Шырав

Ассоль

Ассоль каласа пӗтерсен Лонгрен асӗнче самантрах пӗр аллипе — техӗмлӗ эрех, тепринпе тетте тытнӑ палламан мучи ӳкерӗнчӗ.
Когда Ассоль кончила, воображение быстро нарисовало Лонгрену неизвестного старика с ароматической водкой в одной руке и игрушкой в другой.

Ассоль асамҫӑран тата вӑл мӗн пулассине питех те кӑсӑклӑн ӑрӑмласа пӗлтернинчен пуҫларӗ.
Ассоль начала с волшебника и его интересного предсказания.

— Эпӗ? — Ассоль карҫинкка ӑшнелле тӗмсӗлчӗ, анчах унта хӑна валли витӗмлӗ парне тупаймарӗ ахӑр.
— Я? — Ассоль посмотрела в корзину, но, видимо, не нашла там ничего достойного служить веским вознаграждением.

Паллах ӗнтӗ, хӑрушӑ асамҫӑ ҫапла пуплемӗччӗ; Ассоль ҫывӑхарах пырса тӑчӗ.
Опасный волшебник, разумеется, не стал бы говорить так; Ассоль подошла ближе.

— Ҫакӑ пӗтӗмпех мана валли-и? — шӑппӑн ыйтрӗ Ассоль.
— Это все мне? — тихо спросила Ассоль.

«Сывӑ-и, Ассоль! — тейӗ вӑл.
— «Здравствуй, Ассоль! — скажет он.

Эсӗ, Ассоль, пысӑк пулӑн.
Ты будешь большой, Ассоль.

— Халӗ вара… — терӗ малалла Эгль хӑйне тӗлӗнмеллерех тытнине вӗҫлеме тӑрӑшса (асамҫӑлла калаҫас туртӑм — яланхи ӗҫ палли — пысӑк ӗмӗт вӑррине паллӑ мар тӑпрана акасран хӑранинчен вӑйлӑрах пулчӗ), — халӗ вара, Ассоль, мана питӗ тимлӗ итле.
— Ну-ка, — продолжал Эгль, стараясь закруглить оригинальное положение (склонность к мифотворчеству — следствие всегдашней работы — было сильнее, чем опасение бросить на неизвестную почву семена крупной мечты), — ну-ка, Ассоль, слушай меня внимательно.

Ассоль аптӑрасах кайрӗ; вӑл ахаль те хӑюсӑррӑн калаҫрӗ.
Ассоль смутилась, она итак говорила несмело.

— Эсӗ куртӑн-и вара? — ҫакна вӑл хӑй каласа панипе паманнине аса илме тӑрӑшса иккӗленерех ыйтрӗ Ассоль.
— Ты разве видел? — с сомнением спросила Ассоль, стараясь вспомнить, не рассказала ли она это сама.

— Кимӗсем, — терӗ Ассоль карҫинккине силлесе, — тата пӑрахут, ялав ҫакнӑ ҫакнашкал виҫӗ пӗчӗк пӳрт.
— Лодочки, — сказала Ассоль, встряхивая корзинкой, — потом пароход да еще три таких домика с флагами.

— Ассоль, — терӗ хӗр ача Эгль панӑ теттине карҫинккине пытарса.
— Ассоль, — сказала девочка, пряча в корзину поданную Эглем игрушку.

Ассоль пит-куҫӗнчи кашни йӗр чӗкеҫ вӗҫевӗлле ҫӑмӑл та черчен, асра юлмалла.
Каждая черта Ассоль была выразительно легка и чиста, как полет ласточки.

Тӗрес-тӗкел теттине курнӑран кӑштах лӑпланнӑ Ассоль ҫыртан шуса анчӗ те палламан ҫын умнех пырса тӑчӗ, ҫакскер пуҫне ҫӗклесе пӑхасса кӗтнӗ май ӑна тӗпчевлӗн сӑнама пикенчӗ.
Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу, воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову.

Ассоль йывӑҫ тымарӗсемпе чаваланса пӗтнӗ ҫӳллех мар ҫыран тӳпемне улӑхрӗ, юхан шыв хӗрринчи пысӑк лаптак чул ҫинче ун енне ҫурӑмпа ларакан ҫынна курчӗ.
С невысокого, изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, на плоском большом камне, спиной к ней, сидит человек.

Умӗнче йывӑҫсем ирӗклӗн уҫӑлнине, вӗсен витӗр йӑлтӑртатса выртакан сенкер тинӗс таппине, пӗлӗтсене курсан Ассоль кӑштах тӗлӗнсе лаштах сывласа ячӗ, халь-халь кайса ӳкесле ӗшенсе ҫитнӗскер сарӑ хӑйӑрлӑ ҫыр хӗррине чупса тухрӗ.
С удивлением, но и с облегчением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости.