Шырав

Лукашка

Лукашка ҫӗлӗкне хыврӗ те ун патне пычӗ.
Лукашка снял шапку и подошел.

Хӑшӗсем, вӑл шутрах Лукашка та, ура ҫине сиксе тӑчӗҫ.
Некоторые, и Лукашка в том числе, встали и вытянулись.

— Маттурскер! — Вара Лукашка, питех те интересленсе пулас, тӑлмачӑпа тутарла калаҫма пуҫларӗ.
— Молодец! — И Лукашка, видимо очень заинтересованный, заговорил по-татарски с переводчиком.

— Суюк-сура Гирей-хана пӗлетӗн-и? — ыйтрӗ Лукашка, ҫавӑн пек ҫынпа пӗлӗшлӗ пулнӑшӑн мухтанса пулас.
— В Суюк-су Гирей-хана знаешь? — спросил Лукашка, видимо гордясь этим знакомством.

Лукашка калаҫакансем патне пычӗ те юнашар ларчӗ.
Лукашка подошел к разговаривающим и подсел.

Вӑл, Лукашка.
Он, Лукашка.

Лукашка кордона кайрӗ, Ерошка мучи вара ҫав вӑхӑтрах йыттисене шӑхӑрчӗ те, ҫатан урлӑ каҫса, Оленин хваттерӗ патне хыҫалтан ҫаврӑнса кайрӗ (сунара кайнӑ чухне вӑл хӗрарӑмсемпе тӗл пулма юратман).
Лукашка пошел на кордон, а дядя Ерошка в то же время свистнул собак и, перелезши через плетень, задами обошел до квартиры Оленина (идя на охоту, он не любил встречаться с бабами).

Лукашка ӑнланчӗ, кулса илчӗ те, бурка айӗнчен ҫурӑм хыҫне ҫакса янӑ пӑшалне аллипе тытса, ҫӑмӑл та хӑвӑрт утӑпа утса ҫӑра тӗтре ӑшӗнче пытанчӗ.
Лукашка понял, усмехнулся и скорыми, легкими шагами, придерживая ружье за спиной под буркой, скрылся в густом тумане.

Вӑл: Лукашка чеченеца тата вӗлертӗр, тесе каларӗ.
Она говорила, чтобы Лукашка еще убил чеченца.

Лукашка хирӗҫ чӗнмерӗ, пӑлтӑра тухрӗ, хутаҫӗсене хулпуҫҫи урлӑ ҫакрӗ, сӑхманне хӗстерчӗ, пӑшалне илчӗ те алӑк патӗнче чарӑнса тӑчӗ.
Лукашка не отвечал, вышел в сени, перекинул через плечо сумки, подоткнул зипун, взял ружье и остановился на пороге.

— Юрӗ, — тавӑрчӗ Лукашка.
— Ладно, — отвечал Лукашка.

Лукашка чӗнмесӗр амӑшӗ ҫине пӑхса илчӗ.
Лукашка молча посмотрел на мать.

Лукашка ӑна ӑнланчӗ, йӑл-йӑл кулкаласа пӗрмай пуҫне сӗлтрӗ.
Лукашка понимал ее и все кивал, слегка улыбаясь.

— Чӗнсе кӗрт, — терӗ Лукашка.
— Позови, — сказал Лукашка.

— Ак, пуҫтарӑнатӑп та, вара каймалла та пулать, — тавӑрчӗ Лукашка, тар хутаҫҫине ҫыхса.
— Вот только уберусь, и идти надо, — отвечал Лукашка, увязывая порох.

Тенкел ҫине тар хунӑ хыҫҫӑн, Лукашка пӗчӗк хутаҫ илчӗ, унтан темиҫе пушӑ хозырь кӑларчӗ те вӗсене, ӑшне тар тултарса, ҫӗтӗкпе чӗркенӗ пулькӑсемпе тирпейлӗн пӑкӑлама тытӑнчӗ.
Подсыпав пороху на полку, Лукашка достал мешочек, вынул несколько пустых хозырей и стал насыпать заряды, тщательно затыкая их пулькой, завернутою в тряпочке.