Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑн (тĕпĕ: ҫав) more information about the word form can be found here.

Кисловодскран пӗр виҫӗ ҫухрӑмра, ту хушшинче, Подкумок юхса иртнӗ ҫӗрте Ҫӗрӗ текен чӑнкӑ сӑрт пур; вӑл — ҫутҫанталӑк тунӑ хапха; ку хапха ҫӳллӗ сӑртра ҫӗкленсе тӑрать, хӗвел вара анас умӗн ҫавӑн витӗр тӗнче ҫине юлашки хут ҫулӑмлӑн пӑхса илет.
Верстах в трех от Кисловодска, в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это — ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенный взгляд.

Июнӗн 12-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Кирек хӑҫан та вара ҫавӑн ҫине пӑхсан мана карета килнӗ пек туйӑнать, каретӑ чӳречинчен илемлӗ пит-куҫ курӑннӑ пек мана.
Всякий раз, как я на нее взгляну, мне все кажется, что едет карета, а из окна кареты выглядывает розовое личико.

Июнӗн 10-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Доктор, доктор! пӑхӑр-ха ман ҫине: авланакан каччӑ пек-и вара эпӗ е ҫавӑн майлӑрах-и?
— Доктор, доктор! посмотрите на меня: неужели я похож на жениха или на что-нибудь подобное?

Июнӗн 7-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Пӗтӗм хула ҫапла шавлать; ман патӑмра сывалакансем те пурте ҫапла калаҫаҫҫӗ, вӗсем вӗт ҫавӑн пек халӑх пурне тӗ пӗлеҫҫӗ!
— Весь город говорит; все мои больные заняты этой важной новостью, а уж эти больные такой народ: все знают!

Ыран вӑл мана ырӑ кӑтартасшӑн пулӗ акӑ, ҫавӑн пек пуласса эпӗ пӑхмасӑрах курса тӑратӑп-ҫке, ҫавӑнпа кичем те.
Завтра она захочет вознаградить меня, я все это уж знаю наизусть — вот что скучно!

Июнӗн 3-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

«Чӑнах та, манӑн телейӗм мӗн ачаранпах ҫавӑн пек пулнӑ ҫав.
— Да, такова была моя участь с самого детства.

Ҫавӑн пек ҫӳле ҫӗкленсе хӑйне хӑй тӗплӗн ӑнланса ҫитсен ҫеҫ этем тени туррӑн чӑн тӳрӗлӗхне хаклама пултарать.
Только в этом высшем состоянии самопознания человек может оценить правосудие божие.

Усал япала усаллинех ҫуратать, чӑн лирваи асапланса курни тепӗрне асаплантарнинче мӗнле савӑнӑҫ пуррине ӑнланма пулӑшать; усал ӗҫ тӑвас шухӑш ҫын пуҫне ахальтенех пырса кӗме пултараймасть, унпа пурнӑҫра усӑ курас тенипе кӑна пулать вӑл; шухӑшсем вӗсем — пурнӑҫран килнӗ япаласем тенӗ тахӑшӗ: вӗсем ҫурални вӗсене форма парать, ҫав форма вара ӗҫе кӗресси пулса тӑрать; кам пуҫӗнче ытларах шухӑш ҫуралать, ҫавӑн ӗҫӗ те ыттисенчен ытларах пулать; ҫакна пула чиновник сӗтелӗ ҫумне сӑнчӑрланнӑ гени вилет-и е ухмаха тухать-и, ҫавӑн пекех акӑ маттур та тулли вӑй-хӑватлӑ этем, пӗр май лӑпкӑн пурӑнса, шалкӑм ҫапнипе вилсе каять.
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.

Вӑл нимӗн тума пӗлменнипе: манӑн мӗне ӗненмелле ӗнтӗ, тесе ыйтсан, эпир ӑна ҫапла каласшӑн вара: — Тусӑм, манпа ҫавӑн пекех пулнӑ!
Чтоб иметь мелкое удовольствие сказать ему, когда он в отчаянии будет спрашивать, чему он должен верить: «Мой друг, со мною было то же самое!

Княжна хӗпӗртет; Грушницкий те ҫавӑн пекех.
Княжна торжествовала, Грушницкий тоже.

Майӑн 23-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эсир мана ҫавӑн пекех тавӑрасшӑн иккен-ха, чӗрре кӗретӗр, ӗҫ тухаймӗ сирӗн.
Вы хотите мне отплатить тою же монетою, кольнуть мое самолюбие, — вам не удастся!

Куратӑн-и: эпӗ ӑна ӑнран кайичченех юрататӑп… вӑл та мана ҫавӑн пекех юратать пулӗ, тесе шухӑшлатӑп, ҫапла пуласса шанса тӑратӑп…
Видишь: я ее люблю до безумия… и я думаю, я надеюсь, она также меня любит…

Эпӗ вара ҫавӑн пек вӑхӑт валли кашни ҫынах хатӗрлесе хунӑ сӑмахсенчен пӗрне каларӑм.
Я сказал ей одну из тех фраз, которые у всякого должны быть заготовлены на подобный случай.

Майӑн 22-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

— Эсир мана халӗ те ҫавӑн пекех шутлаттарас тетӗр-им? — тесе тавӑрчӗ вӑл, йӗкӗлтесе кулам пек туса.
— И вам бы хотелось теперь меня утвердить в этом мнении? — отвечала она с иронической гримаской.

Эпӗ ҫавӑн пек ҫинҫе пилӗклӗ те кӗрнеклӗ хӗре курман вара!
Я не знаю талии более сладострастной и гибкой!

Эпӗ телей шырас тапхӑртан иртнӗ ӗнтӗ, чун-чӗре хавалӗпе кама та пулин хӗрӳллӗ савас вӑхӑт урлӑ каҫнӑ ҫав; маншӑн халь хама юратаканнисем ҫеҫ пулччӑр, унта та пурте мар, ӗмӗрлӗхе пӗрре ҫывӑхланни те ҫителӗклӗ пулӗччӗ тетӗп: мӗн тӑвас, мӑнтарӑн чӗрен йӑли ҫавӑн пек-ҫке.
Да, я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только счастия, когда сердце чувствует необходимость любить сильно и страстно кого-нибудь, — теперь я только хочу быть любимым, и то очень немногими; даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне было бы довольно: жалкая привычка сердца!..

Майӑн 16-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Эпӗ ӑна хытӑ ыталаса илтӗм, ҫавӑн пек нумайччен пӗрле лартӑмӑр.
Я ее крепко обнял, и так мы оставались долго.

Ӗлӗкрех те ҫавӑн пек сӑлтав пурччӗ-ҫке сирӗн, ҫапах та…
Однако несколько лет тому назад эта причина также существовала, но между тем…

Пӑхатӑп: ҫавӑн уҫӑ сулхӑнӗнче чул тенкел ҫинче пӗр хӗрарӑм ларать, улӑм шлепкепе вӑл, хура явлӑкпа пӗркеннӗ, пуҫне кӑкӑрӗ ҫинелле уснӑ; шлепки унӑн питне хӳтӗлет.
Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная черной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо.

Ҫавӑн пек юрату вара ытла та канӑҫсӑр.
А такая любовь самая беспокойная.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics