Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) more information about the word form can be found here.

Хӑйсен таврашӗнчи ӑшӑра тата ҫутӑра эпӗ яланах вӗсемпе пӗрле пулӑп.
В тепле и внимании, которым их окружают, я буду всегда с ними.

Манӑн халал // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Анчах хӑшӗ-пӗрисем паян кун та хӑйсен хакне ҫухатман-ха.
Некоторые же не потеряли значения и сегодня.

Кун ҫитӗ — хальхи вӑхӑт ун чухне иртнӗ вӑхӑт пулӗ, вара чаплӑ вӑхӑт ҫинчен, хӑйсен кӗрешӗвӗпе ҫӗнӗ истори тунӑ ятсӑр паттӑрсем ҫинчен калаҫӗҫ.
Придет день, когда настоящее станет прошедшим, когда будут говорить о великом времени и безыменных героях, творивших историю.

Ҫынсем тата 1-мӗш марионеткӑсем // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

«Тӑватҫӗрмӗшӗ» нумай пин коммунистсемшӗн тӗттӗмлех ҫуртӗнчи ҫутӑ пӑнчӑ, тӑшман тылӗнчи укреплени, пусмӑрлакансен хӑйсен йӑвинчех ирӗклӗхшӗн ҫапӑҫмалли вырӑн пулнӑ.
«Четырехсотка» стала для многих тысяч коммунистов: светлым пятном в доме мрака, укреплением в тылу у врага, очагом борьбы за свободу в самой берлоге оккупантов.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Пирӗн тӗрмери вӑрттӑн туссем ҫав хӑрушлӑхсене кашни кун, кашни сехетрех хӑйсен куҫӗсемпе курса тӑнӑ.
У наших тайных друзей в тюрьме все эти ужасы были постоянно перед глазами, они видели их каждый день, каждый час.

Вӗсем тӗрмерен унта ларакансен организацийӗ тума май панӑ, «Тӑватҫӗрмӗшӗн» коллективне тума пулӑшнӑ, хӑйсен чӗрисемпе хӑйсем те ҫав коллективра пулнӑ, уншӑн пӗтӗм хастарлӑхпа ӗҫленӗ.
Люди, которые превращали организацию заключения в организацию заключенных, которые помогали создавать коллектив «Четырехсотки» и сами принадлежали к нему всем сердцем, бесстрашно служили ему.

Вӗсем хӑйсен тискер ӗҫӗсене курса тӑнӑ пур свидетельсене вӗлерсе пӗтерсен те ҫӑлӑнас ҫук.
Не уйдут, даже если бы им удалось умертвить всех свидетелей своих злодеяний!

Ҫав асаплантаракансен хӑйсен тискерлӗхне турре кӑларма нимӗнле май та пулман, вӗсем: эпир хамӑрӑн нацин е нимӗҫ государствин интересне сыхлатпӑр тесе суйма та пултарайман, вӗсем хӑйсем киленесшӗн пулнипе ҫеҫ асаплантарнӑ, вӗлернӗ.
У таких мучителей не могло быть даже лицемерной ссылки на интересы своей нации или германского государства, они мучили и убивали просто из садизма.

Тӗрмере ларакан чехсене вӗсем ҫав тери хаяррӑн асаплантаратчӗҫ, хӑйсен тискерлӗхӗпе нумай гестаповец-нимӗҫсене те тӗлӗнтеретчӗҫ.
Чехов-заключенных они истязали так, что даже многие гестаповцы-немцы не выдерживали этого зрелища.

Хӑйсен тирӗшӗн тӑрӑшни вӗсен шӑп ҫакӑнта палӑратчӗ.
Они беспокоились только о собственной шкуре.

«Тӑватҫӗрмӗшӗнче» пире чехсен инспекторӗсем тата полици управленийӗн агенчӗсем, гестапори службӑна тӑлмачӑсем пулса ӗҫлеме хӑшӗ хӑйсен ирӗкӗпе, хӑшӗ начальство хушнипе лекнӗскерсем хураллатчӗҫ.
Здесь, в «Четырехсотке», за нами надзирали чешские инспекторы и агенты из полицейского управления, попавшие на службу в гестапо в качестве переводчиков – иногда добровольно, иногда по приказу начальства.

Вӗсем хӑйсен аллине кам лекнине те пӗлмен, тен, пӗлместчӗҫ те пулӗ, енчен те манпа пӗрле…
Они даже не знали, кто попался им в руки, и вряд ли узнали бы, если бы вместе со мной не…

Вӗсем хӑйсен ӗҫне лӑпкӑн, асӑрхамалла мар, хӑйне тӗллӗнех пулмалла ӗҫ пек тӑваҫҫӗ, анчах никам та ку вӑл пурнӑҫшӑн пурнӑҫа хӗрхенмесӗр ҫапӑҫни пулнине, вӑл ҫапӑҫура вӗсем хӑйсен тусӗсемпе пӗрле е ҫӗнтерме, е вилме пултарассине никам та курмасть.
Это совсем простые и незаметные люди, без всякого пафоса, так что ты и не замечаешь, что они вступили в бой не на жизнь, а на смерть, в котором они, сражаясь на нашей стороне, могут победить или пасть.

Вӗсем хӑйсен посчӗсенче хӑюллӑн та ҫирӗппӗн тӑраҫҫӗ, ҫапӑҫу пынӑ ҫӗрте хӑйсен аллинче мӗнле хӗҫпӑшал пур, ҫав хӗҫпӑшалпа ҫапӑҫаҫҫӗ.
Смело и твердо они стоят на своих постах и, применяясь к обстановке, сражаются тем оружием, какое у них есть в руках.

Анчах вӗсем хӑрамаҫҫӗ, ҫавна пӗлсех хӑйсен ӗҫне тӑваҫҫӗ, сӑнчарласа лартнӑ паянхи кунпа ирӗклӗ ыранхи кун хушшинчи ҫыхӑну ан татӑлтӑр, тесе тӑрӑшаҫҫӗ.
И они идут на этот риск, чтобы перекинуть мост между скованным сегодня и свободным завтра.

Хӑйсене допрос тӑвасса, каллех асаплантарасса, хӑйсен вилӗмне кӗтсе ларакан ҫынсем ҫак стена ҫинче курнӑ картинӑсем чухлӗ тӗнчери пур киностудисем те фильмсем ӳкерсе кӑларма пултарас ҫук.
Все киностудии мира не накрутили столько фильмов, сколько их спроецировали на эту стену глаза ожидавших нового допроса, новых мучений, смерти.

Гестапон Панкрацри тӗрминче 1943 ҫулхи ҫуркунне ҫырнӑ // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

— Тепӗр тесен, вӗсем те ҫапӑҫаҫҫӗ, хӑйсен чапӗпе.
— Да и те воюют, славой своей.

14 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Нумайӑшӗ, урасӑр тӑрса юлсан, хӑйсен кирлӗ таран вӑй-хал пулманнипе, ҫине тӑрайманнипе, ача чухне ҫӑмӑллӑнах вӗреннӗ ӗҫе — утассине — ватӑличчен те тепӗр хут вӗренсе ҫитеймеҫҫӗ.
Многие, лишившись ног, не обладая силой воли, до старости не могут снова постигнуть так легко дающееся нам в детстве искусство ходить.

Анчах хӑйсен кулленхи боевой ӗҫӗсене туса пыракан телейлӗ ҫынсен унпа мӗн ӗҫ пур?
Но до него ли там счастливцам, занятым обычными боевыми делами!

Палатӑрисем пурте, ним чӗнмесӗр, хӑйсен вырӑнӗсене кайса саланчӗҫ.
В палате все молча разбрелись по своим местам.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics