Corpus of the Chuvash language

— Эпӗ хам та ҫавӑн пек шутлатӑп.

— Вот я тоже так прикидываю.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ку питӗ аван, апла пулсан унсӑрӑн тата, пӗлетӗн-и, ҫавӑн пек ҫынсем пулаҫҫӗ: кайса килем-ха, тет, хӑнана, тӑраниччен калаҫам-ха.

Ну, это прекрасно, а то такие, знаешь, бывают, — пойду, говорит, в гости схожу, — наговоримся, что хлеба наедимся.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Пур фронтсенче те салтаксем хушшинче Сталин килнӗ текен легендӑсем ҫӳренӗ; фронтӑн пӗр-пӗр участокӗнче мӗн тери йывӑртарах пулнӑ, ҫынсем Сталин хӑйсемпе пӗрле пулнине ҫавӑн чул ҫирӗпрех ӗненнӗ.

На всех фронтах среди солдат ходили легенды о приезде Сталина, и чем труднее был участок фронта, тем непоколебимее верили люди в его присутствие.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑн чух ӗнтӗ эпир, салтаксем, вырӑнтан тапранмастпӑр, тесе сӑмах патӑмӑр.

Ну, тут мы, солдаты, и договорились, чтобы не сходить с места.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Хӑвӑрах калӑр-ха, унсӑрӑн ҫавӑн пек ӗҫре ҫӗнтернӗ пулӑттӑмӑр-и?

Да вы сами скажите, без него разве б такое дело подняли?

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑн хыҫҫӑн вара, тӑванӑм, генералсем ун патне ушкӑнӗпе чупса пычӗҫ: «Епле-ха? Мӗншӗн?»

Тут, брат ты мой, все генералы сразу к ему гурьбой: Как так? Почему?

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Виҫӗ фронт командующийӗнчен сӑмахпа вӗрентсе каланине итлеме тӳр килчӗ, такам та мухтанмалла! — терӗ Городцов, хӑй пурнӑҫӗнче ӗҫсем ҫавӑн пек ӑнса пынӑшӑн хӗпӗртесе.

— От трех командующих фронтами словесное поучение довелось иметь, это — кому ни скажи, загордится! — с уважением к своему везению говорил Городцов.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

— Хӑвӑра хӑвӑр ҫавӑн пек калаҫнисемпе мар, урӑххипе питлес пулать, — терӗ Воропаев, сӑмахне малалла тӑсасшӑн пулса, анчах Ступина ӑна тӗлӗнмелле ҫемҫен те ачашшӑн пӳлсе хучӗ:

— Бичевать себя надо не рассказами, — хотел продолжать Воропаев, но Ступина с удивительной мягкостью и нежной настойчивостью перебила его:

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑн чухне хӑйне намӑс та хӑрушӑ пулни ҫинчен тата хӑйӗн иртнӗ пурнӑҫӗшӗн малашне те нумайччен хӑраса пурӑнасси ҫинчен каласа панӑ май, вӑл халӗ те чӗтре-чӗтре илет.

Она и сейчас вздрагивала, рассказывая, как ей было стыдно и страшно тогда и что она еще долго будет бояться своего прошлого.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫак вӑрҫӑ пынӑ чухнехи пек урӑх нихӑҫан та халӑхсене ҫавӑн пек инҫе те нумай курмалли-илтмелли ҫула тухса курма тӳр килмен.

Никогда еще народным массам не доводилось совершать таких далеких и поучительных путешествий, как в ходе этой войны.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Часах вӑрҫӑ пӗтӗ те тӗлӗнмелле лайӑх пурнӑҫ пуҫланӗ, вӑл, Воропаев, ҫав пурнӑҫа тен кӗтсе илӗ, анчах ун чух ҫурма чӗрӗ ҫын кӑна пулӗ; вӑрҫӑчченхи пурнӑҫа вӑл, ыттисемпе пӗрле, хӑй тунӑччӗ, анчах вӑрҫӑ хыҫҫӑнхи пурнӑҫа тунӑ ҫӗре вӑл ҫавӑн пек хутшӑнаймӗ, — ҫакӑн пек шухӑш ӑна хӑратать, салхуллатать.

И страшно, грустно делалось от сознания, что именно сейчас, когда вот-вот закончится война и начнется изумительная жизнь, он, Воропаев, если дождется тех дней, то разве полуживым и уж ни при каких условиях не сумеет строить эту послевоенную жизнь в первой шеренге, как строил ту, довоенную.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Пӗлсе, йӗркеллӗ усӑ курас пулать вӗсемпе, мӗншӗн тесен этем ҫавӑн чухлӗ тӗлӗнмелле те илемлӗ япаласене хӑйпе пӗрле масара илсе кайма пултараймасть, ҫӗр ҫинче пурӑнма юлаканнисене савӑнмалӑх парса хӑваратех.

И нужно умело распорядиться ими, ибо не может же человек унести с собой в могилу столько необыкновенного и прекрасного, не передав его на радость остающимся жить.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ун пек телей тепӗр хут килмест, унӑн пӗчӗк пурнӑҫӗнче ҫавӑн пек аслӑ событисем тек нихӑҫан та пулас ҫук пек туйӑнать ӑна.

Такое счастье не повторится, и в его маленькой жизни, казалось ему, уже никогда не будет великих событий.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑн чух вӑл хӑйне пин ҫулхи ҫын пекех, Царьград хулин хапхи ҫине те темиҫе хутчен хӑйӗн щитне ҫапа-ҫапа хӑварнӑ ҫын пекех туйрӗ.

Будто ему было не меньше тысячи лет и он сам не раз прибивал свой щит к вратам Царь-града.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл, туя ҫине тӗренсе, штаб ҫӳрекен автобусран Болгари столици варринчи площаде тухрӗ те, хӑйне ыталасса кӗтмесӗрех, хӑй ытамне ҫакланнине пурне те ыталама, чуптума тытӑнчӗ, — ҫавӑн чух унӑн суранӗ темӗнле ыратса илчӗ те лӑпланчӗ.

Но когда он, опираясь на палку, вышел из штабного автобуса на площадь в центре болгарской столицы и, не ожидая, пока его обнимут, сам стал обнимать и целовать всех, кто попадал в его объятия, что-то защемило в ране, и она замерла.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫавӑн ҫинчен аса илсен, унӑн кӗлетки халӗ те сӑрӑлтатма тытӑнать, тӑнлавсенче юн тапма пуҫлать, вӑй-халӗ те хутшӑнма тытӑннине туять вӑл.

Даже сейчас, когда он вспоминал об этом, тело его покрывалось нервными пупырышками, кровь начинала стучать в висках и он чувствовал, как прибывают в нем соки жизни.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫав ҫулах, 1941 ҫулхи хӗлле, Лев Михайлович Доватор та, Воропаевпа калаҫнӑ чух, ҫавӑн пек шухӑшах каларӗ:

Зимой того же 1941 года Лев Михайлович Доватор, беседуя с Воропаевым, сказал примерно то же самое:

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Асапланни яланах ӑс-тӑн элементӗнчен килет, ҫавӑнпа та этемӗн ӑс-тӑнӗ мӗн чухлӗ ҫӳлӗрех, йӗркеллӗрех, ыратнине ирттерсе ярасси те ҫавӑн чухлӗ ҫӑмӑлрах».

В страдании всегда заключается элемент сознания, и поэтому чем выше и организованнее сознание, тем устранимее боль».

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӑл хӑйне темиҫе чӗлхе пӗлекен ҫын пекех тыткалать: ҫавӑн пек ҫын ҫул ҫинче чӗнмесӗр пыракан юлташӗпе яланах калаҫма пултарать.

Он вел себя, как человек, знающий несколько языков, когда ему хочется поговорить с молчаливым попутчиком.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Вӗҫме пултарас пулсан, Воропаев хӑй те пӗччен чух ҫавӑн пек тунӑ пулӗччӗ.

Так, будучи один, поступил бы и сам Воропаев, умей он летать.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.