Corpus of the Chuvash language

Полковникӑн симӗсрех куҫӗсем Травкин ҫине чеен сӑнаса пӑхнӑ, вӗсем иртнӗ вӑрҫӑ вӑхӑтӗнчи опытлӑ ватӑ разведчик пулнӑ Сербиченко унтер-офицер, нумай ҫулсем урлӑ кармашса: «Ну-ну, пӑхар-ха, мӗнле эсӗ, ҫамрӑкки, манпа, ваттипе танлаштарсан», — тенӗ пекех туйӑннӑ.

Зеленые глаза полковника глядели на него хитроватым взглядом старого, опытного разведчика прошлой войны, унтер-офицера Сербиченко, который из разделяющей их дали лет и судеб как бы говорил испытующе: «Ну, посмотрим, каков ты, молодой, против меня, старого».

Пӗрремӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Киле кайма намӑс пек те туйӑннӑ, ҫилли те килнӗ.

Домой ехать и стыдно было, и злоба брала.

II // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Ӗлӗк хӑй мӗнле пулнине астуса илсен, ӑна темле тӗлӗнмелле пек туйӑннӑ, чӗри те ыратнӑ.

Ему странно и больно было вспоминать то, что он был прежде.

II // Феодосия Ишетер. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 93–110 стр.

Вӑл утмӑл ҫулран та иртнӗ ӗнтӗ; унӑн Микель-Анджело тунӑ Моисейӑнни пек кӑтра сухалне сатирик пуҫӗ ҫумне ҫыпӑҫтарнӑ пек туйӑннӑ.

Ему было уже за шестьдесят, и борода, вся в завитках, как у Моисея Микеланджело, спускалась у него с головы сатира на тело гнома.

Юлашки ҫулҫӑ // Николай Степанов. О. Генри. Юлашки ҫулҫӑ // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 113-118 с.

Ирина тахҫантанпах Мускав ҫинчен шухӑшласа пурӑннӑ, ҫавӑнпа хӑй инҫене-инҫене каяссине, киносемпе картинӑсенче ҫеҫ курнине чӑннипех курассине унӑн ӗненес те килмен, — ҫавӑн ҫинчен ӗмӗтленме кӑна пулать пек туйӑннӑ ӑна…

Ирина давно жила мыслями о Москве, и ей все эти дни не верилось, что она поедет далеко-далеко и увидит то, что видела только в кино и на картинах.

XVI // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Пӗччен чухне Григорий кашнинчех тенӗ пек шухӑшра Татьянӑпа пӗрле пулнӑ, Татьяна сӑнарӗ ун умне темшӗн яланхи пек мар илемлӗн тухса тӑнӑ, ярӑм-ярӑм кӑн-кӑвак йӗрлӗ шурӑ кӗпе тӑхӑннӑскер, сарӑ куҫхаршиллӗскер, вӑл ҫавӑн пек самантсенче ӑна темле сывлӑшри хитре кайӑк пек туйӑннӑ.

Почти каждый раз, оставаясь наедине с собой, Григорий мысленно был с ней, и почему-то облик Татьяны вставал в его воображении совсем уже необыкновенно красивым, а вся она, в белом, с синими полосками платье, со светлыми бровями и с завитками волос на лбу, в такие минуты казалась ему неземной.

IX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ӗнер Соньӑпа тӗл пулнишӗн ӑна намӑс пек, аван мар пек туйӑннӑ, ҫав тӗлпулу ӑна кӳрентернӗ.

Ему было и стыдно, и обидно, и как-то неловко за вчерашнюю встречу с Соней.

III // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Сергей Усть-Невинскине юлма ыйтнине аса илчӗ вӑл — ун чухне ҫакӑн ҫинчен калаҫни те шӳтле япала пек туйӑннӑ ӑна; паян унӑн чӗри шӑпах хӑйне хӑй: «юлатӑп!» — тесе каланине пула савӑнӑҫлӑн та кӑмӑллӑн тапнӑ.

Ему вспомнилась просьба Сергея остаться в Усть-Невинской, — тогда даже разговор на эту тему казался ему всего лишь шуткой; сегодня же ему было и радостно на сердце как раз оттого, что он твердо сказал сам себе: остаюсь!

II // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӑл хӑй те пӗлмен, анчах хай йӗнер ҫине ларса пӗр станицӑран теприне хӑвӑрттӑн чуптарасси ҫинчен шутлама ӑна аван пек туйӑннӑ.

Он и сам не знал, но ему приятно было воображать, как он, привстав на стременах, будет ехать скорой рысью из одной станицы в другую.

I // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Лампочкӑсем хальчченхи пекех ҫуттӑн ҫунаҫҫӗ пулсан та, вӗсен ҫути ҫуртсене, садсене тата картасене кирек хӑш каҫри пекех ҫутатнӑ пулин те, Сергее тарӑн ыйха кайнӑ станица ҫинче ҫутӑсем шӑпах ҫак сехетре тӗксӗммӗн йӑлтӑртатнӑ пек туйӑнать; ӑна юпасем ҫинчи, пӳртсем умӗнчи хунарсем ун ҫине савӑнӑҫлӑн мар пӑхнӑ пек, кула-кула куҫӗсене хӗснӗ пек туйӑннӑ.

И хотя накал лампочек был обычным, как и во всякую ночь, Сергею казалось, что именно в этот час свет над уснувшей станицей разливался слишком тускло; и еще казалось ему, что фонари и на столбах и у входа зданий смотрели на него как бы с усмешкой.

XXV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Наталья Павловна хӑнасене пӗр хӑй кӑна пултарнӑ пек сӑйланӑ; час-часах Ирина ҫине юратса пӑха-пӑха илнӗ те йӑл кулнӑ; вӗсем упӑшкисен калаҫӑвне хутшӑнмаҫҫӗ, анчах вӗсен те хӑйсен пӗр хӑйсем ҫеҫ пӗлекен интерессем пур вӗт-ха, тесе каланӑн туйӑннӑ унӑн ҫавӑн пек кулли.

Наталья Павловна потчевала гостей по своему, как могла только она; часто с любовью смотрела в сторону Ирины и улыбалась; в разговор своих мужей они не вмешивались, но в этой улыбке чувствовалось, что и у них были свои интересы, о чем они могли поговорить между собой.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫавӑнпа унӑн чӗри куҫҫуль тухмаллах ыратнӑ, кӑкӑра чул пусса тӑнӑ пек туйӑннӑ:

Оттого до слез болело сердце, а в груди давило, как камнем.

XIX // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Михаил Александрович Лозневой ҫӗрвиҫевҫӗшӗн хӑйӗн ывӑлӗ пӗрре те ыттисенни пек мар, уйрӑммӑнах ӑслӑ, пур енчен те пултаруллӑ пек туйӑннӑ.

Землемеру Михаилу Александровичу Лозневому всегда казалось, что его сын, во всех отношениях незаурядный малый.

XVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ҫитменнине тата, тепӗр чух, малтан ӑнман пек туйӑннӑ ӗҫ те, кайран, кӑштах вӑхӑт иртсен, пысӑк ҫитӗнӳ пулса тӑрать.

Притом, что иногда кажется неудачей, то через некоторое время может оказаться большой удачей.

XIII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Хӑйӗн чаҫӗ пӗтнӗ пулсан ӗнтӗ, пурте, пурте пӗтнӗ пек туйӑннӑ Андрее.

И от того, что пропала их часть, Андрею казалось, что пропало всё, всё.

XXVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Утасса та тӳрем вырӑнпа утнӑ пек туйӑнман ӑна, пӗрмай таҫта аялалла та аялалла, анаталла — ҫӗр айнелле, пӑчӑ та теттӗм ҫӗрелле анса пынӑ пек туйӑннӑ.

И шел он, как ему казалось, не прямой дорогой, постоянно куда-то вниз и вниз, в низину — под землю, казалось, что спускался в жаркое и темное место.

XXVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Нумайӑшне темле шӑтӑк-ҫурӑк тӑрӑх, ҫӗр айӗпе утса пынӑн туйӑннӑ, эпир ӗнтӗ шӑтӑкӑн тикӗс мар стенисем ҫумне пыра-пыра ҫапӑнатпӑр пулас, маччи те пур ав, пуҫа темӗн те пӗр леккелесе пырать, тенӗ вӗсем.

Многим казалось, что они пробираются по какой-то мертвой трущобе, толкаясь о корявые стены, задевая головой за разный хлам, свисающий с потолка.

XXVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Унӑн пуҫӗ ыратнӑ, сӗрӗм тивнӗ чухнехи пек, касса ыратнӑ, пилӗкӗ сурса, пӗҫерсе пынӑ, ыратнипе татӑлса каяссӑнах туйӑннӑ.

У него болела голова, как после угара, болела резью, в поясницу стреляло, жгло, от боли казалось, что оторвется.

XXVII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Хуллен ҫеҫ пуҫ шавланӑ пек туйӑннӑ ӑна.

Только слегка шумело в голове, как казалось ему.

XVIII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Такамӑн усал ирӗкне пула тенӗ пекех, пурте хӑйне хирӗҫ тӑнӑн туйӑннӑ: е юпах тихине кашкӑр туртса ҫурнӑ, е тыррине пӑр ҫапнӑ, е ӗни лачакана путса вилнӗ, е ним юлми ҫунса кайнӑ.

Казалось, по чьей-то злой воле все ополчилось против него: то волк зарезал стригуна, то градом побило хлеб, то корова погибла, затонув в болоте, то погорел дотла.

III // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.