Шырав

Шырав ĕçĕ:

тенӗ (тĕпĕ: те) more information about the word form can be found here.

Каҫхине, ялан тенӗ пекех ҫиччӗ таврашнелле, чир ҫӗнӗрен хускалса каять те мана тӑвӑл евӗррӗнех килсе сӑптӑрать, эпӗ вара, е сивӗ пулнипе витӗнкӗҫ айӗнчех сиксе чӗтӗресе, е чӑтмалла мар вӗриленсе кайнипе кӑварла ҫунса, пӗтӗм ӗмӗр вӑрӑмӑшне тӑсӑлакан хӑрушӑ ҫӗре вырӑн ҫинче нушаланса ирттеретӗп.
Вечером же, обыкновенно часов около семи, как буря, налетал на меня приступ болезни, и я проводил на постели ужасную, длинную, как столетие, ночь, то трясясь под одеялом от холода, то пылая невыносимым жаром.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Анчах кусем тахҫанах пулнӑ, вӑл ҫулсенче ҫамрӑк ҫын кирек мӗнле ҫынна та тӳрӗ кӑмӑллӑ тусӗ вырӑнне хума хатӗр, кирек мӗнле хӗрарӑма тенӗ пекех юратса пӑрахать, кашнинех пӗрлешме те сӗнет, теприсем ҫав манпа авланаҫҫӗ те кайран вара ӗмӗрлӗх хуйха кӗрсе укеҫҫӗ.
Но это все было давно, еще в ту нежную пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов ӗҫре аран-аран тенӗ пек икӗ ҫул ирттернӗ; тен, вӑл виҫҫӗмӗш ҫулне те, чин илмелле пуличчен ӗҫленӗ пулӗччӗ-и, анчах пӗр сӑлтава пула унӑн службӑран иртерех пӑрахса каймалла пулнӑ.
Обломов прослужил кое-как года два; может быть, он дотянул бы и третий, до получения чина, но особенный случай заставил его ранее покинуть службу.

Вӑл нихҫан та, никама та эсӗ тесе чӗнмен: пӗр чиновнике те, пурте пӗрле чухне те: эсир, тенӗ.
Он никогда никому не сказал ты; всем вы: и одному чиновнику и всем вместе.

Хӑҫан? — тенӗ вӑл пӗр вӗҫӗмсӗр.
Когда жить?» — твердил он.

Мӗнле кӳреннӗ вӑл ҫакна пӗлсен, сывлӑхлӑ чиновникӗн службӑна каяс мар тесен, ҫӗр чӗтрени ҫеҫ вырӑнлӑ сӑлтав пулӗччӗ-и тен, анчах, инкеке тенӗ пекех, Петербургра ҫӗр чӗтремест; шыв илни те, паллах, ӗҫе каяссинчен хӑтаракан сӑлтав пулнӑ пулӗччӗ, анчах вӑл та кунта сайра пулкалать.
Но как огорчился он, когда увидел, что надобно быть, по крайней мере, землетрясению, чтоб не прийти здоровому чиновнику на службу, а землетрясений, как на грех, в Петербурге не бывает; наводнение, конечно, могло бы тоже служить преградой, но и то редко бывает.

— Эсӗ ху каяс тенӗ ҫӗре кай, эпӗ Иван Алексеевичпа ҫав ҫырусене пурне те ҫыратӑп та хӑвӑртрах план ҫырса хума тӑрӑшатӑп: пӗрре ҫырнӑ чух йӑлтах тӑвас пулать ӗнтӗ.
— Ты иди с Богом, куда хотел, а я вот с Иваном Алексеевичем напишу все эти письма да постараюсь поскорей набросать на бумагу план-то свой: уж кстати заодно делать…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Унта пӗтӗм ҫурчӗшӗн тенӗ пек пин тенкӗ!
— А там тысячу рублей почти за целый дом!

Ку тарана ҫитсе те пирӗн инҫетри Обломовкӑсенче, кашни пуян килтех ҫавнашкал арҫынсемпе хӗрарӑмсен ушкӑнӗ капланать-ҫке, — вӗсен ҫӑкӑрӗ те, ӑсталӑхӗ те, ӗҫчен алли те ҫук, апат тултармалӑх хырӑмӗсем кӑна пур, анчах ҫав ҫынсем пурте тенӗ пекех, чинлӑ та ятлӑ ҫынсем.
А кажется, затем, зачем еще о сю пору в наших отдаленных Обломовках, в каждом зажиточном доме толпится рой подобных лиц обоего пола, без хлеба, без ремесла, без рук для производительности и только с желудком для потребления, но почти всегда с чином и званием.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫуралнӑранпах пултаруллӑ пулнӑ ача виҫӗ ҫул хуршшинче латынь грамматикипе синтаксисне вӗренсе пӗтернӗ те Корнелий Непота ӑнкарма пуҫланӑ, анчах ашшӗ ҫапла шутланӑ: мӗн пӗлнипе те ҫитӗ, кӑна пӗлнипе те ывӑлӑм ӗлӗкхи ҫынсенчен маларах тӑрать, тата, тен, ытлашши вӗренни присутствири ӗҫре сиен кӳме пултарӗ, тенӗ.
Способный от природы мальчик в три года прошел латынскую грамматику и синтаксис и начал было разбирать Корнелия Непота, но отец решил, что довольно и того, что он знал, что уж и эти познания дают ему огромное преимущество над старым поколением и что, наконец, дальнейшие занятия могут, пожалуй, повредить службе в присутственных местах.

Тарантьев ҫивӗч те чее ӑслӑ ҫын; пурнӑҫри мӗнле те пулин ыйтӑва е пӑтрашуллӑ суд ӗҫне никам та унран лайӑх татса пама пултараймасть: вӑл кирек мӗнле ӗҫре те мӗн тумаллине ҫийӗнчех палӑртса хурать те, хӑй шухӑшне питӗ чеен ҫирӗплетсе кӑтартать, юлашкинчен тата, ялан тенӗ пекех, хӑйпе пӗр-пӗр ӗҫ пирки канашлакан ҫынна вӑрҫса тӑкать.
Тарантьев был человек ума бойкого и хитрого; никто лучше его не рассудит какого-нибудь общего житейского вопроса или юридического запутанного дела: он сейчас построит теорию действий в том или другом случае и очень тонко подведет доказательства, а в заключение еще почти всегда нагрубит тому, кто с ним о чем-нибудь посоветуется.

Унӑн хусканӑвӗсем хӑюллӑ та сулмаклӑ; калаҫма та вӑл хыттӑн та ҫивӗччӗн, ялан тенӗ пекех ҫиллессӗн калаҫать; вӑл калаҫнине итлес пулсан, виҫӗ пушӑ урапа кӗпер урлӑ каҫать пулӗ, тейӗн.
Движения его были смелы и размашисты; говорил он громко, бойко и почти всегда сердито; если слушать в некотором отдалении, точно будто три пустые телеги едут по мосту.

Кунсерен тенӗ пекех тусанне те шӑлатӑп, урайне те…
И пыль-то стираю, и мету-то почти каждый день…

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Диван ҫинче манӑҫнӑ алшӑлли выртать; сӗтел ҫинче кашни ир тенӗ пекех, ҫӗркаҫхи апатран юлнӑ турилккепе тӑвар суланчи лараҫҫӗ, кӑшласа пӗтернӗ шӑмӑпа ҫӑкӑр тӗпренчӗкӗсем выртаҫҫӗ.
На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки.

Пӳлӗм хуҫи вара ҫак япаласем ҫине ҫав тери сиввӗн те тимсӗррӗн: «Кам илсе килсе лартса тултарнӑ кунта кусене?» тенӗ евӗр пӑхать.
Сам хозяин, однако, смотрел на убранство своего кабинета так холодно и рассеянно, как будто спрашивал глазами: «Кто сюда натащил и наставил все это?»

Килте чухне — вӑл ялан тенӗ пекех килте, — вӑл пӗрмай выртать, пӗрмай эпир тӗл пулнӑ пӗр пӳлӗмре; ҫав пӳлӗм уншӑн ҫывӑрмалли те, ӗҫлемелли те, хӑнасене йышӑнмалли те шутланать.
Когда он был дома — а он был почти всегда дома, — он все лежал, и все постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной.

«Обломова» А. М. Горький «пирӗн литературӑри чи лайӑх романсенчен пӗри» тенӗ.
«Обломова» А. М. Горький назвал «одним из лучших романов в нашей литературе».

И. А. Гончаровӑн паллӑ романӗ чӑвашла // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Хӗрсем пурте тенӗ пекех ҫакнашкал калаҫҫӗ, хӑйсем вара пурте качча тухаҫҫӗ.
Почти все девушки то же самое говорят и все же замуж выходят.

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Пӗррехинче эпӗ, сӑмах май тенӗ евӗр кӑна, Питӗрпур пирки темӗн асӑнса илсеттӗм.
Однажды я вскользь упомянул что-то про Петербург.

Шалт тӗлӗнтерсе яракан хӑрушӑ танлаштарусем тума, чи чӑрсӑр тӗслӗхсем илсе кӑтартма тиветчӗ вара ман ирӗксӗрех, эпӗ тивӗҫлӗ хурав тупса калаймасан, йышӗпе ҫумӑр пӗрчинчен те кая мар чӑтӑмсӑр ыйтӑвӗсемпе хӑех пулӑшатчӗ вӑл мана, — тытӑнчӑк калаҫакан ҫынна, калас тенӗ сӑмахӗ хӗсӗннипе тарӑхать пулсан, пулӑшнӑ чухнехи евӗр.
Она принуждала меня пускаться в чудовищные сравнения, в самые дерзкие примеры, и если я затруднялся подыскать выражение, она сама помогала мне целым дождем нетерпеливых вопросов, вроде тех, которые мы предлагаем заике, мучительно застрявшему на одном слове.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics