Шырав

Давыдов

— Ҫук, тымар кӑкӗнчен мар ӗнтӗ, тымарӗ-мӗнӗпех кӑкласан лайӑхрах, — тӳрлетрӗ Давыдов, унтан Разметнова ҫапла каларӗ:
— Нет, уж лучше с корнем, а не под корень, — поправил Давыдов, а Размётнову сказал:

Шӑрӑх пирки Давыдов пальтине те, пиншакне те хывса пӑрахрӗ.
Духота выжила Давыдова из пальто и пиджака.

Тапранса кайнӑ шӑв-шава Давыдов аран-аран чарчӗ.
Давыдову насилу удалось прекратить поднявшийся шум.

Ҫуркунне вара татах мана тара тытма пырать! — ҫапла каларӗ те хура ҫӗлӗкне Давыдов ури айнелле вӑркӑнтарчӗ.
А весной опять придет меня наймать! — и кинул под ноги Давыдову черную папаху.

«Сана, ерипен пыраканскере, илсе килсе ярасчӗ ҫакӑнта!» — аса илчӗ Давыдов райком секретарьне.
«Тебя бы сюда, тихохода!» — вспомнил Давыдов секретаря райкома.

— Малалла кала, — пуҫне сулчӗ Давыдов.
— Продолжай, — Давыдов кивнул головой.

Вӑл ӗнтӗ, калама хатӗрленсе, сарӑ пӗчӗк сухалне ывӑҫласа тытнӑччӗ, анчах Давыдов ӑна айккинелле сирчӗ:
Он уже было забрал в горсть русую бородку, собираясь говорить, но Давыдов отстранил его:

— Апла, мӗн тумалла-ха? — сӑмахне малалла тӑсрӗ Давыдов, хӑйне чӑрмантарнине пӑхмасӑрах — Парти, сире тракторпа ҫаклатса нушалӑхран туртса кӑларас тесе, талкӑшӗпех коллективизаци тума палӑртса хунӑ.
— Значит, как быть? — продолжал Давыдов, не обращая внимания на реплику, — Партия предусматривает сплошную коллективизацию, чтобы трактором зацепить и вывести вас из нужды.

Давыдов, хумханнине пула типсе куштӑрканӑ тутисене аллаппипе шӑлчӗ те, малалла каларӗ:
Давыдов вытер ладонью пересохшие от волнения губы, продолжал:

Давыдов, ҫынсем шӑпланнӑ хыҫҫӑн, ҫапла каларӗ:
Давыдов выждал тишины, ответил:

Давыдов сӑмах калама ӑста ҫын мар, анчах вӑл каланине малтан, чи ӑста халапҫӑ каланинчен те тимлӗрех итлесе ларчӗҫ.
Давыдов не был мастером говорить речи, но слушали его вначале так, как не слушают и самого искусного сказочника.

— Мӗншӗн тата? — ыйтрӗ Давыдов, кулакла хуҫалӑхсен пурлӑхӗсене кӑтартса тухнӑ списока пӑхкаласа ларнӑ май.
— А что? — спросил Давыдов, просматривая поимущественный список кулацких хозяйств.

— Сиртен кам та пулин тӑрать-и ҫав юлташлӑхра? — хӑйпе калаҫса ларакан ҫынсене пӑхса ҫаврӑнса ыйтрӗ Давыдов.
— Из вас кто-нибудь состоит в этом товариществе? — оглядывая собеседников, спросил Давыдов.

Давыдов сӗтел патне пырса ларчӗ, талкӑшпе коллективизаци тӑвас тӗлӗшпе парти лартнӑ задачӑсем ҫинчен каласа пачӗ, ыранах чухӑнсемпе актива пуҫтарса, пуху туса ирттерме сӗнчӗ.
Давыдов присел к столу, рассказал о задачах, поставленных партией по проведению двухмесячного похода за сплошную коллективизацию, предложил завтра же провести собрание бедноты и актива.

Вӑл, ҫуллахи пӗлӗт пек тап-таса куҫӗсене ҫине-ҫинех мӑчлаттаркаласа, Давыдов ҫине пӗр именмесӗр пӑхса тӑчӗ.
— Он рассматривал Давыдова с наивной беззастенчивостью, часто мигая ясными, как летнее небушко, глазами.

— Нагульнов чышкипе стенана тӳнлеттерсе шаккарӗ те Давыдов патне пырса тӑчӗ.
— Нагульнов постучал кулаком в стену, подошел к Давыдову.

Давыдов ҫак ҫын шӑпах Гремячири партячейка секретарӗ иккенне чухласа илчӗ.
Давыдов догадался, что это и есть секретарь гремяченской партячейки.

— Слесарь, — тӳрлетрӗ Давыдов.
— Слесарь, — поправил Давыдов.

Давыдов хирӗҫ хуравлама ӗлкӗреймерӗ.
Ответить Давыдов не успел.