Шырав

Шырав ĕçĕ:

тенӗ (тĕпĕ: те) more information about the word form can be found here.

— Кам пӗлет, — тенӗ Матвей, ӗнсине хыҫа-хыҫа, — тӗрӗссипе каласан, ҫынна хӑлха чикки парасси нимех те мар, анчах ун пек тунипе мӗн те пулин усӑ пӳлнине эпӗ пурнӑҫра нихҫан та курман.
— Кто знает, — ответил Матвей, почесывая в затылке, — правду тебе сказать, — хоть оно двинуть человека в ухо и недолго, а только не видал я в своей жизни, чтобы от этого выходило что-нибудь хорошее.

II // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Куҫ умӗнчен тенӗ пек мӗскӗн хӗрарӑма инҫетри Америкӑна илсе каякан пысӑк карапа пӑхса тӑрса ӑсатнӑ май хӑвалӑхсем кӑшт ҫеҫ макӑрса яман.
Лозищане чуть не заплакали, провожая глазами эту громаду, увезшую у них из-под носа бедную женщину в далекую Америку.

Кашнин тенӗ пекех куҫӗсем куҫҫульпе йӗпеннӗ…
И на редких глазах не сверкают прощальные слезы…

Кашнин тенӗ пекех сӑн-пичӗсем хумхануллӑ пулнӑ.
И редкое лицо не взволновано.

— Пӗлетӗр-и, мӗн каласшӑн эпӗ сире, — тенӗ вӑл, — ку Америкӑна каякан карап пулма кирлӗ, мӗншӗн тесен питӗ пысӑк.
— А знаете, — говорит, — что я вам скажу: это, должно быть, корабль в Америку, потому что очень велик.

Хӑвалӑх ҫыннисем, ҫаксем те иккӗшӗ Америкӑна кайма пуҫтарӑнни ҫинчен пӗлсен, пурте кӑмӑлсӑрланнӑ: — Ӑҫтан эсӗ, Матвей, ҫавӑн пек инҫе ҫула кайма пултарӑн? — тенӗ юлташӗсем.
Когда узнали в Лозищах, что и эти двое собрались в Америку, то как-то всем это стало неприятно: — Да где же тебе, Матвей, — говорили приятели, — в такую даль забираться?

Хӑвалӑхсем хресченсенчен тасарах тумланса ҫӳренӗ, пурте тенӗ пекех хутла пӗлнӗ.
Ходили лозищане чище крестьян, были почти все грамотны по церковному.

I // Николай Иванов, Евстафий Владимиров. Короленко В.Г. Чӗлхесӗр: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 108 с.

Пӗрне-пӗри лайӑхрах уйӑрса илме Лозинскисем хӑйсен хушамачӗ ҫумне тӗрлӗ кулӑшла ятсем хушса каланӑ: пӗрисене вӗҫен кайӑкпа тискер кайӑк ятне панӑ, теприсене Лачака е Кустӑрма тенӗ, хӑшӗсене тата Кунча тесе те чӗннӗ…
А чтобы точнее различить друг друга, то Лозинские к общей фамилии прибавляли прозвища: были Лозинские птицы и звери, одного звали Мазницей, другого Колесом, третьего даже Голенищем…

Шыв хӗрринче туллиех хӑва ӳснӗрен шывне Хӑвалӑх тенӗ, шыв ячӗпе ялне те Хӑвалӑх ят панӑ, ял ҫыннисем те нумайӑшӗ хӑвалӑх сӑмахранах пулнӑ Лозинский хушаматпа ҫӳренӗ.
Речка от лозы, обильно растущей на ее берегах, получила название Лозовой; от речки поселок назван Лозищами, а уже от поселка жители все сплошь носят фамилии Лозинских.

Аран-аран тухса тарнӑ — халӗ ак киле ҫаппа-ҫарамас тенӗ пек килсе ҫитнӗ.
С трудом вырвался — и вот прикатил домой, яко благ, яко наг.

Хуркайӑк // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

Вӑл Хуркайӑкӑн пӳрчӗ ҫывӑхне ура та ярса пусман-ха, апла пулин те унӑн арӑмӗ Авдотья, профилактика шучӗпе пулас, асӑрхаттарса та хучӗ: нимсӗр-мӗнсӗрех тенӗ пек, упӑшки таврӑннӑ хыҫҫӑн пӗрремӗш каҫах, тӑраниччен ачашланнӑ хыҫҫӑн ӗнтӗ, ҫапла пӗлтерчӗ: ялта пӗр хӗрарӑм пур, тен, астӑватӑн пулӗ, вилнӗ упӑшки ӑна Хуркайӑк тесе чӗнетчӗ? — ҫав тери ашкӑнчӑк вӑл, ҫав тери аскӑн, Выселкӑна кирек епле арҫын килсен те, районти пӗр-пӗр уполномоченнӑй-и вӑл е тата кам та пулин, — пурте ун патне кӗреҫҫӗ, пурне те йышӑнать, пӗрне те хирӗҫлемест.
Он еще не проходил и близко от Журавушкиного двора, а жена его Авдотья приняла уж предупредительные, в порядке профилактическом, что ли, меры: ни с того, казалось, ни с сего в первую же после возвращения мужа ночь, наласкавшись вволюшку, объявила, что есть на селе такая женщина — может, помнишь ее, Журавушкой еще прозвал ее покойный муж? — такая-то беспутная, такая уж развратная, что кто бы ни приехал из мужиков в Выселки, уполномоченный какой из району или еще кто, — все как есть останавливаются у нее, всех принимает, никому от нее отказа нету.

«Кировоград ҫывӑхӗнче, Калиновка ялӗ патӗнче паттӑрсен вилӗмӗпе…» — тенӗ вӑл хутра.
«Смертью храбрых под Кировоградом, у села Калиновка», — сказано в этой бумаге.

— Тен, эсӗ ҫывран? — тенӗ Петька.
— А ты, можа, уснешь? — сказал он.

— Вӑй пӗтрӗ манӑн, Петь, — тенӗ вӑл.
— Измучилась я, Петь.

— Манӑн Хуркайӑкӑм!.. — тенӗ Петька.
Он сказал: — Журавушка моя!..

Ачасем кӑвайт урлӑ сике-сике каҫнӑ, Марфуша та каҫнӑ, ура кӗлине кӑшт пӗҫертнӗ, пӗрле лагере пынӑ Петька, пӳрнине сӗлекипе йӗпетсе, Марфушӑн ура кӗлине вӑрахчен сӑтӑрнӑ: «Халех тӳрленет, халех тӳрленет», — тенӗ вӑл.
Ребята прыгали через костер, прыгала и она, обожгла немного пятку, и Петька, который был также в лагере, послюнявил палец и долго натирал им Марфушину пятку, твердя: «Сейчас все пройдет».

Ҫакӑн ҫинчен ашшӗ хӗрне малтанхи кунах пӗлтернӗ, Марфуша малтанах ӗненмен, ашшӗ ахаль ҫеҫ калать пуль, илсе каяс ҫук, ака ыран Буланкӑна кӳлӗ те пӗчченех тухса кайӗ тенӗ, ҫавӑнпа пӗр ҫывӑрмасӑр ҫӗр каҫма шутланӑ.
Он объявил об этом накануне, а Марфушке не верилось, ей казалось все, что отец обманет, не возьмет, запряжет Буланку и укатит один, поэтому она решила не спать всю ночь.

Тӗплӗ ҫын, ҫӑмартана лайӑх сыхлӗ, тенӗ.
Баба, мол, экономная, будет блюсти яичко.

Суд килет!.. // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

Ҫӑкӑр-тӑвар хире-хирӗҫ, тенӗ ваттисем.
Долг, как известно, платежом красен.

«Юлашкисем» тенӗ сӑмаха Иннокентий Данилович кӑмӑлтан киленсе калать темех ҫук та, ҫапах вӑл ӑна темӗнле палӑртса калать.
Слово «последствия» Иннокентий Данилович произносил не то чтобы с удовольствием, но с какой-то особенной значительностью.

Юлашкисем... // Асклида Соколова. Алексеев, Михаил Николаевич. Ҫӑкӑртан асли ҫук: [повеҫ] / М. Н. Алексеев. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 192 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics