Шырав

Шырав ĕçĕ:

илнӗ (тĕпĕ: ил) more information about the word form can be found here.

Пӗлетӗн-и, мӗнле тырӑ туса илнӗ…
И знаешь хлеб какой вырастили…

2-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Санька, ваткӑллӑ пиншакне уртса ярса, хӗл каҫа тӑхӑнса ҫӳренӗ пилоткине васкавлӑн пуҫӗ ҫине лартса (ҫавна пула унӑн тӑм илнӗ хӑлхисем халӗ те куштӑркаса тӑраҫҫӗ), шкул кӗтессинелле вӗҫтерчӗ.
Санька налегке, не надевая стеганки, только нахлобучив на вихрастую голову пилотку, которую он носил всю зиму, отчего у него до сих пор шелушились помороженные уши, выбежал за угол школы.

1-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Сирӗн кил хуҫи арӑмӗ халӗ те упӑшкишӗн макӑрать, — тет кухаркӑна пасарти лавкка хуҫи, хӑй патӗнче ҫимӗҫсем илнӗ чух.
— А ваша хозяйка все плачет по муже, — говорил кухарке лавочник на рынке, у которого брали в дом провизию.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗррехинче, кӑнтӑрла канма выртса, тӗлӗрсе илнӗ хыҫҫӑн, Обломов диван ҫинчен тӑрасшӑнччӗ, анчах тӑраймарӗ, сӑмах хушасшӑнччӗ — чӗлхи хускалмарӗ.
Однажды, после дневного отдыха и дремоты, он хотел встать с дивана и не мог, хотел выговорить слово — и язык не повиновался ему.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Чӑланта, шӑши ҫиесрен, окорок, чӑкӑт, пысӑк сахӑр катӑкӗсем, пулӑ, типӗтнӗ кӑмпа миххисем, чухонецран илнӗ мӑйӑр миххисем маччаран ҫакса янӑ.
В кладовой к потолку привешены были окорока, чтоб не портили мыши, сыры, головы сахару, провесная рыба, мешки с сушеными грибами, купленными у чухонца орехами.

Выборг Енче, йывӑҫ тротуарлӑ, чул сарман урамсенче, вӗлтрен хупласа илнӗ канавсенче лӑпкӑ та шӑп; унта хӳме ҫумӗнче пӗр-пӗр качака, вӗренне татса тарнӑскер, тимлесех курӑк ҫиет е сӗнксе тӗлӗрет; кӑнтӑрла ҫитсен писарь капӑр, ҫӳлӗ кӗлеллӗ пушмаксемпе шаклаттарса иртет, ҫӳхе чӳрече карри сирӗлет те, чечек хыҫӗнчен чиновница пӑхса илет е сад хӳми ҫийӗн хӗрлӗ питлӗ хӗр сӑнӗ самантлӑха курӑнать те ҫухалать, ун хыҫҫӑн тата ҫавнашкал тепӗр сӑн курӑнать те ҫавнашкалах ҫухалать, вара каллех пӗр сӑнӗ хыҫҫӑн тепри курӑнать; чуччу ярӑнакан хӗрсем ҫуйӑхни, ахӑлтатса кулни илтӗнсе каять.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими садами, над заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.

— Ҫук! — шӳтлемесӗр, шухӑша кайса, иртнине аса илнӗ пек каларӗ Ольга.
— Нет! — не шутя, задумчиво, как бы глядя в прошедшее, говорила Ольга.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ телейлӗ! — пӑшӑлтатнӑ вӑл, иртнӗ пурнӑҫӗ ҫине пархатарлӑ пӑхса, вара, пулассине тӗпчесе, хӑй тахҫан Швейцарире, хӗр чухне курнӑ тӗлӗке, шухӑшлӑ кӑвак каҫа аса илнӗ, ҫав тӗлӗк ун пурнӑҫӗнче мӗлке пек пӗрле ҫӳренине ӑнланнӑ.
— Я счастлива! — шептала она, окидывая взглядом благодарности свою прошедшую жизнь, и, пытая будущее, припоминала свой девический сон счастья, который ей снился когда-то в Швейцарии, ту задумчивую, голубую ночь, и видела, что сон этот, как тень, носится в жизни.

Штольц ӑна ун чухне тинкеререх сӑнанӑ пулсан, ҫакна тавҫӑрса илнӗ пулӗччӗ; Ольга хӑй ҫулӗпе пӗчченпе пӗрех пырать, инкек-синкекрен ӑна инкӗшӗ ячӗшӗн ҫеҫ сыхлать; авалхи йӑх, хушамат, сослови, кивелнӗ йӑла-пӑла ҫинчен вӗрентсе каласа, ӑна ырӑ ятлӑ няньӑсем, асламӑшӗсем, инкӗшӗсем чӑрмантармаҫҫӗ; ӑна кивӗ ҫулпа вӑйпа ертсе каймаҫҫӗ; вӑл ҫӗнӗ сукмакпа утать, ҫав сукмак ҫинче вӑл хӑй ӑсӗпе, куҫӗпе, туйӑмӗпе йӗр хывать.
Останови он тогда внимание на ней, он бы сообразил, что она идет почти одна своей дорогой, оберегаемая поверхностным надзором тетки от крайностей, но что не тяготеют над ней, многочисленной опекой, авторитеты семи нянек, бабушек, теток с преданиями рода, фамилии, сословия, устаревших нравов, обычаев, сентенций; что не ведут ее насильно по избитой дорожке, что она идет по новой тропе, по которой ей приходилось пробивать свою колею собственным умом, взглядом, чувством.

Каччӑ чухне хӑйӗн ҫамрӑк вӑй-халне ним шухӑшламасӑр упранӑ, кайран вӑл ҫакна ӑнланса илнӗ: ҫав вӑй-хал сывлӑхпа хаваслӑх ҫуратать, хӑюллӑ пулма пулӑшать; пурнӑҫ темле йывӑр пулин те, ӑна йывӑрлӑх, асап вырӑнне йышӑнма мар, тивӗҫ вырӑнне ҫеҫ йышӑнма, пурнӑҫри йывӑрлӑхсенчен хӑрамасӑр тӑма, тивӗҫлӗн кӗрешме вӗрентет.
Юношей он инстинктивно берег свежесть сил своих, потом стал рано уже открывать, что эта свежесть рождает бодрость и веселость, образует ту мужественность, в которой должна быть закалена душа, чтоб не бледнеть перед жизнью, какова бы она ни была, смотреть на нее не как на тяжкое иго, крест, а только как на долг, и достойно вынести битву с ней.

«Е сасартӑк ҫак улпут», шухӑшларӗ вӑл: «спаржа вырӑнне ҫупа кӑшман, пӑчӑр вырӑнне сурӑх ашӗ, гатчина форелӗ, янтарлӑ осетр пулӑ вырӑнне тӑварлӑ шӑла пулӑ, тен, лавккаран илнӗ студень ҫиме пуҫласан?..»
«Как вдруг этот барин, — разбирала она, — станет кушать вместо спаржи репу с маслом, вместо рябчиков баранину, вместо гатчинских форелей, янтарной осетрины — соленого судака, может быть, студень из лавочки…»

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ыттисем пурте ӑна хӗрхенмесӗр айӑплӗҫ, пӗри ҫеҫ уншӑн хута кӗрекен пулма пултарӗччӗ, Ольга ӑна суйласа илнӗ пулӗччӗ… вӑл йӑлтах ӑнланӗччӗ, Ольгӑран та лайӑхрах ун айӑпне ӑнланӗччӗ, ӑна хӑтарӗччӗ!
Все прочее безжалостно осудит ее, только один он мог быть ее адвокатом, его бы избрала она… он бы все понял, взвесил и лучше ее самой решил в ее пользу!

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакна тавҫӑрса илнӗ ирхине Ольга сӑнтан шуралчӗ, кунӗпех пӳлӗмрен тухмарӗ, пӑлханчӗ, хӑйпе хӑй кӗрешрӗ, хӑйӗн халӗ мӗн тумалли ҫинчен, хӑйӗн умӗнче мӗнле тивӗҫ пурри ҫинчен шухӑшларӗ — ҫапах нимӗн те шухӑшласа кӑлараймарӗ.
Она была бледна в то утро, когда открыла это, не выходила целый день, волновалась, боролась с собой, думала, что ей делать теперь, какой долг лежит на ней, — и ничего не придумала.

— Тӳрех, хӑй йӑнӑшне ӑнланса илнӗ хыҫҫӑн, — каласа пӗтерчӗ Штольц.
— Вскоре после того, как узнала свою ошибку, — договорил Штольц.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Алӑри хӗҫпӑшала туртса илнӗ пек туйӑнчӗ ӑна.
У ней как будто вырвали оружие из рук.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Итле-ха, — терӗ Ольга, — эпӗ халӗ чылайччен анне сӑнӳкерчӗкӗ ҫине пӑхса лартӑм та, унтан ӑс илнӗ пек, вӑй илнӗ пек туйӑнчӗ.
— Послушай, — сказала она, — я сейчас долго смотрела на портрет моей матери и, кажется, заняла в ее глазах совета и силы.

Ольга кӑштах кулса илнӗ пек пулчӗ, тӗрӗссипе каласан, унӑн чӗри мар, тута хӗррисем ҫеҫ кулса илчӗҫ: чӗринче унӑн хуйхӑ пулчӗ.
Ольга усмехнулась, то есть у ней усмехнулись только губы, а не сердце: на сердце была горечь.

— Мӗн те пулин ӗҫленех ӗнтӗ эсир, — лӑпкӑн хушса хучӗ Иван Матвеевич, Обломов кӗнекесем ҫинчен мӗн каласса тавҫӑрса илнӗ пек пулса, — юрамасть-ҫке ним ӗҫсӗр…
— Изволили же чем-нибудь заниматься, — смиренно прибавил Иван Матвеевич, как будто дочитав в уме Обломова ответ о книгах, — нельзя, чтоб…

Эпӗ тырӑран илнӗ тупӑша ҫеҫ шутлатӑп, куланай тупӑшӗ ҫине шанма йывӑр: мужиксене ҫирӗпрех тыткалас пулать, парӑмсене пуҫтармалла — кӑна тума виҫӗ уйӑха яхӑн иртет.
Я считаю доход с хлеба, а на оброчных надежда плоха: надо их взять в руки и разобрать недоимки — на это на все понадобится месяца три.

XVIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анчах вӑл чиркӳрен тухсан, карта патне ҫитнӗ чух, ӑна хӗрарӑмсен кӗтӗвӗ пур енчен те сырса илнӗ, ушкӑн кашни минутрах ӳссе-ӳссе пынӑ та Олеся тавра йышлӑран йышлӑ кӗпӗрленнӗ.
Но когда она вышла из церкви, то у самой ограды ее со всех сторон обступила кучка баб, становившаяся с каждой минутой все больше и больше и все теснее сдвигавшаяся вокруг Олеси.

XII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics