Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑкӑрӗ (тĕпĕ: кӑкӑр) more information about the word form can be found here.

Кӑкӑрӗ ҫинчи кунтӑкӗ пиҫсе ҫитнӗ кавӑн пекех курӑнать.
Лукошко, точно огромная спелая тыква, висело у него на груди.

14-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Кӑкӑрӗ ҫинче унӑн халӗ те тӗксӗмрех хӗрлӗ такан йӗрӗ пур.
На груди у него остался багровый след от подковы.

8-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Агафья Матвеевна самӑрланса пырать, кӑкӑрӗ те, хулпуҫҫийӗсем те ҫавнашкалах кӑмӑллӑн та туллин йӑлкӑшаҫҫӗ, куҫӗсенче йӑвашлӑх тата хуҫалӑхшӑн тимлени ҫеҫ палӑрать.
Она пополнела; грудь и плечи сияли тем же довольством и полнотой, в глазах светились кротость и только хозяйственная заботливость.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Унта Андрея Ольга кӗтсе ларать, Андрей таврӑннине курсанах, вӑл аяла анать, капӑр чечек пахчипе, вӑрӑм тополь аллейипе чупса иртет те упӑшкин кӑкӑрӗ ҫине ыткӑнать, качча тухнӑранпа пӗр ҫул мар, иккӗ те мар иртнӗ пулин те, унӑн пичӗ савӑнӑҫлӑн йӑлкӑшать, куҫӗсем ҫунса тӑраҫҫӗ, чӗри чӑтӑмсӑр телейпе хӗрӳленет.
Там караулила Ольга Андрея, когда он уезжал из дома по делам, и, завидя его, спускалась вниз, пробегала великолепный цветник, длинную тополевую аллею и бросалась на грудь к мужу, всегда с пылающими от радости щеками, с блещущим взглядом, всегда с одинаким жаром нетерпеливого счастья, несмотря на то, что уже пошел не первый и не второй год ее замужества.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга ӑна чылайччен куҫпа ӑсатрӗ, унтан чӳрече уҫса, каҫхи сулхӑн сывлӑшпа сывларӗ; пӑлханни майӗпен иртрӗ, кӑкӑрӗ лӑпкӑн сывлама пуҫларӗ.
Ольга долго провожала его глазами, потом открыла окно, несколько минут дышала ночной прохладой; волнение понемногу улеглось, грудь дышала ровно.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Анчах та иртни? — каллех пӑшӑлтатрӗ Ольга, пуҫне Штольц кӑкӑрӗ ҫине, амӑшӗн кӑкӑрӗ ҫине хунӑ пекех хурса.
— А это прошлое? — шептала она опять, кладя ему голову на грудь, как матери.

— Эсир тӗлӗнмелле ҫын, кил хуҫи арӑмӗ мар! — терӗ Обломов, хӗрарӑмӑн мӑйӗпе кӑкӑрӗ ҫине пӑхса.
— Вы чудо, а не хозяйка! — говорил он, останавливая глаза на ее горле и на груди.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Пиччӳпе калаҫса пӑхма тӑрӑшӑр эсир, темӗнле сӑлтав пур унӑн, тейӗр, — кашни сӑмахах пат татса каларӗ Обломов хӗрарӑм кӑкӑрӗ ҫине тинкерсе пӑхса.
— Вы потрудитесь сказать братцу, — начал говорить Обломов расстановисто, упирая глаза ей прямо в грудь, — что по обстоятельствам…

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Унта халӑх нумай пулать-им? — ыйтрӗ Обломов, хӗрарӑмӑн уҫӑлса кайнӑ тутӑрӗ витӗр курӑнакан кӑкӑрӗ ҫине пӑхса, — диван минтерӗ пекех, ҫав кӑкӑр нихҫан та хускалмасть пулас.
— Что ж, там много бывает? — спросил Обломов, глядя, чрез распахнувшийся платок, на высокую, крепкую, как подушка дивана, никогда не волнующуюся грудь.

Ҫавӑнпа та, тутӑрсӑр чухне, унӑн ҫирӗп те пысӑк кӑкӑрӗ художнике е скульптора питӗ илӗртмелле.
От этого даже и закрытый бюст ее, когда она была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору моделью крепкой, здоровой груди, не нарушая ее скромности.

Киле таврӑнсан, хӑнасем кайса пӗтсен, вӑл, хӑйӗн капӑр тумне хывмасӑрах, Обломов кӑкӑрӗ ҫине паянхи пекех ыткӑнать…
Дома, когда гости уедут, она, еще в пышном наряде, бросается ему на грудь, как сегодня…

Ольга именет, унӑн кӑкӑрӗ хӑвӑрт-хӑвӑрт ҫӗкленет, вӑл пуҫне мӑнаҫлӑн та илемлӗн тайса, Обломова алӑ парать те ҫынсем ҫине пӑхма вӑтанса тӑрать.
Она стыдливо, с тихо волнующейся грудью, с своей горделиво и грациозно наклоненной головой, подает ему руку и не знает, как ей глядеть на всех.

Ольга шӑпланчӗ, Обломовӑн хулпуҫҫийӗ ҫине аллине хучӗ, чылайччен ун ҫине пӑхрӗ, вара сасартӑк зонтикне аяккалла ывӑтса ячӗ, ӑна мӑйран хӑвӑрт та хӗрӳллӗн ыталаса илчӗ, чуптурӗ, унтан йӑлт хӗрелсе, питне ун кӑкӑрӗ ҫумне пӑчӑртарӗ те шӑппӑн хушса хучӗ:
Она остановилась, положила ему руку на плечо, долго глядела на него и вдруг, отбросив зонтик в сторону, быстро и жарко обвила его шею руками, поцеловала, потом вся вспыхнула, прижала лицо к его груди и прибавила тихо:

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсӗ мӗн шухӑшлатӑн, ҫавнах, — терӗ Ольга, ҫаплах таҫталла, вӑрман еннелле пӑхса; анчах вӑл хӑйне хӑй чарса калаҫни кӑкӑрӗ хӑвӑрт пӑлханнинчен палӑрчӗ.
— То же, что ты, — отвечала она, продолжая глядеть куда-то в лес; только волнение груди показывало, что она сдерживает себя.

— Манӑн акӑ ҫакӑнта ҫунать… — терӗ вӑл, кӑкӑрӗ ҫине кӑтартса.
— У меня здесь горит… — указывала она на грудь.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кӑкӑрӗ йывӑррӑн хӑпарса анать, хӑвӑрттӑн сывлать.
Грудь тяжело дышит и облегчается частыми вздохами.

Ольга чӳречисем умӗнчен иртсе пынӑ чухне, хӗрӗн тӑвӑрланса ҫитнӗ кӑкӑрӗ Шубертӑн кӗввисемпе ҫӑмӑлланнине илтрӗ — унӑн кӑкӑрӗ телее пула ӗсӗклесе макӑрать тейӗн!
Проходя мимо окон Ольги, он слышал, как стесненная грудь ее облегчалась в звуках Шуберта, как будто рыдала от счастья.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ пӗлнӗ-и вара? — ыйтуллӑн тата кӑшкӑрса каларӗ Обломов, икӗ аллаппине те кӑкӑрӗ ҫине тытса.
— Да разве я знал?! — с вопросом и восклицанием в голосе сказал он, прикладывая обе ладони к груди.

Куҫӗсенче ҫутӑ, хусканӑвӗсенче илем палӑракан пулчӗ, кӑкӑрӗ ҫав тери ҫӗкленчӗ, ӑшӗ ҫав тери пӗр ҫеммӗн вӑркакан пулчӗ.
В глазах прибавилось света, в движениях грации; грудь ее так пышно развилась, так мерно волновалась.

Анисья ҫивӗч те чӗрӗ, хӗрӗх ҫичӗ ҫулалла ҫитнӗ, кулма юратакан хӗрарӑм; куҫӗсемпе вӑл пур еннелле те пӑхса ҫитерет; унӑн мӑйӗпе кӑкӑрӗ ҫирӗп, хытӑ ярса тытакан хӗрлӗ аллисем нихҫан та ывӑнма пӗлмеҫҫӗ.
Она была живая, проворная баба, лет сорока семи, с заботливой улыбкой, с бегавшими живо во все стороны глазами, крепкой шеей и грудью и красными, цепкими, никогда не устающими руками.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics