Corpus of the Chuvash language

Тӗнчере пулса иртекеннисенчен эпӗ нимӗскерне те ӑнланмастӑп.

Я ничего не понимаю из того, что делается на свете.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Акӑ мӗн курнӑ эпӗ тӗлӗкре: эпир сирӗнпе темле тӗнчере халиччен пулман пӳлӗмре вальс ташлатпӑр пек.

Мне снилось, будто мы с вами танцуем вальс в какой-то необыкновенной комнате.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тӗнчере халь мӗнпурӗ улшӑннӑ.

Все выродилось на свете.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ку вӑл пӗтӗм тӗнчере чи ҫӑткӑн, чи, калам сире, хаяр чӗрчун.

— Это самое хищное, самое, некоторым образом, свирепое животное во всем мире.

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Стройсӑр, уставсӑр та ротӑсӑр пуҫне уншӑн, паллах, тӗнчере урӑх нимӗскер пулман, пулма та пултарайман, вӗсен тулашӗнчисене вӑл йӗрӗнсе пуш япала та мандрагори кӑна тенӗ.

Все, что выходило за пределы строя, устава и роты и что он презрительно называл чепухой и мандрагорией, безусловно для него не существовало.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Ҫак тап-таса, тӗнчере ҫук лайӑх ҫынна улталанӑ-ҫке эпӗ!..

— И этого святого, необыкновенного человека я обманывала!..

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ хам упӑшкам куҫӗсенчен пӑхма хӑяйман, ҫав тӗнчере ҫук питӗ ырӑ та питӗ лайӑх ҫынна.

Я не смела взглянуть в глаза моему мужу, этому идеальному, прекрасному человеку.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах старик, тӗнчере ҫӗр тӑхӑрвунӑ ҫул пурӑнса та, ҫаплипеленех вилнӗ, кушилкки те вара унӑн, тӑванӑмҫӑм эс манӑн, пӗр-пӗтӗм халлӗнех тӑрса юлнӑ.

Но так и умер старик, прожив на свете сто девяносто лет, а кошелек его так, братец ты мой, и остался целым.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Подпоручик хӑйӗн литература аппаланӑвӗсенчен хӑй те вӑтанатчӗ, ҫавӑнпа вӑл вӗсем тӗлӗшпе, хуть те мӗн тусан та, тӗнчере никам умӗнче йышӑнман, никама каламан пулӗччӗ.

Подпоручик сам стыдился своих литературных занятий и никому в мире ни за что не признался бы в них.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашов тӗксӗммӗн айккинелле тинкернӗччӗ, ӑна халь, куҫне куҫарттарса, полковника питӗнчен пӑхтармашкӑн тӗнчере нимӗнле, пӗр нимӗнле вӑй та хистеме пултараяс ҫуклӑн туйӑнчӗ.

Ромашов угрюмо смотрел вбок, и ему казалось, что никакая сила в мире не может заставить его перевести глаза и поглядеть в лицо полковнику.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах ӑна сӑмса тӑрах, унтан малалла сӗтел тӑрӑх та шурӑ пурпа йӗр туса тухаяҫҫӗ ҫеҫ, вӑл вара, темле тӗнчере ҫук пысӑк хӑрушлӑха лекнӗ евӗр, куҫне чарса пӑрахса та хӑйне ҫыхса хунӑ пек шутласа, ҫавӑнтах шӑпланса ларать, пӑнч хускалмасть.

Но проведут ему мелом черту по носу и потом дальше по столу, и он уже думает, что его привязали, и сидит, не шелохнувшись, выпучив глаза, в каком-то сверхъестественном ужасе.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Тӗнчере ҫук тӗлӗнмелле хӗрарӑма эпӗ пурнӑҫра пурӗ те пӗр хут ҫеҫ тӗл пулнӑ.

— Я встретился один-единственный раз в жизни с чудной, необыкновенной женщиной.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫамрӑкрах чухне манра тӗлӗк евӗр пӗр ӗмӗт пурӑнатчӗ: хам ҫитме пултарайман, тӗнчере халлччен пулман, ыттисенчен пач расна хӗрарӑма юратса пӑрахассиччӗ, унпа ман, пӗлетӗр-и, нихӑҫан нимӗнле пӗрлехи те пулма пултараймасть.

Когда я был помоложе, во мне жила одна греза: влюбиться в недосягаемую, необыкновенную женщину, такую, знаете ли, с которой у меня никогда и ничего не может быть общего.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пытарӑнчӑклӑн та хӗрӳллӗн хумханса пӑлханас килни палӑрса тӑчӗ пур ҫӗрте те: ҫурхи ӑнланса пӗтерме ҫукла ароматсемпе тулса ларнӑ ҫак ҫемҫе сывлӑшра та, ҫак шӑплӑхпа тӗттӗмлӗхре те, ҫак ӑшӑ пек курӑнакан ытлашши ҫутӑ ҫӑлтӑрсенче те; амалӑх ҫунавӗпе тирпейсӗртерех хӗрӳлӗх сисӗнчӗ тӑпрара та, ӳсентӑрансенче те, йывӑҫсенче те — пӗтӗм тӗнчере.

И в этом мягком воздухе, полном странных весенних ароматов, в этой тишине, темноте, в этих преувеличенно ярких и точно теплых звездах — чувствовалось тайное и страстное брожение, угадывалась жажда материнства и расточительное сладострастие земли, растений, деревьев — целого мира.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Полкри ҫамрӑк офицерсем! хушинче тиншӗксене тӗрлӗ акӑш-макӑшсемпе тӗнчере ҫук тамаша-таврашсене вӗрентес самай айванла, ача-пӑчалла та кулӑшла вӑйӑ сарӑлнӑччӗ.

В полку между молодыми офицерами была распространена довольно наивная, мальчишеская, смехотворная игра: обучать денщиков разным диковинным, необыкновенным вещам.

III // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашов ӑна, унӑн пусӑрӑнчӑк, ансӑр та вӑрӑм ҫурӑмне, хыҫӗнчен пӑхса юлчӗ, вара хӑй чӗринче сасартӑках, паҫӑр кӑна пулса иртнӗ кӳренӳ йӳҫӗлӗхӗпе халӑх умӗнче курнӑ мӑшкӑл витӗр, ҫак пӗр-пӗччен, кутӑрланса-тӳрккесленсе кайнӑ, никам юратман ҫынна шеллес килни йӑшӑлтатма пуҫланине туйса илчӗ: кӑмӑл туртаканни тӗнчере мӗнпурӗ те ик япала ҫех юлнӑ-ҫке-ха унӑн — хӑй ротин строй илемлӗхӗ те каҫсенче кулленех лӑпкӑ вӑрттӑнлӑхра пытанса ӗҫке ярасси, — «минтер патне ҫити» теҫҫӗ унашкалне полкри вӑхӑтӑн-вӑхӑтӑн уҫҫи-хуппине пӗлмесӗр эрех лакакан ватӑ бурбансем.

Ромашов поглядел ему вслед, на его унылую, узкую и длинную спину, и вдруг почувствовал, что в его сердце, сквозь горечь недавней обиды и публичного позора, шевелится сожаление к этому одинокому, огрубевшему, никем не любимому человеку, у которого во всем мире остались только две привязанности: строевая красота своей роты и тихое, уединенное ежедневное пьянство по вечерам — «до подушки», как выражались в полку старые запойные бурбоны.

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӗсем, тенӗ, пӗтӗм тӗнчере чи пуҫтах юланутҫӑсем…

Что они самые отчаянные наездники во всем мире…

I // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ чӳлмексем тума май пуррине, вӗсем шыва та; вута та чӑтнине пӗлсен, калама ҫук хытӑ савӑнтӑм; тӗнчере ҫакӑн пек пӗчӗк ӗҫшӗн никам та ун чухлӗ савӑнса курман пулӗ тетӗп.

Я думаю, ни один человек в мире не испытывал такой радости по столь ничтожному поводу, какую испытал я, когда убедился, что мне удалось изготовить горшки, которые не боятся ни воды, ни огня.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Эпӗ тӗнчере пӗр кӗреҫене те ҫавӑн пек пысӑк асаппа туса хатӗрлемен, нимӗнле кӗреҫе тунӑ чухне те ман пек нумай вӑн пӗтермен пулӗ тесе шутлатӑп.

Я думаю, ни одна лопата в мире не изготовлялась таким затейливым способом, ни на одну не тратилось так много труда.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Эпӗ мӗн пӗчӗкренпех ҫут тӗнчере пуринчен ытла тинӗсе юрататтӑм, караппа ишсе ҫӳреме инҫетри тинӗсе каякан кашни матросах ӑмсанаттӑм.

С самого раннего детства я больше всего на свете любил море, я завидовал каждому матросу, отправлявшемуся в дальнее плавание.

Пӗрремӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.