненет хӑйне, хӗрарӑм ӑна куҫран пӑхать, куҫ хӑрпӑкӗсем ҫинче хӑйӗн куҫҫуль тумламӗсем йӑлтӑртатаҫҫӗ, ҫӑтса яраслах пӑхать вӑл, каччӑ пичӗ-куҫӗ ҫине вӗри сывлӑш варкӑштарса сывлать, шӑрӑхпа типсе ҫитнӗ ҫӗре нӳрӗ пӗлӗт витсе хупланӑ пек ыталать ӑна.
— Нету воли мне, нет мне свободы! — причитает Вавила и верит себе, а она смотрит в глаза ему со слезами на ресницах, смотрит заглатывающим взглядом, горячо дышит ему в лицо и обнимает, как влажная туча истощённую зноем землю.

Вӗсен телейӗ валли пӗр япала — ирӗк ҫитмест.
Для их счастия недоставало одного — воли.

Малалла ҫырас вырӑнне каласа пани // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Эпӗ ҫырнисене пичетлеме чарса, лейб-цензурӑллӑ аудиториат мана вырӑссен Россия тулашӗнче пичетленме вӑхӑт ҫитни, эпир ҫарпа суд цензури пичетлеме ирӗк памаллине нимӗн те калама пултарас ҫукки ҫинчен асӑрхаттарчӗ.
Запрещением своим лейб-цензурный аудиториат напомнил мне, что русским пора печатать вне России, что нам нечего сказать такого, что могла бы пропустить военно-судная цензура.

Пӗр журналӑн хуплашки ҫинче икӗ хутчен те вӑл тухасси ҫинчен пӗлтерчӗҫ пулин те, ӑна пичетлеме ирӗк памарӗҫ.
Несмотря на повторенное объявление на обертке одного журнала, печатать ее не позволили.

Столыгина вӑл лӑпкӑн та ҫирӗппӗн каласа хунӑ: эпӗ пачах та айӑпсӑр ҫынсене санӑн урнӑ характерӑнтан ҫӑлма кӑна таврӑнтӑм, анчах та ывӑла кӳрентерме тек ирӗк памастӑп, тенӗ.
Она покойно и твердо объявила Столыгину, что возвратилась только для того, чтобы спасти совершенно невинных людей от его бешенства, но что она решилась не жертвовать более сыном необузданности такого отца.

V // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Ачана ӗмӗртекеннине хӑш чухне ҫывӑрса илме ирӗк панӑ, анчах Настасьӑн кӑнтӑрла та, каҫ та куҫ умӗнче пулмалла пулнӑ.
Кормилице дозволялось иногда спать, Настасья должна была день и ночь быть налицо.

Кӑмӑлӗ ҫав тери тулнӑ Михайло Степанович ҫавӑнтах приказ панӑ: ӗмӗртекен хӗрарӑм пӗчӗк улпутпа иртсе пынӑ чух ҫынсем ура ҫине тӑмалла; хӗрарӑмне вара хӑй умӗнче те ларма ирӗк панӑ, анчах лешӗ, моряк панӑ инструкцие итлесе, нихҫан та ларман.
Михайло Степанович, очень довольный, тут же отдал приказ, чтобы люди вставали, когда проходит кормилица с маленьким барином; а кормилице, напротив, разрешил сидеть даже в своем присутствии, чего, впрочем, она никогда не делала, повинуясь инструкциям моряка.

Хырҫине мӗн тери сахал тӳлеҫҫӗ хӑйсем, ун пекки ниҫта та пулман пулӗ, тете хӑй ватӑ пулнипе ытла та ирӗк панӑ.
Какой оброк платят, неслыханное дело, дядюшка так попустил от старости.

Мишӑна ҫакӑ кӳрентернӗ, ҫавӑнпа та Акулина Андреевна ҫав ача тивӗҫлӗ йӗркесене пӑснине лӑпкӑн пӑхса тӑма пултарайман; ҫавӑн пек чух вӑл пуп ывӑлне хӑй патне чӗнсе илнӗ те, ҫапла тӑн кӗртме тытӑннӑ: «Эсӗ, тӑм ҫамка, ухмах, эпӗ сана кампа выляма ирӗк панине астуса туйса тӑр; эсӗ вӗт, Михайло Степанович чечук ывӑлӗ пуль, тесе шутлатӑн».
Мишу это оскорбляло, и Акулина Андреевна не могла оставаться равнодушной к такому нарушению приличий; она обыкновенно подзывала к себе поповича и поучала его следующим образом: «Ты, толоконной лоб, ты помни, дурак, и чувствуй, с кем я тебе позволяю играть; ты ведь воображаешь, что Михайло-то Степанович дьячков сын».

IV // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Акулина Андреевна ашшӗне — дворецкий, амӑшне ключница туса хунӑ, анчах вӑл вӗсене те питех ирӗк паман, ялан хӑратса, пӑхӑнтарса усранӑ, — ҫапах та, уншӑн ҫакӑ та ҫителӗксӗр пулнӑ, унӑн чӑн-чӑн помещица пуласси килнӗ, — вӑл династилле интерессемпе пурӑннӑ.
Отец Акулины Андреевны был сделан дворецким, мать ключницей, да она и им потачки не давала, а держала их в страхе и повиновении — и всего этого было ей мало, ей хотелось открыто и явно быть помещицей, она стала питать династические интересы.

III // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Унтан шухӑшланӑ-шухӑшланӑ та, кун пек вӗри туйӑма ҫӗнтерме май ҫуккине курнӑ; хӗрсем пурӑнакан пӳлӗмрен чунӗ пачах сивӗннӗ; ҫавӑн хыҫҫӑн вӑл хӑйне вылякаласа илме ирӗк панӑ пулсан та, ку йӑпанас шутпа мар, хӑнӑхнӑ япалана манса каясран ҫеҫ пулнӑ.
Подумал он, подумал, видит, что такой страсти переломить невозможно; опостылела ему девичья, и если он дозволял себе кой-какие шалости, то больше, чтобы не отставать от привычек, нежели из удовольствия.

Марфа Петровна старике тете тесе чӗннӗ, анчах унӑн арӑмне инке тесе чӗнмен ҫеҫ мар, ӑна вӑл «эсӗ» тенӗ те тепӗр чухне хӑйӗн аллине чуптума та ирӗк панӑ.
Марфа Петровна называла старика дядей, но жену его не только не называла теткой, но говорила ей «ты» и в иных случаях позволяла целовать у себя руку.

II // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.

Князь унта пулнӑ; ун патне пыратӑп та лавккасене кайма ирӗк ыйтатӑп.
Князь был там; подхожу к нему и прошу позволения идти в лавки.

Вӑрӑ чакак // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 3–29 с.

— Ыйтмасӑр ниҫта та яма хушман; ӑҫта сирӗн кайма ирӗк паракан хут?
— Не велено никуда пускать без спросу; где у вас дозволение?

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics