Шырав

Шырав ĕçĕ:

ик (тĕпĕ: икӗ) more information about the word form can be found here.

Ҫӑтӑ, тӗттӗм-хӗрлӗ карӑсем хыҫӗнче, пысӑк, ӑшӑ пайӑрка пулса, лампа ҫутатать, «Чунӑмҫӑм, мана мӗнлерех кичем иккенне, эпӗ тарӑхса тертленнине, хӑвна мӗнле хытӑ юратнине нивушлӗ туймастӑн эсӗ!» — питне йӗнӗ чухнехи пеклӗн чалӑштаркаласа та ик аллине кӑкӑрӗ ҫумне хыттӑн хӗссе лартса, пӑшӑлтатрӗ Ромашов.
За темно-красными плотными занавесками большим теплым пятном просвечивал свет лампы, «Милая, неужели ты не чувствуешь, как мне грустно, как я страдаю, как я люблю тебя!» — прошептал Ромашов, делая плачущее лицо и крепко прижимая обе руки к груди.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Чӳрече ик утӑмра кӑначчӗ, Ромашов ун витӗр асӑрхануллӑн пӑхрӗ те рота командирӗн курпунтарах ҫурӑмне курчӗ.
Окно было в двух шагах, и, осторожно заглянув в него, Ромашов увидел сутуловатую спину своего ротного командира.

Генерал, театртилле хӑтланса, карттусне ик аллипелен пуҫ ҫийӗпе ҫӗклетрӗ те, ҫамки тӑрринче мӑкӑль пеклӗн купаланнӑ тӗреклӗ кукша купташкине ҫап-ҫаран ҫутӑлтарса, Стельковские пӗкӗрӗлсех пуҫ тайрӗ.
Генерал несколько театрально, двумя руками поднял над головой фуражку, обнажил лысый мощный череп, сходящийся шишкой над лбом, и низко поклонился Стельковскому.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Е корпуснӑй патне пыратӑп та: «Намӑс сана, ват ҫынна, салтакла вылямашкӑн та этемсене асаплантармашкӑн, — тетӗп. — Канма яр вӗсене. Сана пула ик эрне хӗнерӗҫ салтаксене».
— Или подойду к корпусному и скажу: «Стыдно тебе, старому человеку, играть в солдатики и мучить людей. Отпусти их отдохнуть. Из-за тебя две недели били солдат«».

Вӑл, пурте ахӑрса ахӑлтатнӑ май, кӗсйинчен ик колода вӗр-ҫӗнӗ карт васкавлӑн туртса кӑларчӗ те, вӗсене пӗр-пӗринпе ҫатлаттарса ҫапса, чалтӑринех уҫса хучӗ.
Он быстро, при общем хохоте, вынул из кармана две новые колоды карт и с треском распечатал их одну за другой.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пудра сапӑнса та сӑрланса тултарнӑ, вӗҫӗмсӗр кулкалакан Софья Павловна Тальман, лайӑх тӑхӑнтартса илемлетнӗ пысӑк пукане евӗр курӑнаканскер, Михин подпоручикӑн ик йӑмӑкӗпе пӗрле диван ҫинче ларатчӗ.
Софья Павловна Тальман, улыбающаяся, напудренная и подкрашенная, похожая на большую нарядную куклу, сидела на диване с двумя сестрами подпоручика Михина.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Бондаренко, ик урипе те урай ҫумне шаклатса ҫапӑнса, хускаткӑҫлӑ йывӑҫ пуканӗ евӗр, тӳп-тӳррӗн те хӑвӑрттӑн сиксе тӑчӗ.
Бондаренко, ударившись обеими ногами об пол, вскочил прямо и быстро, как деревянная кукла с заводом.

XI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вуннӑмӗш рота командирне, Алейников капитана, ырӑ вырӑнта вырттӑринех, темле люнет, е барбетчӗ-и ҫавӑнта, ик сехетре туса панӑшӑн «Аннӑна» илмех тӑратнӑччӗ ӑшшӑ.
Командир десятой роты, капитан Алейников, царство ему небесное, был представлен к Анне за то, что в два часа построил какой-то там люнет чи барбет.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗр хутӗнче вӑл мӑйӑх та шӑтман ик подпрапорщикпа уйрӑм сӗтел йышӑннӑ Арчаковский тӗрӗс маррӑн хӑтланнине те курчӗ: лешӗ тытрӗ те, самаях тӳрккессӗн туртӑнтарса, икӗ карта харӑссӑнах хӑй еннелле ывтӑнтарчӗ.
Однажды он увидел, как Арчаковский, занимавший отдельный столик с двумя безусыми подпрапорщиками, довольно неумело передернул, выбросив две карты сразу в свою сторону.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тармакланнипе пичӗ хӑйӗн хӗремесленнӗ, ҫамки ҫинче те ик юн тымарӗ, сӑмса кӑкӗ патӗнче пӗрлешекенскерсем, ижица пек, тапса, явӑнса тухнӑччӗ.
От напряжения его лицо покраснело, и на лбу вздулись, точно ижица, две сходящиеся к переносью жилы.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӗсен вӑййине Лещенко штабс-капитан, хӗрӗх пиллӗксенчи ытла кичем ҫын, хӑйӗн пӗр сӑнӗпеленех те тӗксӗмлӗхе кӗртсе ӳкерме пултараканскер, чӳрече янахӗ ҫине вырнаҫнӑ та, пӑхса ларать; питӗнче те, кӗлеткинче те унӑн пӗтӗмпех чи-чи шанчӑксӑр меланхолипеле аялалла усӑнса ҫакӑннӑ: усӑннӑ, пӑрӑҫ хутаҫӗ пек, тӑсмака, ашлӑ, хӗрлӗ те лӗнчешке сӑмси; янах тарана ҫити уртӑннӑ ик ҫинҫе хӑмӑр ҫип евӗр мӑйӑхӗ; куҫӗ харшисем сӑмса тӗпӗнчен пуҫланнӑ та тӑнлав патне тӑсӑлса аннӑ, вӗсем вара ӑна ӗмӗр-ӗмӗрех йӗнӗ сӑнлӑ кӑтартаҫҫӗ; мӗн унта, кивӗ сюртукӗ те пулин унӑн сӗвек хулпуҫҫийӗсемпе путса кӗнӗ кӑкӑрӗ ҫинче, йӑрхахра чухнехи евӗр, шалпаррӑн лӑпӑштатса тӑрать.
На их игру глядел, сидя на подоконнике, штабс-капитан Лещенко, унылый человек сорока пяти лет, способный одним своим видом навести тоску; все у него в лице и фигуре висело вниз с видом самой безнадежной меланхолии: висел вниз, точно стручок перца, длинный, мясистый, красный и дряблый нос; свисали до подбородка двумя тонкими бурыми нитками усы; брови спускались от переносья вниз к вискам, придавая его глазам вечно плаксивое выражение; даже старенький сюртук болтался на его покатых плечах и впалой груди, как на вешалке.

Бильярднӑйӗнче батальонсен ик адъютанчӗ, Бек-Агамаловпа Олшар поручиксем, полкра ӑна пурте Олизар граф теҫҫӗ, пилӗк шарпа сӑралла вылятчӗҫ.
В бильярдной два батальонных адъютанта, поручики Бек-Агамалов и Олизар, которого все в полку называли графом Олизаром, играли в пять шаров на пиво.

Пуф, сывлӑшран ҫакӑннӑ ҫурт кӑна, тӑрасса та вӑл «кирлӗ мар» текен ик кӗске сӑмах ҫинче те мар-ха, ҫав сӑмахсене ҫынсем темшӗн халиччен каламанни ҫинче ҫех никӗсленсе тӑрать.
Пуф, здание, висящее на воздухе, основанное даже не на двух коротких словах «не хочу», а только на том, что эти слова почему-то до сих пор не произнесены людьми.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ку сӑмахсене Ромашов пачах пӑшӑлтатса каларӗ, анчах ик офицерӗ те вӗсенчен шартах сикрӗ, куҫӗсене те пӗр-пӗринчен вӑрах хушӑ уйӑраймарӗҫ.
Эти слова Ромашов сказал совсем шепотом, но оба офицера вздрогнули от них и долго не могли отвести глаз друг от друга.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Василий Нилыч, тӗлӗнетӗп эпӗ сиртен, — терӗ вӑл, Назанские ик аллинчен те тытса тата вӗсене хыттӑн чӑмӑртаса.
— Василий Нилыч, я удивляюсь вам, — сказал он, взяв Назанского за обе руки и крепко сжимая их.

Манччен ик эрнесем йӑпаннӑ пулас вӗсем ҫакӑн евӗр, ман хыҫран та уйӑхран кая мар пулӗ-и, тен.
Ведь таким манером они, должно быть, любезничали до меня недели две, а может быть, и после меня с месяц.

Пӳлмек хушшине ик минутлӑха тухать те чарӑнаймасӑр анаслать, жилет айӗнче вӗҫӗмсӗрех хырӑм хыҫать, ҫӗленсе ларнӑ куҫӗсене ниепле уҫаймасть.
Выйдет на две минуты за прилавок и все зевает, и все чешет под жилетом брюхо, не может никак глаз разлепить.

Вӑл ҫаплах каллӗ-маллӗ утрӗ, вӑхӑт-вӑхӑтӑн аллисемпе пит ӗненмелле паллӑсем тӑва-тӑва илчӗ, анчах кусем, тепӗр тесен, Ромашова мар, ытларах хӑй черетпе хутлакан хире-хирӗҫле ик кӗтесе тивӗҫрӗҫ.
Он все ходил взад и вперед и по временам делал убедительные жесты, обращаясь, впрочем, не к Ромашову, а к двум противоположным углам, до которых по очереди доходил.

Чӳрече патнерехри стена ҫумӗнче тӑвӑр, лутра, пӗкӗ пек, йӑлт авӑнса ӳкнӗ, питӗ имшеркке кравать ларать, калӑн, ун тимӗрӗсем ҫинче пурӗ те пӗртен-пӗр кӗрен пике утиял ҫех выртать; тепӗр стена ҫумӗнче — сӑрламан ахаль сӗтел те кӗрӗс-мерӗсле ик тӑваткал пукан.
Вдоль стены у окна стояла узенькая, низкая, вся вогнувшаяся дугой кровать, такая тощая, точно на ее железках лежало всего одно только розовое пикейное одеяло; у другой стены — простой некрашеный стол и две грубых табуретки.

Вӗсем патӗнчен ҫӗрле вуник сехетре тухса кайнӑ чух, хӑй халсӑрлӑхӗ ҫине тарӑхса та намӑсланса, эрне е ик эрне килмесӗр ирттермелле, е пачах кайма пӑрахмалла, тесе сӑмах парать вӑл кашни кунах.
Каждый день, уходя от них в двенадцать часов ночи, он, со стыдом и раздражением на собственную бесхарактерность, давал себе честное слово пропустить неделю или две, а то и вовсе перестать ходить к ним.

III // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics