Шырав

Шырав ĕçĕ:

теприсем (тĕпĕ: теп) more information about the word form can be found here.

Кунӗпе, ирпе пуҫласа каҫчен — вунӑ сехетчен, пӗрисем сӗтел хушшинче, пачах хытса каясран сулланкаласа, чӗн пек чустана йӑваласа ларатчӗҫ, теприсем вӑл вӑхӑтра ҫӑнӑха шывпа ҫӑратчӗҫ.
И целый день с утра до десяти часов вечера одни из нас сидели за столом, рассучивая руками упругое тесто и покачиваясь, чтоб не одеревенеть, а другие в это время месили муку с водой.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Иккӗшне ҫеҫ, хӑшӗсене унтах вӗлернӗ, теприсем тарса хӑтӑлнӑ…
Двоих только, а нескольких убили, а остальные ушли…

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

— Кайӑк ҫук чухне, кастрюля та шӑпчӑк, теҫҫӗ, дача ҫук чухне, ку та пырать, эсир тара илместӗр пулсан, теприсем илӗҫ, пурӗпӗр, кам та пулин пурӑнатех ӗнте ку ҫуртра.
— На бесптичье, как говорится, и кастрюля соловей, а когда нет дач, так и эта в добрую душу сойдет, не вы наймете, так другие наймут, а уж кто-нибудь да будет в ней жить.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Мӑнтӑр пӗлӗтсем, пӗрисем — чечеке ларнӑ улмуҫҫи турачӗ пек, теприсем — шурӑ пӗсехеллӗ акӑш пек курӑнаканскерсем, вӗҫӗ хӗррисӗр тӑсӑлса выртакан тӳпе тӑрӑх ярӑнса ҫӳреҫҫӗ.
Ослепительные тугие облака, похожие то на ветки с яблоневым цветом, то на белогрудых лебедей, плыли в просторном небе.

39-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Ҫапла, хушӑран вулакалатӑп, е теприсем вуласа каласа кӑтартаҫҫӗ, эпӗ итлетӗп.
— Да-с, иногда читаю, или другие читают, разговаривают, а я слушаю.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Теприсем питӗ нумай хушӑ, ватӑлса ҫитичченех юратаҫҫӗ, анчах вӗсем нихҫан та тӑрӑхласа кулма та пӑрахмаҫҫӗ…
Других любовь не покидает долго, иногда до старости, но их не покидает никогда и улыбка сатира…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Теприсем кивҫене кӗреҫҫӗ те ниҫта кайса кӗрейми ӗҫлеме тытӑнаҫҫӗ, пӳрте шуйттан ернӗ пек, ҫывӑрма та пӗлмеҫҫӗ.
Другие займут да потом и мечутся, работают, не спят, точно демона впустят в себя.

XVIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗрисем тӑватӑ пӳлӗме тӑватӑ пинле параҫҫӗ, теприсем пилӗк пӳлӗмшӗн ултӑ пин ыйтаҫҫӗ.
В одном нашел квартиру в четыре комнаты за четыре тысячи ассигнациями, в другом за пять комнат просили шесть тысяч рублей.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Теприсем ҫав тери чӑрсӑррӑн пӑхаҫҫӗ…
Другие смотрят так дерзко…

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫӳреҫҫӗ пӗтӗм Европа тӑрӑх, теприсем тата Азире те, Африкӑра та пулаҫҫӗ, ним ӗҫсӗрех: хӑшӗ альбом ҫине ӳкерчӗксем тума е ӗлӗк-авалхи япаласене чакаласа кӑларма, хӑшӗ арӑслан пеме е ҫӗленсем тытма каяҫҫӗ.
Ездят себе по всей Европе, иные даже в Азию и в Африку, так, без всякого дела: кто рисовать альбом или древности откапывать, кто стрелять львов или змей ловить.

Эпӗ ҫакӑн пек тунинчен нумайӑшӗсем тӗлӗннӗ пулӗччӗҫ: мӗне пула тарать? тейӗччӗҫ; теприсем манран кулӗҫ; иҫмасса, эпӗ ҫакӑнпа та килӗшетӗп.
Многие бы удивились моему поступку: отчего бежит? скажут; другие будут смеяться надо мной: пожалуй, я и на то решаюсь.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Теприсем купа ҫине интересленсе пӑхрӗҫ.
Другие поглядывали на кучу с любопытством.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломовӑн палла-тӑранӗсем те ӗнтӗ, пӗрисем шанчӑксӑррӑн, теприсем кулкаласа, виҫҫӗмӗшӗсем темле хӑраса ӳксе: — Каять; шухӑшласа пӑхӑр-ха, Обломов вырӑнтан тапранчӗ! — терӗҫ.
Уже знакомые Обломова, иные с недоверчивостью, другие со смехом, а третьи с каким-то испугом, говорили: «Едет; представьте, Обломов сдвинулся с места!»

Хӑнасем флигельсене, павильонсене каяҫҫӗ; ыран вара саланса пӗтеҫҫӗ: пӗрисем пулӑ тытма, теприсем пӑшалсемпе, хӑшпӗри ниҫта та каймасть, ларать…
Гости расходятся по флигелям, по павильонам; а завтра разбрелись: кто удить, кто с ружьем, а кто так, просто, сидит себе…

— Теприсем вилеҫҫӗ, Хлоповсем акӑ тӗне кӗртсе ӗлкӗреймеҫҫӗ: Анна Андреевна татах ҫуратса панӑ, тет, — ку улттӑмӗш ӗнтӗ.
— Кто умирает, а вот у Хлоповых так не поспевают крестить: говорят, Анна Андреевна опять родила — уж это шестой.

Ӑш хыпни пыра хӗртет; вуникшер стакан чей ӗҫни те пулӑшмасть, ахлатни, нӑйкӑшни илтӗнет; кӗтмел шывӗ, груша шывӗ, кӑвас ӗҫме пуҫлаҫҫӗ, теприсем тата, типнӗ пырӗсене йӗпетесшӗн ҫеҫ, эмел ӗҫме пикенеҫҫӗ.
Жажда палит горло; выпивается чашек по двенадцати чаю, но это не помогает: слышится оханье, стенанье; прибегают к брусничной, к грушевой воде, к квасу, а иные и к врачебному пособию, чтоб только залить засуху в горле.

— Теприсем пур, ыттисем, хӑйсемех тасатаҫҫӗ, хӑйсемех тумланаҫҫӗ; тепӗр чухне вӑл хӑйне улпутла тыткалать пулин те, суять, вӑл тарҫӑ мӗн иккенне те пӗлмест; кирлӗ ҫӗре яма та унӑн никам ҫук — хӑех чупать; кӑмакари вутта та хӑй пӑтратать, тепӗр чухне тусан та шӑлать…
— Другой есть такой человек, который сам себе сапоги чистит, одевается сам, хоть иногда и барином смотрит, да врет, он и не знает, что такое прислуга; послать некого — сам сбегает за чем нужно; и дрова в печке сам помешает, иногда и пыль оботрет…

Анчах кусем тахҫанах пулнӑ, вӑл ҫулсенче ҫамрӑк ҫын кирек мӗнле ҫынна та тӳрӗ кӑмӑллӑ тусӗ вырӑнне хума хатӗр, кирек мӗнле хӗрарӑма тенӗ пекех юратса пӑрахать, кашнинех пӗрлешме те сӗнет, теприсем ҫав манпа авланаҫҫӗ те кайран вара ӗмӗрлӗх хуйха кӗрсе укеҫҫӗ.
Но это все было давно, еще в ту нежную пору, когда человек во всяком другом человеке предполагает искреннего друга и влюбляется почти во всякую женщину и всякой готов предложить руку и сердце, что иным даже и удается совершить, часто к великому прискорбию потом на всю остальную жизнь.

Унӑн хушаматне те тӗрлӗрен калаҫҫӗ: пӗрисем — вӑл Иванов теҫҫӗ, теприсем — Васильев е Андреев тесе чӗнеҫҫӗ, виҫҫӗмӗшсем — вӑл Алексеев тесе шутлаҫҫӗ.
Фамилию его называли тоже различно: одни говорили, что он Иванов, другие звали Васильевым или Андреевым, третьи думали, что он Алексеев.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӑна нумайӑш Иван Иванович тесе чӗнет, теприсем — Иван Васильевич, виҫҫӗмӗшсем — Иван Михайлыч теҫҫӗ.
Его многие называли Иваном Иванычем, другие — Иваном Васильичем, третьи — Иваном Михайлычем.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics