Corpus of the Chuvash language

Эпӗ выльӑхла иртӗхнӗ, хам ҫавӑн пек выльӑхла нумай иртӗхме пултарнишӗн вӑтанма мар, мухтаннӑ, ҫав вӑхӑтрах арӑмӑн пурнӑҫри шухӑш-туйӑмӗ ҫинчен ҫеҫ мар, унӑн ӳт пурнӑҫӗ ҫинчен те нимӗн чухлӗ те шухӑшламан.

Я предавался животным излишествам, не только не стыдясь их, но почему-то гордясь возможности этих физических излишеств, не думая притом нисколько не только о ее духовной жизни, но даже и об ее физической жизни.

XIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Йӗрӗнчӗк те намӑс пулсан, ӑна ҫавӑн пек тесех шутламалла ӗнтӗ.

А если мерзко и стыдно, то так и надо понимать.

XIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Анчах та акӑ виҫҫӗмӗш хут, тӑваттӑмӗш хут харкашса кайрӑмӑр, вара эпӗ ку япала ӑнсӑртран пулманнине, вӑл ҫавӑн пек пулмаллине, ҫавӑн пекех пулассине ӑнланса илтӗм те малашне хама мӗн кӗтнинчен питӗ хӑраса ӳкрӗм.

Но вот наступила третья, четвертая ссора, и я понял, что это не случайность, а что это так должно быть, так и будет, и я ужаснулся тому, что предстоит мне.

XII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

— Эпӗ сирӗн шухӑшӑра ӑнланатӑп, — терӗм эпӗ, — шекерсем ҫавӑн майлӑ калаҫаҫҫӗ.

— Я понимаю вашу мысль, — сказал я, — нечто подобное утверждают шекеры.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

— Ҫавӑн пек пулса тухать те.

— Так оно и выходит.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫавӑн пек пулса тухать те, — сисӗнмеллех хумханса, ахӑртнех, хӑйӗн шухӑшне питӗ тӗрӗс тесе шутласа калаҫрӗ вӑл.

Так оно и выходит, — говорил он с видимым волнением, очевидно очень дорожа своей мыслью.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫавӑн пек пулчӗ пулсассӑн, Шопенгауэрсемпе Гартмансем, вӗсем ҫеҫ мар — мӗнпур буддистсем калани те тӗрӗсех вӗт.

И если так, то Шопенгауэры и Гартманы, да и все буддисты совершенно правы.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Кирек мӗн тӑвас пулсан та, ҫавӑн пек васкаса тӑвать вӑл.

И тогда он поспешно, как все.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ахӑртнех, савӑш уйӑх ирттернӗ ҫынсемпе те ҫавӑн пек пулса тухать пулмалла: вӗсем ҫав уйӑхӑн мӗнпур ирсӗрлӗхне курнӑ, анчах каласа парса ҫынсен ӗмӗтне татасшӑн мар.

Так, вероятно, бывает и с теми, которые испытали всю мерзость медового месяца и не разочаровывают других.

XI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫавӑн пекех эпӗ те: эпӗ, хам пӗлекен нумай ҫынсем пек, укҫаллӑ пулас тата чаплӑ ҫынсемпе ҫывӑхланас тесе авланман; пуяс ӗмӗт кунта ниме те пӗлтермен, — эпӗ пуян пулнӑ, манӑн пулас арӑм — чухӑн.

Так и я: я женился не на деньгах — корысть была ни при чем, не так, как большинство моих знакомых женились из-за денег или связей, — я был богат, она бедна.

X // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Вӑхӑт ҫитӗ-ха, тен, часах ҫитӗ ҫав вӑхӑт, эпӗ ӑна шанатӑп, обществӑри лӑпкӑлӑха, тирпейлӗхе ҫавӑн пек пӑснинчен ҫынсем тӗлӗнме те пуҫлӗҫ, вара: «Мӗнле пулма пултарнӑ-ши ҫавӑн пек общество», — тесе калӗҫ.

Я уверен, что придет время, и, может быть, очень скоро, что люди поймут это и будут удивляться, как могло существовать общество, в котором допускались такие нарушающие общественное спокойствие поступки, которые допускаются для женщин в нашем обществе.

IX // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Еврейсем хӑйсене пусмӑрласа ҫитернӗшӗн укҫа-тенкӗ влаҫӗпе тавӑраҫҫӗ, хӗрарӑмсем те ҫавӑн пек.

Как евреи своей денежной властью отплачивают за свое угнетение, так и женщины.

IX // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫап-ҫамрӑк айӑпсӑр хӗрсем те хӑшпӗр чух ҫавӑн ҫинчен ҫеҫ шухӑшлаҫҫӗ — акӑ мӗн хӑрушӑ кунта.

И что ведь ужасно — это видеть занятых этим иногда совершенно молоденьких бедных невинных девушек.

VIII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Кимӗпе те ярӑнма ҫӳремен, ҫинҫе пилӗклӗ хӗр-ҫӗвӗҫсене те курман т. ыт. те тейӗпӗр; ҫавӑн пекех шалпар та килӗшӳсӗр кӗпе тӑхӑннӑ ман арӑм килте ҫеҫ лартӑр, эпӗ те хама ӗҫлемелӗх мӗн чухлӗ апат-ҫимӗҫ кирлӗ, ҫавӑн чухлӗ кӑна ҫисе пурӑнам тейӗпӗр — вара эпӗ никама та юратса пӑрахман пулӑттӑм, манӑн пурнӑҫра нимӗн те пулман пулӗччӗ.

Не будь, с одной стороны, катаний на лодках, не будь портних с талиями и т. п., а будь моя жена одета в нескладный капот и сиди она дома, а будь я, с другой стороны, в нормальных условиях человека, поглощающего пищи столько, сколько нужно для работы, — я бы не влюбился, и ничего бы этого не было.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Тӗрӗссипе вара анне мана ҫавӑн пек пӑхман пулсан, хӗр-ҫӗвӗҫсем пулман пулсан, эпӗ, уяври пек, ытлашши тутлӑ апат ҫисе пурӑнман пулсан, ҫав юрату манӑн пулман та пулӗччӗ.

В сущности же, эта моя любовь была произведением, с одной стороны, деятельности мамаши и портних, с другой — избытка поглощавшейся мной пищи при праздной жизни.

VII // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Анчах та пӑхӑр-ха намӑс ҫуртӗнчи ҫав телейсӗр те йӗрӗнчӗк хӗрсем ҫине, унтан аристократла барыньӑсем ҫине пӑхӑр: ҫав тумтирсемех, ҫав духисемех, ҫавӑн пекех ҫара хулпуҫҫисем, алӑсем, кӑкӑрсем, купарчана мӑкӑртса илемлӗрех кӑтартас тени те ҫавах; ҫавӑн пекех хаклӑ та илемлӗ ахах-мерченшӗн вилсе каяс пек ҫунни; вӑхӑта хаваслӑ ирттересси те, ташӑпа музыка та, юрланисем те — ҫавсемех.

Но посмотрите на тех, на несчастных презираемых, и на самых высших светских барынь: те же наряды, те же фасоны, те же духи, то же оголение рук, плеч, грудей и обтягивание выставленного зада, та же страсть к камушкам, к дорогим, блестящим вещам, те же увеселения, танцы и музыка, пенье.

VI // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫавӑн чухне эпӗ куртӑм: вӑл мана пӑрахасшӑн пулчӗ.

Я видел, что она хотела бросить меня тогда.

V // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Ҫавӑн пекех манӑн телейсӗр арӑм та ӗненетчӗ.

Так верила и моя несчастная жена.

V // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Пирӗн хуласемпе ялсенчи пурнӑҫӑн ҫур пайӗ аскӑнлӑхпа тулнӑ; малтан хӗрсем умӗнче ҫавӑн пек аскӑнлӑх ҫук тесе кӑтартма тӑрӑшаҫҫӗ, унтан хӑйсем ҫапла юла юпнине хӑнӑхса ҫитеҫҫӗ те, акӑлчансем пек, хӑйсем суйнине хӑйсем ӗненме пуҫлаҫҫӗ: вӗсем йӑла-йӗрке енчен тӗрӗс ҫынсем иккен, пурӑнасса та пӑсӑлман тӗнчере пурӑнаҫҫӗ.

Сначала притворяются перед девушками в том, что того распутства, которое наполняет половину жизни наших городов и деревень даже, что этого распутства совсем нет, потом так приучаются к этому притворству, что наконец, как англичане, сами начинают искренно верить, что мы все нравственные люди и живем в нравственном мире.

V // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.

Тӗрӗссипе вара шӑпах хӗрсен ҫавӑн ҫинчен пӗлмелле те.

Главное, тем, кому нужнее всего это знать, — девушкам.

V // Ваҫлей Игнатьев. Лев Толстой. Повеҫсемпе калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 3–86 стр.