Шырав

Шырав ĕçĕ:

Пичӗ (тĕпĕ: пит) more information about the word form can be found here.

Шӑранса пулнӑ шӗвек ҫав ҫулпа усӑ курнӑ, вулкансем туса, Ҫӗр пичӗ ҫине тухнӑ е тарӑнах мар вырӑнта чарӑнса тӑнӑ, унта вара вӗсем, тарӑнти породӑсен массивӗсене туса, сивӗннӗ.
Расплавленные массы пользовались этой дорогой и проникали на поверхность Земли, создавая вулканы, или останавливались на некоторой глубине, где застывали, образуя массивы глубинных пород.

4. Ҫӗр хуппинчи йӑтӑнусем // Лина Агеносова. Обручев, В. А. Тусемпе материксем пулса кайни / вырӑсларан Л. В. Агеносова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 134 с.

Сийлӗ ту породисене хуҫлатса пусса лапчӑтакан ҫавӑн пек вӑйсемсӗр пуҫне, ту породисен массисене ҫӗр ӑшӗнчен аялтан ҫӳлелле, Ҫӗр пичӗ ҫинелле, ҫӗклекен урӑх вӑйсем те пулнӑ.
Кроме этих сил давления, сминавших слоистые горные породы в складки, действовали другие силы, поднимавшие расплавленные массы из земных глубин снизу вверх, к поверхности Земли.

Ку шӑпах вӑл, унӑн кӑвакарнӑ ҫӳҫне тура витӗр касса янӑ, ҫӳҫне хырнӑ тӗлте пуҫӗ кӑн-кӑвак курӑнать, пичӗ яланхи пекех салху та сӳрӗк.
Это был он, с обстриженными под гребенку седыми волосами, выбритым синим лбом и с своим всегдашним мрачным и энергическим выражением лица.

ХLIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӗтмен ҫӗртен унӑн пичӗ ҫинче ҫӗнӗ пӗркеленчӗксем палӑрчӗҫ, куҫӗсем шаларах путса кӗчӗҫ, кулли улшӑнчӗ, пӗтӗм пичӗ ҫав тери сӑнсӑрланса кайрӗ те маншӑн аран-аран палламалла пулса тӑчӗ.
Вдруг на его лице показались новые морщины, глаза ушли глубже, улыбка стала другая, и все лицо так изменилось, что я с трудом бы узнал его.

ХLIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Зухин пичӗ те ҫӗрле ҫавӑн пек тӑруках улшӑнса кайрӗ.
Это случилось под конец вечера, в моих глазах, с лицом Зухина.

Унӑн пичӗ — тарӑн шухӑша палӑртакан тӗлӗнмелле питсенчен пӗри, унашкал питсем хӑйсене пӗрремӗш хут курнӑ хыҫҫӑн темиҫе сехетрен сирӗн куҫӑр умӗнчех сасартӑк пач урӑхла пулса тӑраҫҫӗ.
У него было одно из тех выразительных лиц, которые несколько часов после того, как вы их увидите в первый раз, вдруг совершенно изменяются в ваших глазах.

Вӑл тӗреклӗ кӗлеткеллӗ, хура ҫӳҫлӗ ҫын, кӑштах тӑртанса тӑракан ҫап-ҫутӑ пичӗ акӑш-макӑш ӑслӑ, йӳрӗк тата никама пӑхӑнми сӑнлӑ.
Это был маленький плотный брюнет с несколько оплывшим и всегда глянцевитым, но чрезвычайно умным, живым и независимым лицом.

Вӑл атте пичӗ тӑрӑх ун юрату тӗлӗшӗнчи вӑрттӑнлӑхӗсене вуласа пӗлесшӗн тӗмсӗлет; ун питӗнче нимӗн те вуласа пӗлейменнипе, хӑй хуйхипе хӑй йӑпаннӑ пек пулса, ассӑн сывлать те хӑйӗн инкекӗ ҫине киленсе пӑхма тытӑнать.
Она старалась прочесть на лице папа его любовные тайны; и не прочтя ничего, с некоторым наслаждением горя вздыхала и предавалась созерцанию своего несчастия.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Юлашки вӑхӑтра эпӗ унӑн пичӗ ҫинче пӗрмаях асӑрханӑ ҫамрӑклӑхпа телей палӑрмаҫҫӗ ӗнтӗ.
На лице его уже не было того выражения молодости и счастия, которое я замечал на нем все это время.

XXXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Любочка пичӗ тӑруках тӗксӗмленчӗ, вӑл шухӑша кайрӗ.
Любочка вдруг сделала серьезное лицо и задумалась.

Унӑн ҫав тери тӗрӗс, илемлӗ пичӗ, яштака кӗлетки мана тӑтӑшах ҫапла каланӑн туйӑнчӗҫ: «тархасшӑн, пӑхма пултаратӑр ман ҫине».
Ее строго правильное, прекрасное лицо и ее стройная фигуре, казалось, постоянно говорили вам: «Извольте, можете смотреть на меня».

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тӗрӗ кӑшӑлӗ ҫумӗнче Мими ларать, вӑл тӑтӑшах пуҫне ҫилӗллӗн пӑркалать, тӑруках ҫул хывса, ун пичӗ е алли ҫине пӗрре кунта, тепре унта вутлӑ йӑрӑм ӳкерекен хӗвелтен пӑрӑнасшӑн вырӑнтан вырӑна куҫкалать.
За пяльцами сидит Мими, беспрестанно сердито встряхивая головой и передвигаясь с места на место от солнца, которое, вдруг прорвавшись где-нибудь, проложит ей то там, то сям на лице или на руке огненную полосу.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Каҫпа вӑл хӑна пӳлӗмӗнче ури-аллипех диван ҫине хӑпарса выртать, чавси ҫине таянса ҫывӑрать е ним кулмасӑр акӑш-макӑш суйма пикенет, хӑшпӗр чух калама лайӑх мар япаласем ҫинчен суйма тытӑнать, вара Мими ҫиленет, пичӗ пӑч-пӑч хӗрелсе каять, эпир ахӑлтатса кулатпӑр, аттепе тата сайра хутра манпа калаҫнине шутламасан, вӑл ҫемьери, ытти ҫынсемпе пуринпе те пули-пулми япаласем ҫинчен кӑна калаҫать.
Вечером тоже он ложился с ногами на диван в гостиной, спал, облокотившись на руку, или врал с серьезнейшим лицом страшную бессмыслицу, иногда и не совсем приличную, от которой Мими злилась и краснела пятнами, а мы помирали со смеху; но никогда ни с кем из нашего семейства, кроме с папа и изредка со мною, он не удостаивал говорить серьезно.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Калпакӗ айӗнчен пӗр пытармасӑр кӑларса хунӑ кӑвакарса пыракан ҫӳҫ пайӑркисем тӑрӑх шутласан, ӑна ытларах пама пулать, анчах калама ҫук ҫепӗҫ, илемӗ ҫухалман тата пӗркеленчӗксем ытла палӑрман пичӗ тӑрӑх, уйрӑмах йӑрӑ та пысӑк куҫӗсем савӑккӑн йӑлтӑрани тӑрӑх шутласан, вӑл ҫамрӑкрах темелле.
Ей можно бы было дать больше, судя по буклям полуседых волос, откровенно выставленных из-под чепца, но по свежему, чрезвычайно нежному, почти без морщин лицу, в особенности же по живому, веселому блеску больших глаз ей казалось гораздо меньше.

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кӗлеткипе питӗ лутра, хӑй ытла та пӗтсе кайнӑ, сӑнӗ чирлӗ ҫыннӑнни пекех сарӑхнӑ пичӗ ҫинче нимле ҫӗвӗсем те палӑрмаҫҫӗ, анчах унӑн илемлӗ пысӑк куҫӗсем те, кӑмӑла килекен йӑл-йӑл, савӑк кулли те ҫавсемех, вӗсене эпӗ пӗлетӗп, ача чухне юрататтӑмччӗ те.
Она была очень мала ростом, очень худа и с желтоватым, нездоровым цветом лица; шрамов на лице не было заметно никаких, но прелестные выпуклые глаза и светлая, добродушно веселая улыбка были те же, которые я знал и любил в детстве.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман кӑмӑлӑм ӑна суран ҫӗввисем илемсӗрлетнӗ пек курма килӗшесшӗн мар; пӗр хӗр чеччепе чирлесе шатра питлӗ пулса юлсан та, ӑна каччи юратма пӑрахманни ҫинчен эпӗ таҫта илтнӗччӗ, ырӑ ят илтес шутпа эпӗ те Сонечкӑна ҫав-ҫавах савнӑ пек пултӑм, пичӗ ҫӗвӗллӗ пулин те, ӑна савма пӑрахмастӑп, тесе шутлама тӑрӑшрӑм.
Воображение мое отказывалось представлять ее с изуродованным шрамами лицом; напротив, слышав где-то про страстного любовника, оставшегося верным своему предмету, несмотря на изуродовавшую его оспу, я старался думать, что я влюблен в Сонечку, для того чтобы иметь заслугу, несмотря на шрамы, остаться ей верным.

Амӑшӗпе пӗрле Сонечка ют ҫӗршыва кайнине эпӗ пӗлетӗп, унта вӗсем икӗ ҫула яхӑн пурӑннӑ, пӗррехинче вӗсем ларса пыракан дилижанс тӳнсе кайнӑ та, Сонечка пичӗ кӳме чӳречин кӗленчипе касӑлса пӗтнӗ, ҫавна пула вӑл питӗ илемсӗрленнӗ, имӗш.
Я знал, что Сонечка с матерью была за границею, где они пробыли года два и где, рассказывали, их вывалили в дилижансе и Сонечке изрезали лицо стеклами кареты, отчего она будто бы очень подурнела.

Володя алли пысӑк, илемлӗ; вӑл карта пуҫ пӳрнипе епле тытни тата ытти пӳрнисем хутланни ҫав тери атте аллине аса илтернӗрен, пӗр вӑхӑтра мана Володя ҫитӗннӗ ҫын пек пулас шутпа юриех ҫапла тытнӑ пек туйӑнчӗ; анчах унӑн пичӗ ҫине пӑхрӑм та ӑна вӑйӑсӑр пуҫне урӑх нимӗн те интереслентерменнине куртӑм.
У Володи была большая красивая рука; отдел большого пальца и выгиб остальных, когда он держал карты, были так похожи на руку папа, что мне даже одно время казалось, что Володя нарочно так держит руки, чтоб быть похожим на большого; но, взглянув на его лицо, сейчас видно было, что он ни о чем не думает, кроме игры.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Сюртукне хывса пӑрахнӑ Володя ӑна хирӗҫ диван ҫинче ларать, пичӗ хӗрелсе кайни тӑрӑх тата куҫне картсем ҫинчен пӗр самантлӑха илсе пирӗн ҫине кӑмӑлсӑррӑн та хӑвӑрт пӑхса илни тӑрӑх шутласан, вӑйӑ уншӑн ҫав тери интереслӗ темелле.
Володя без сюртука сидел против него на диване и, судя по раскрасневшемуся лицу и недовольному беглому взгляду, который он, на секунду оторвав от карт, бросил на нас, был очень занят игрой.

Дмитрий ман пӳлӗме кӗрсе тӑрсанах, унӑн пичӗ, утти тӑрӑх тата ҫиленнӗ чух яланах куҫне хӗссе, питне-куҫне илемсӗрлетсе, галстукне тӳрлетесшӗн пулнӑн пуҫне айккинелле пӑркаланинчен эпӗ вӑл сивлек те кутӑн кӑмӑллӑ пулнине ӑнлантӑм; вӑл хӑйне хӑй кӑмӑлсӑрланнӑ вӑхӑтра яланах ҫакнашкал пулать, ҫакӑ мана унран палӑрмаллах пистерет.
Как только Дмитрий вошел ко мне в комнату, по его лицу, походке и по свойственному ему жесту во время дурного расположения духа, подмигивая глазом, гримасливо подергивать головой набок, как будто для того, чтобы поправить галстук, я понял, что он находился в своем холодно упрямом расположении духа, которое на него находило, когда он был недоволен собой, и которое всегда производило охлаждающее действие на мое к нему чувство.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics