Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӗксӗм the word is in our database.

тӗксӗм (тĕпĕ: тӗксӗм) more information about the word form can be found here.

Пурте йӑлтӑртатса ҫуталса тӑракан тинӗсре кӗсменсемпе харӑссӑн сулса кунталла ишсе килекен шӗвӗр сӑмсаллӑ тӗксӗм баркассем енне тинкерсе пӑхаҫҫӗ.
Всматривались туда, где в сиянии моря на равномерных взмахах желтых весел шли темные остроносые баркасы.

Пӗрремӗш сыпӑк // Яков Зверев. Первенцев, А.А. Чыса ҫамрӑкран упра: роман / вырӑсларан Я.Зверев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 482 с.

Кунтан, веранда ҫинчен пӑхсан, тӗксӗм кӑвак тинӗс ҫинче вӑл уйрӑммӑнах палӑрса, хӑмӑртарах курӑнать.
Отсюда, с веранды, она казалась коричневой, резко выделяясь на темносинем море.

Тӳпери тӗксӗм ҫумӑр пӗлӗчӗсем ҫулӑмланнӑ пек йӑрӑм-ярӑм татӑла-татӑла анса, ҫывӑхри пушарсен тӗтӗмӗ евӗр юхаҫҫӗ.
Высокие мрачные колонны облаков падали, загорались от заката и текли, как дымы близких пожарищ.

Ҫак пӗчӗк тӗксӗм пӳлӗм, музейсен сӑпайлӑх кӳрекен сулхӑнӗпе тулнӑскер, тӗнчере керменсемпе небоскребсенчен те ҫӳлерех ҫӗкленсе тӑнӑн туйӑнать.
И эта скромная сумеречная комната, полная музейного торжественного холодка, казалась им вознесенной над миром выше дворцов, выше небоскребов.

XXX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Чикарккӑ ҫутинче лейтенантӑн тӗксӗм ҫамки ҫинчи тарӑн йӗре асӑрхать те, хӑйӗн те ҫавӑн пек йӗр пултӑр тесе, ҫамкине пӗркелентерет.
Замечал при свете цыгарки острую борозду на смуглом лбу лейтенанта и хмурился, чтобы у него тоже появилась такая же.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Танкистсем пуҫма-пуҫӑн ҫӑлтӑр пек выртаҫҫӗ, вӗсен тӗксӗм сӑн-пичӗсем хушшинче Хоман гварди мӑйӑхӗ валли те вырӑн тупӑнчӗ.
Танкисты лежали звездой, голова к голове, между их темными лицами нашлось место и для гвардейских усов Хомы.

Ку вӑл Маковей таҫта хӑйӗн тӗксӗм окопӗнче хутланса ларнӑ та хӑйӗн чӗрине ирӗк панӑ.
То невидимый Маковей, свернувшись где-то в сером окопе, дал волю своему сердцу.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл урине ҫӳлӗ кӗлеллӗ ҫӗнӗ атӑ, ҫине ҫар кӗпи тӑхӑннӑ, тӗксӗм симӗс тӗслӗ ҫар кӗпи ун кӗлетки ҫумне тӑпӑл-тӑпӑл ҫыпҫӑнса тӑрать.
Она стояла в новых сапожках на высоких каблуках, в темнозеленом армейском платье, плотно облегавшем ее фигуру.

XIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗм чул дорфсем…
Каменные, мрачные дорфы…

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Маковей ӗнтӗ тӳпери хӗвеле те, тӗтӗм явӑнса тӑракан плацдарма та, аякри тӗксӗм станцие те курмасть.
Маковей уже не видел ни солнца в небе, ни плацдарма, увитого дымами, ни австрийской станции, мрачно маячившей вдали.

XIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫавӑнпа та, мана чугун ҫул ҫинче пуҫӗсене бояр ҫӗлӗкӗсем, хӑйсем ҫине кӗҫҫе йӗмсем тӑхӑннӑ тӗксӗм трансильванецсем киркасемпе кӗреҫесем тытса тӑни ҫинчен Лида пӗлтерсен, тӑвансемпе тӗл пулнӑ чухнехи пекех пӑлханса кайрӑм эпӗ.
Вот почему я волновался, как при встрече с родными, когда Лида сказала мне, что вдоль железной дороги стоят вооруженные кирками и лопатами смуглые трансильванцы в своих боярских шапках и в войлочных штанах.

VII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Малта каллех вӑрҫӑ тӗксӗм те тискер тинӗс евӗр палкаса тӑрать.
Впереди темным, зловещим морем снова клокотала война.

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Хӗвел анса ларчӗ, ҫеҫенхирти кӳлӗсем тӗксӗмленчӗҫ, вӗсене тӗксӗм хӗрлӗ тӗс ҫапрӗ, пиҫсе ҫитрӗҫ, тейӗн.
Солнце зашло, степные озера потускнели и стали тёмнокрасными, словно запеклись.

I // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗм, чаплӑ зал, пукансен речӗсем.
Мрачный, величественный зал с ярусами стульев.

XXIV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗм хӑмӑр тӗслӗ ҫӳлӗ парламент, ҫур чӑмӑр евӗр тӑрӑллӑскер тата готика шпилӗсемпе капӑрлатнӑскер, боецсем ҫине тӗксӗммӗн пӑхса ларать.
Парламент, высокий, темнокоричневого цвета, с готическими шпилями по бокам и куполом в центре, мрачно смотрел на бойцов.

XXIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗм шыв палкаса юхать, кӑпӑкланать…
Клокочут темные глубины, пенится вода, как на подводном камне….

Ҫутӑ, вутлӑ йӗрсем хӑварса, вӗсем тӗксӗм Дунай урлӑ Буда ҫинелле вӗҫсе кайрӗҫ.
Полетели яркими, огненными трассами через темный Дунай на Буду.

Шлепкине пуҫ тӑррине лартнӑран икӗ мӑкӑрӑлчӑклӑ тӗксӗм ҫамки курӑнать.
Шляпа была высоко поднята, открывая смуглый, с двумя выпуклостями лоб.

Тӗксӗм урай ҫемҫен авӑнать тата атӑсем айӗнче йынӑша-йынӑша илет.
Темный пол мягко вдавливался и стонал под сапогами.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тӗксӗм ҫӳлӗ Денис васкамасӑр алӑк патнелле утрӗ.
И темный высокий Денис неторопливо направился к двери.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics