Шырав

Шырав ĕçĕ:

туйса (тĕпĕ: туй) more information about the word form can be found here.

Пӗррехинче, ыйхӑ килмен, ҫил-тӑман ӳлесе тӑракан каҫхине, Артамонов, хӑйӗн чӗринчи йывӑрлӑха текех чӑтса пурӑнма пултарайманнине туйса, арӑмне вӑратрӗ те ӑна Никонов ачи чӑннипе мӗнле вилни ҫинчен каласа пачӗ.
Как-то бессонной, воющей ночью Артамонов почувствовал, что не в силах носить мёртвую тяжесть на душе, и, разбудив жену, сказал ей о случае с мальчиком Никоновым.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ӗҫ халӗ шавлӑн ӳссе пынӑ, вӑл хуҫа ҫине ҫӗршер куҫсемпе пӑхнӑ, хӑйне яланах тимлӗн сӑнаса тӑма хушнӑ, анчах мӗн те пулин Илья ҫинчен аса илтерсенех — ӗҫ ҫинчен шухӑшласси, ҫӗрӗк, пӑнтӑхса кайнӑ никӗс пек, арканса кайнӑ, вара шухӑшсене ҫӗнӗрен пухса ҫирӗп тӗвӗсемпе ҫыхса лартма нумай вӑй кирлӗ пулнӑ, вӑл Илья ҫуккипе пушанса юлнӑ чӗрине кӗҫӗн ывӑлӗпе йӑпанса тултарма тӑрӑшнӑ, анчах Яков ӑна лӑплантарма пултарайманнине туйса, тата хытӑрах кӳреннӗ.
Дело шумно росло, смотрело на хозяина сотнями глаз, требовало постоянно напряжённого внимания, но лишь только что-нибудь напоминало об Илье — деловые думы разрывались, как гнилая, перепревшая основа, и нужно было большое усилие, чтоб вновь связать их тугими узлами, он пытался заполнить пустоту, образованную отсутствием Ильи, усилив внимание к младшему сыну, и с угрюмой досадой убеждался, что Яков не утешает его.

Ашшӗ ӑна, чӗркуҫҫисемпе хӗстерсе лартса, сарлака ҫамкинчен ывӑҫ тупанӗпе хуллен пусрӗ, анчах, ывӑлӗ пуҫне ҫӗклесшӗн пулманнине туйса, кӳренчӗ.
Отец, зажав его бока коленями, легонько надавил ладонью на широкий лоб и, чувствуя, что сын не хочет поднять голову, обиделся.

Ҫакна уҫҫӑнах, чӗререн кулянса туйса тӑнӑ сехетсенче Петр Наталья пирвайхи ывӑлне ҫуратнӑ чухнехи хӑрушӑ куна аса илме тӑрӑшнӑ.
В те часы, когда ощущал особенно ясно, с унынием, Петр заставлял себя вспоминать Наталью в жуткий день рождения первого сына.

Арӑмӗпе юнашар хуллен утса, вӑл паянхи кун хӑйне, япӑххипе пӗрлех, темле лайӑх япала та парнеленине, вӑл хӑй, Петр Артамонов, пит те ӑслӑ та чее ҫын пулнине, хӑй ун пек ҫын иккенне вӑл паянччен пӗлменнине, вӑл хӑйӗн чунне пӗрмай тӗксӗм шухӑшсемпе пӑлхатса тӑнӑ ҫынна, тахӑшне, халӗ кӑна пит те ӑста улталанине туйса пычӗ.
Медленно шагая рядом с женою, он ощущал, что день этот подарил ему вместе с плохим нечто хорошее и что он, Пётр Артамонов, человек, каким до сего дня не знал себя, — очень умный и хитрый, он только что ловко обманул кого-то, кто навязчиво беспокоил его душу тёмными мыслями.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Арӑмӗ ытлашши тарӑхса кайнине туйса, анчах та ӑна ӗненмесӗр, Петр Натальйӑна юлашки хут тата та хытӑрах ҫапса хуҫрӗ: — Ӑна Тихон мӑйкӑчран вӗҫертсе янӑ.
Но ему казалось, что возмущение чрезмерно, и, не веря в него, Пётр нанёс Наталье последний удар: — Его Тихон из петли вынул.

Ҫак самантра Петра арӑмӗ ӑна ҫӳле ҫӗкленӗ пек, сывлӑшра ҫавӑрса илсе, кӑмӑла каймалла вӑйсӑрлатнӑ пек туйӑнчӗ; уҫӑлтаракан сивве туйса, вӑл тав тунӑ пекех калаҫма тытӑнчӗ:
Ему показалось, что жена приподняла его и, перевернув в воздухе, приятно обессилила; погружаясь в освежающий холодок, он почти благодарно заговорил:

Петр хӑйӗн чӗри пушӑ пулнине туйса тата Никитӑна мӗн каламаллине пӗлмесӗр, ун патне кайма та хӑраса тӑчӗ.
Петр боялся идти к брату, чувствуя себя пустым, не зная, что сказать Никите.

— Фабрика вӑл — ахаль япала мар, — терӗ Петр тепӗр хут, хӑйӗн сӑмахӗсем пӗтсе пынине, текех унӑн нимӗн ҫинчен те калаҫма ҫуккине туйса.
— Фабрика — это непросто, — повторил он, чувствуя, что слова иссякают и говорить ему не о чём.

Вӑл хӑй мӗн каласшӑн пулнине каламаннине, ун вырӑнне темле тӗрӗс мар сӑмах каланине туйса илчӗ.
Он смутно почувствовал, что сказано им не то, что хотелось сказать, и даже сказана какая-то неправда.

Арӑмӗн сӑмахӗсене вӑл ухмахла сӑмахсем вырӑнне шутларӗ, ҫапах та унӑн хуйхи сӑлтавсӑр маррине, ку вӑл — ӑслӑ хуйхӑ пулнине чӗререн тӗлӗнсе туйса илчӗ.
Слова жены он находил глупыми, но с изумлением чувствовал законность её горя и понимал, что это умное горе.

Хӑй ӑшӗнче вӑл Наталья хурлӑхӗ ӑна телей парасса шантарнине именсе туйса тӑчӗ.
Он смущённо чувствовал, что горе Натальи светит ему надеждой на счастье.

Никита, аллисем чӗтренине туйса, вӗсене чӗркуҫҫисем хушшине чикрӗ те хыттӑн хӗстерсе лартрӗ.
Никита, чувствуя, что у него трясутся руки, сунул их между колен и крепко зажал.

Ҫак ҫын ӑна хӑрушлӑх кӑтартма пултарнине туйса, вӑл хӑвӑрт ҫӳле, хӗрӗ патне кайрӗ, анчах та унта Наталья курӑнмарӗ, вӑл чӳречерен пӑхрӗ те хӗрӗ картишӗнче, хапха патӗнче, Петрпа юнашар тӑнине курчӗ.
Чувствуя себя в опасности пред этим человеком, она пошла наверх к дочери, но Натальи не оказалось там; взглянув в окно, она увидала дочь на дворе у ворот, рядом с нею стоял Пётр.

Хӑйне упа пусса выртнӑ пек туйса, Баймаков хӑнана: — Эсӗ тӑхта-ха… — терӗ.
Чувствуя себя так, точно на него медведь навалился, Баймаков попросил гостя: — Ты погоди…

— Хӑй ҫине мӗнле пӑхнине хӗрарӑм яланах туйса илет, сисет.
— Женщина всегда чувствует, угадывает, как к ней относятся.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Пӑлханнипе Батманов хӑйӗн аллине ҫулпуҫ ҫирӗппӗн чӑмӑртанине халӗ тепӗр хут туйса илчӗ.
Взволнованный Батманов сейчас как бы заново ощутил энергичное пожатие руки вождя.

Ку участок уншӑн хӑй лайӑх ӗҫлеме пултарнине кӑтартакан экзамен пултӑр: хӑть чуну тухиччен ӗҫле, юлташ, анчах мӗн кирлине пурне те ту, хӑйсемшӗн тӑрӑшнине ҫынсем лайӑх туйса тӑччӑр!
Этот участок — экзамен всем его лучшим качествам: дух из тебя вон, товарищ, но сделай все, чтобы люди по-настоящему почувствовали заботу о себе!

Унти участока валли рабочисене ятарласа тунӑ комисси суйланӑ, вӗсем ҫинчен паян Ковшов тепӗр хут каласа парсан, Василий Максимович рабочисем тӗлӗшпе шикленмелли ҫуккине туйса илчӗ.
Рабочих для этого участка отбирала специальная комиссия, и когда Ковшов сегодня опять докладывал о них, Василий Максимович чувствовал — за рабочих можно не беспокоиться.

— Ой, эпӗ ӗнтӗ ӑна туйса илтӗм! — кулса ячӗ Беридзе.
— Ой, я уже уразумел их! — засмеялся Беридзе.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics