Шырав

Шырав ĕçĕ:

тенӗ (тĕпĕ: те) more information about the word form can be found here.

Ҫавӑнтанпах ӗнтӗ голова, хӑйӗнпе мӗн ҫинчен те пулин калаҫма тытӑнсан, калаҫӑва урӑх ҫӗрелле пӑрса ярать, кирек хӑҫан та, сӑмах май тенӗ пек, хӑй майра патшана ӑсатни ҫинчен, унӑн кучерӗпе пӗрле ларчӑк ҫинче ларса пыни ҫинчен аса илтерет.
И с той поры голова, об чем бы ни заговорили с ним, всегда умеет поворотить речь на то, как он вез царицу и сидел на козлах царской кареты.

II. Голова // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Каленик хӑй ҫитес тенӗ ҫӗре утса ҫитиччен эпир, паллах, голова ҫинчен пӗр-икӗ сӑмах каласа пама ӗлкӗрӗпӗр.
Покамест Каленик достигнет конца пути своего, мы, без сомнения, успеем кое-что сказать о нем.

Ҫапла чуптунӑшӑн тарӑхаҫҫӗ те вӗсем, сайра хутра тенӗ пек, ҫулҫисемпе ҫиленерех пӑшӑлтатса, пӗр-пӗринпе калаҫкаласа илеҫҫӗ.
и изредка лепечут листьями, будто сердясь и негодуя, .

Анчах ҫав «калаҫрӑм» сӑмах йӗкӗт ҫӑварӗнчен темскерле, ирӗксӗртен тенӗ пек, салхуллӑн тухса кайрӗ.
Но как-то унывно зазвучало в устах его это слово «говорил».

I. Ганна // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Купала ыран тенӗ чух пулнӑ.
Накануне Купала произошло.

Пӗр чиркӳри дьяк пулни-иртни ҫинчен каласа пани // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Ашшӗсем ӗнтӗ, пӗр хуйхӑ-суйхӑсӑр тенӗ пек, вӑхӑчӗсене кӑмака ҫинче выртса ирттереҫҫӗ, вӑхӑчӗпе ҫеҫ, чӗлӗмӗсене чӗртсе яраҫҫӗ те, тухкаласа ҫӳреҫҫӗ: е чапа тухнӑ шартлама сивве ятлаҫкаласа илеҫҫӗ вӗсем, е тата, уҫӑлмалла тенӗ пек, ҫенӗкре ҫапмасӑр тӑратса хӑварнӑ тырра ҫапма тухкаласа кӗреҫҫӗ.
Между тем как отцы их спокойно вылеживались на печке, выходя по временам, с зажженною люлькою в зубах, ругнуть добрым порядком православный морозец или проветриться и промолотить в сенях залежалый хлеб.

Ҫак самантра тин вара, ыйхӑ витӗр тенӗ пек, хӑй темле ҫӗр айне пытарнӑ мул шыранине, вӑрманта хӑйне пӗччен хӑрушӑ пулнине астуса илнӗ пек пулчӗ…
Тут только, будто сквозь сон, вспомнил он, что искал какого-то клада, что было ему одному страшно в лесу…

Лачакаллӑ шурлӑх тӑрӑх вӗсем алран-ал тытӑнса, шӑлан тӗмисенчен ҫакланкаласа, кашни утӑмрах тенӗ пек такӑна-такӑна утаҫҫӗ.
Рука об руку пробирались они по топким болотам, цепляясь за густо разросшийся терновник и спотыкаясь почти на каждом шагу.

Иван Купала ыран тенӗ чух, ҫӗрле, ҫулталӑкра пӗрре ҫеҫ чечеке ларать упасарри.
Одну только эту ночь в году и цветет папоротник.

Ҫӗнӗ жупан тӑхӑнтартасччӗ вӑт ӑна, тата хӗрлӗ пиҫиххи ҫыхтарасчӗ, пуҫне шукӑль тӑрӑллӑ ҫӗлӗк тӑхӑнтарас, тӳпи кӑн-кӑвак пултӑр, хура путек тирӗнчен ҫӗлетнине, айккине турккӑсен хӗҫне ҫакса ярас, хӑрах аллине саламат тыттарас, тепӗр аллине эрешле чӗлӗм, вара вӑл мӗнпур таврари каччӑсенчен ирттерет, тенӗ вӗсем.
Они говорили только, что если бы одеть его в новый жупан, затянуть красным поясом, надеть на голову шапку из черных смушек с щегольским синим верхом, привесить к боку турецкую саблю, дать в одну руку малахай, в другую люльку в красивой оправе, то заткнул бы он за пояс всех парубков тогдашних.

Салара пӗр Корж теекен козакӑн тарҫи пулнӑ ҫынсем ӑна Хурӑнташсӑр Петро тенӗ; ашшӗне амӑшне никам та астуманран каланӑ пуль.
В том селе был у одного козака, прозвищем Коржа, работник, которого люди звали Петром Безродным; может, оттого, что никто не помнил ни отца его, ни матери.

Чухӑн пирки мар ӗнтӗ; мӗншӗн тесен ун чухне кашни тенӗ пекех козакра ҫӳренӗ, ют ҫӗрсенчен сахал мар пурлӑх илсе килнӗ; вӗсем ҫавӑн пек пурӑнни пуринчен ытла вӑл вӑхӑтсенче тирпейлӗ ҫурт-йӗр ҫавӑрма кирлех те пулманнинчен килет.
Бедность не бедность: потому что тогда козаковал почти всякий и набирал в чужих землях немало добра; а больше оттого, что незачем было заводиться порядочною хатою.

— «Курмастӑр-им, ҫырсах хунӑ вӗт-ха кунта: ҫав дьяк каласа пани», — тенӗ.
— Да чего лучше, тут и напечатано: рассказанная таким-то дьячком.

Сутаканни сӑмах-мӗн чӗнмесӗр ун ҫине уринчен пуҫласа пуҫ тӳпине ҫитиччен пӑхса илчӗ те, чӗлпӗрне аллинчен вӗҫертмесӗр, лӑпкӑн, пӗр хӑрамасӑр-тумасӑр тенӗ пек, хирӗҫ тавӑрчӗ:
Продавец помолчал, посмотрел на него с ног до головы и сказал с спокойным видом, не останавливаясь и не выпуская из рук узды:

X // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Куншӑн юрататӑп! — терӗ кӑшт хӗрнӗ Черевик, пулас кӗрӳшӗ пӗр пулштав кӗрекен кружкӑна чӑп тулли тултарса пӗр сывламасӑр тенӗ пек, ним мар, куҫ хӗсмесӗр тӗппипе ҫавӑрса хурса, кружкине ҫӗрелле пенине курсан.
За это люблю! — говорил Черевик, немного подгулявши и видя, как нареченный зять его налил кружку величиною с полкварты и, нимало не поморщившись, выпил до дна, хватив потом ее вдребезги.

III // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

(Халь ӗнтӗ ҫын мӗн калаҫнине итлеме юратакан мужик, чипер хӗр ашшӗ, тата ҫывӑхарах пырса тӑчӗ те сывлӑш ҫавӑрмасӑр тенӗ пек итлеме тытӑнчӗ).
(Тут любопытный отец нашей красавицы подвинулся еще ближе и весь превратился, казалось, во внимание.)

Чипер хӗр пирӗн, ытарма ҫук илеме курнипе шухӑша кайнӑ, ҫул тӑршшӗпех шӗкӗлчесе пынӑ хӗвелҫаврӑнӑшне шӗкӗлчеме те манса кайрӗ вӑл, сасартӑк: «Вӑт хӗр-тӗк хӗр!» — тенӗ сасӑ ӑна шартах сиктерчӗ.
Красавица наша задумалась, глядя на роскошь вида, и позабыла даже лущить свой подсолнечник, которым исправно занималась во все продолжение пути, как вдруг слова: «Ай да дивчина!» — поразили слух ее.

I // Василий Алагер, К. Никифорова, Михаил Рубцов, Афиноген Кузьмин. Николай Гоголь. Диканька ҫывӑхӗнчи хуторти каҫсем. Вырӑсларан чӑвашла В. Алагер, К. Никифорова, М. Рубцов, А. Кузьмин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 254 с.

Салтаксем харӑссӑн тенӗ пекех сиксе тӑчӗҫ, пӗр ҫӗре пуҫтарӑнмасӑр, пынӑ ҫӗртех винтовкисене хывса взвод командирӗ тӑракан ҫӗрелле хӑвӑрттӑн утма пуҫларӗҫ.
Солдаты почти разом поднялись и, не скучиваясь, быстрым шагом пошли по низине, в сторону командира взвода, на ходу вскидывая винтовки.

XXI // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

— Ку ӑнсӑртран пулчӗ, — тенӗ ҫак ыйтӑва хирӗҫ вӗсенчен нумайӑшӗ.
— А это случайно вышло, — отвечал почти каждый.

Пӗри тата ҫирӗппӗн ҫапла каласа хунӑ: — Пурӑнас килет пулсан — хӑрамасӑр ҫапӑҫ! — тенӗ.
Один даже сказал совсем серьезно: — Хочешь жить — воюй без страха!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics