Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑтӑм (тĕпĕ: тӑр) more information about the word form can be found here.

Малалла мӗн пулӗ-ха, тесе кӗтсех тӑтӑм та, вӑл каллех ҫӗнӗрен пуҫланать иккен.
Я всё ждала: что же дальше? — а она снова начиналась.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ сӑмах чӗнмесӗр тӑтӑм.
Я промолчала.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫакна илме юрать-и-ха? — Карттӑ тӑрӑх кӑтартмалли патак тытрӑм та, Флор сӑмсалӑхне кӑтартма пӗвӗм ҫитменрен пукан ҫине улӑхса тӑтӑм.
Можно ее взять? — Я взяла указку и влезла на стул, потому что с полу мне было не достать до мыса Флора.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Эп ура ҫине тӑтӑм, мӗншӗн тесен мана чӑн та, ку ытла йӗрӗнтерчӗ.
— Я поднялась, потому что мне стало очень противно.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Сире эпӗ никама улталама та хушман, эсир акӑ мана пулӑшас тесе тӳрӗ кӑмӑлпа («пурнӑҫӑрта чи малтанхи хут вӗт» тесе кӑштах калаймасӑр чӑтса тӑтӑм) ман пата килме хӑйрӑр та, уншӑн вӑтанса тӑмалли те ҫук пек ман шутпа.
— Я не просила вас никого обманывать, хотя, по-моему, нечего стыдиться, что вы решились (я чуть не сказала: «первый раз в жизни») поступить честно и помочь мне.

Пӑшӑрханасси ахальтен килменнине туйсах тӑтӑм эпӗ.
Я чувствовала, что этот приход неспроста.

Кӑшт ҫеҫ чӗнмесӗр чӑтса тӑтӑм…
Я ей чуть не сказал…

Чӑнах та, ҫав ҫулсенче эпӗ хам учреждени майлах пулса тӑтӑм, урӑхла ниепле те Мускаврах ӗҫе юлма май ҫукчӗ.
Действительно, я была в те годы чем-то вроде учреждения — иначе никак нельзя было оформить мою работу в Москве.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ Саньӑна чей ӗҫтертӗм — вӑл ҫӑра чей юратать — вӑл епле ӗҫсе-ҫинине хам пӗрмай пӑхса тӑтӑм, вӑл та мана хӑйпе пӗрле лартрӗ, эпир пӗрле чей ӗҫрӗмӗр.
Я поила Саню чаем — он любит крепкий чай — и всё смотрела, как он ест и пьёт, и наконец он заставил меня сесть и тоже пить чай вместе с ним.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ вӑл кӑшкӑрма чарӑнасса кӗтсе тӑтӑм.
Я подождал, пока он перестанет кричать.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вестибюль сӗтелӗ патӗнче этаж заведующийӗ ларатчӗ, эпӗ унран: телефонпа калаҫма юрать-и, тесе ыйтрӑм, хам калаҫнӑ май, Ромашка каймасть-и-ха тесе коридор тарӑх пӑхса тӑтӑм.
Заведующая этажом сидела у столика в вестибюле; я попросил у нее разрешения позвонить по телефону и, пока разговаривал, все время смотрел вдоль коридора, не ушел ли Ромашка.

Ҫакна виҫӗ хут каларӗ вӑл, ҫав хушӑрах ман паталла сӗкӗнсе кӗчӗ те, эпӗ ӑна хулпуҫҫинчен тытса чарса тӑтӑм.
Три раза он повторил эту фразу, придвинувшись ко мне почти вплотную, так что мне пришлось взять его за плечи и слегка отодвинуть.

Вӑл сасартӑк ман ҫинелле ыткӑнса туртӑнчӗ, эпӗ хам сисмесӗрех сиксе тӑтӑм.
Он вдруг бросился ко мне, и я инстинктивно вскочил и стал за кресло.

— Вӗсем атте кӗнекисем, эп вӗсене куҫ пек упраса тӑтӑм.
— Это папины, я всегда очень берегла их.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ хам ҫӗрӗпех куҫ хупмарӑм, вӑл та пӗр минут та ҫывӑрманнине пӗлсех тӑтӑм эпӗ.
Я не спал эту ночь и был уверен, что и она не спала ни минуты.

…Ҫутти тахҫанах курӑнать, штора тӗлӗнче Кораблевӑн пысӑк хура мӗлкине эп курса тӑтӑм.
…Давно уже горел свет, и на шторе я видел длинный чёрный силуэт Кораблёва.

Кораблев епле пирус туртнине пӑхса тӑтӑм, кӑвак ҫӳҫлӗ пуҫне сӗнкрӗ вӑл, вӑрӑм урисене тӑсса ячӗ, хӑй вӑл епле таса чӗререн Марья Васильевнӑна юратни ҫинчен шухӑшларӗ ӗнтӗ, унӑн юратӑвӗ ӑнӑҫман, ҫапах та вӑл ӑна асӗнчех тытса тӑрать — ҫавӑнпа иккен ҫак иртнӗ ҫулсенче Катя пурнӑҫне те ырӑ кӑмӑлӗпе сыхласа тӑрасшӑн пулнӑ вӑл.
Я молча смотрел, как он курит, опустив седую голову и вытянув длинные ноги, и думал о том, как он глубоко любил Марью Васильевну, и как ему не повезло, и как он верен её памяти, — вот почему он так пристально следил все эти годы за Катиной жизнью.

Кӑмӑл ҫакӑнта туртнипех каяймасӑр тӑтӑм.
Мне было просто физически трудно уйти от него.

Пӗрне ҫеҫ ӑнланса илеймен вӑл: мӗншӗн-ха, эпӗ йӑлтах урӑхланнӑ пулин те, пӗр кӗтмен ҫӗртен ун патне пырсан Николай Антонычпа Ромашка ҫине пӗтӗм ҫӗр тӑршшӗпе куҫа сиктермесӗр пӑхса тӑтӑм иккен.
Но одного она не могла понять: почему, придя к ней неожиданно и «совсем другим», я весь вечер не сводил глаз с Николая Антоныча и Ромашки.

Садовой-Триумфальнӑйран Иккӗмӗш Тверской-Ямской инҫе те мар, ун ҫине кӑшт иртсенех тухрӑм та палланӑ ҫуртӑн хапхи умӗнче чарӑнса тӑтӑм.
А от Садово-Триумфальной, как известно, очень близко до 2-й Тверской-Ямской, и я вышел на неё через несколько минут и остановился перед воротами знакомого дома.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics