Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) more information about the word form can be found here.

Чи витӗмлӗреххи ак ҫакӑ пулать: Марья Алексевнӑпа Павел Константинычӑн хӑйсен сӑмахӗнчен тухнӑ хӗрне тата Лопухова, хураха, ылханни ҫинчен, ҫав ылхан пурпӗрех ҫитесси ҫинчен пӗлтермелле, — ашшӗ-амӑшӗ ылханнӑ ҫынсен ӳтне ҫӗр те йышӑнмасть, ку паллӑ ӗнтӗ.
Самый патетический состоял в том, чтобы торжественно провозгласить устами своими и Павла Константиныча родительское проклятие ослушной дочери и ему, разбойнику, с объяснением, что оно сильно, — даже земля, как известно, не принимает праха проклятых родителями.

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ вӑл хӑйсен ҫемйинчех лайӑхрах пурӑнма пултарать.
Ей теперь можно будет вести пока сносную жизнь в ее семействе.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах вӗсен хӑйсен каччисене е упӑшкисене хӑйсем мӗн шухӑшлани ҫинчен калама юрамасть; вӗсем пӗлеҫҫӗ: ун пек калас пулсан, арҫынсем, эсӗ ирсӗр хӗрарӑм, тесе шутлама пултараҫҫӗ.
Только им нельзя сказать своим женихам или мужьям того, что они думают; они знают, что за это про них подумают: ты безнравственная.

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗншӗн ют ҫын умӗнче пурте хӑйсен ҫемйинчинчен лайӑхрах курӑнма тӑрӑшаҫҫӗ, — тата ют ҫын умӗнче чӑнах та лайӑхрах пулаҫҫӗ, мӗншӗн ҫапла вӑл?
Отчего при чужих людях все стараются казаться лучше, чем в своем семействе? — и в самом деле, при посторонних людях бывают лучше, — отчего это?

Ҫак тӗп япала, вӗсен час-часах пулман вӑрӑм калаҫӑвӗсенче вырӑн питӗ сахал йышӑнса тӑраканскер, кӗске калаҫӑвӗсенче те кӑшт ҫеҫ палӑрса тӑраканскер, ҫак япала вӑл вӗсен пӗр-пӗрин хушшинчи туйӑм пулман, — ҫук, уяв каҫхине хӑйсен пӗрремӗш калаҫӑвӗнче пуҫласа паллӑ мар сӑмахсем калаҫнӑ хыҫҫӑн вӗсем туйӑм ҫинчен пӗр сӑмах та каламан: ун ҫинчен калаҫма вӗсен вӑхӑт пулман; итлессинчен хӑрамасӑр калаҫмалли 2–3 минут хушшинче вӗсем урӑх япала ҫинчен калаҫса илме аран кӑна ӗлкӗрнӗ, — туйӑм ҫинчен калаҫмалӑх вӑхӑт та пулман, калаҫас та килмен, — ку вӑл Верочка хӑйӗн хӑрушӑ пурнӑҫӗнчен хӑҫан тата мӗнле хӑтӑлса тухасси пирки шухӑшлани, ҫавӑн пирки тӑрӑшни пулнӑ.
А этот главный предмет, занимавший так мало места в их не слишком частых длинных разговорах и даже в коротких разговорах занимавший тоже лишь незаметное место, этот предмет был не их чувство друг к другу, — нет, о чувстве они не говорили ни слова после первых неопределенных слов в первом их разговоре на праздничном вечере: им некогда было об этом толковать; в две-три минуты, которые выбирались на обмен мыслями без боязни подслушивания, едва успевали они переговорить о другом предмете, который не оставлял им ни времени, ни охоты для объяснений в чувствах, — это были хлопоты и раздумья о том, когда и как удастся Верочке избавиться от ее страшного положения.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӑна тӑсса янӑ ӳкерчӗксенчен (тӗслӗхе, ҫул ҫинчи нушасене ӗртӗ пахалӑхне чакармасӑрах кӗскетме пулать), ҫакса янӑ кирлеми сӑмахсенчен тата пуплевсенчен тасатсан (сӑмахран, хамӑр историе варалан вырӑнсенчен — «курайман Совет влаҫӗ», «халӑх ылханакан вӑтӑрмӗш ҫулта», «коммунистсем хӑйсен хура ӗҫӗсене ҫӗрле тунӑ», «хӑнкӑласем совет влаҫӗ пекех хыттӑн ҫыртрӗҫ»; эстетикӑпа килӗшмен («лӑкаса хӑвартӑн», «тула ларма тахҫанах вӑхӑт ҫитнӗ…» пеккисене) тата ача пӑрахтармалли инструкцие, минтер википедине катертсен, ун вырӑнне «Корсаковсен вунтӑватӑ вилӗм хучӗ, Самаркинсен йӑхӗнчен ҫеҫ вунвиҫ тӑван вӑрҫӑра ӗмӗрлӗхех юлнӑ» тени мӗне пӗлтернине философилесе парсан, Веселина Кузнецова сӑваплӑ вӑрҫа хирӗҫ тӗрӗс вӑрҫӑ пуҫланине лайӑхрах ӑнланма, унӑн тӳре-шарана хирӗҫ пӑлхавне тӳрре кӑларма пулатчӗ.
Help to translate

«Тӑлӑх арӑм минтерӗ» роман тавра // Виталий Станьял. https://chuvash.org/blogs/comments/4943.html

Анчах та ултава хирӗҫ хӑйсен тӳрӗ кӑмӑллӑхӗпе кӗрешекен ҫынсем нумай.
Но зато многочисленны люди, которым надежно в этом отношении служит простая честность сердца.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗсен ҫав ҫулхине вӗренсе тухмалла пулнӑ, вӗсем тӳрех медицина докторӗн ятне илме экзамен тытатпӑр (е, Академире каланӑ пек, паратпӑр) тесе пӗлтернӗ; халӗ вӗсем иккӗшӗ те, доктор диссертацине хатӗрлесе, шапасене шутсӑр нумай каса-каса пӗтернӗ; вӗсем иккӗшӗ те нерв системине суйласа илнӗ, тӗрӗссипе каласан, ӗҫлессе те пӗрле ӗҫленӗ, анчах диссертаци ҫырмалла пулнӑ пирки вӗсем хӑйсен ӗҫне уйӑрнӑ: иккӗшӗ те асӑрханӑ фактсене пӗри пӗр ыйту тӑрӑх, тепри — тепӗр ыйту тӑрӑх ҫырса пынӑ.
Они должны были в том году кончить курс и объявили, что будут держать (или, как говорится в Академии: сдавать) экзамен прямо на степень доктора медицины; теперь они оба работали для докторских диссертаций и уничтожали громадное количество лягушек; оба они выбрали своею специальностью нервную систему и, собственно говоря, работали вместе; но для диссертационной формы работа была разделена: один вписывал в материалы для своей диссертации факты, замечаемые обоими по одному вопросу, другой по другому.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫакна мӗн чухлӗ ҫирӗпрех туса пырасси вӗсен килти пурнӑҫӗнчен килет: хӑйсен ҫывӑх ҫыннисемшӗн кирлӗ мар пулсан, вӗсем практика ӗҫне пачах та тытӑнмаҫҫӗ, урӑхла каласан, ыйткалан пекрехех тӑрса юлаҫҫӗ; анчах ҫемьешӗн кирлӗ пулсан, вӗсем практика ӗҫне ҫемьесене мӗн чухлӗ кирлӗ, шӑпах ҫавӑн чухлӗ тӑваҫҫӗ, урӑхла каласан, нумай ӗҫлемеҫҫӗ тата сыватасса та чӑнахах сывмар ҫынсене ҫеҫ, наукӑн хальхи мӗскӗн вӑхӑтӗнче сыватма май пуррисене, урӑхла каласан, пӗртте усӑ паман чирлӗ ҫынсене сыватаҫҫӗ.
С какою степенью строгости исполняют они эту высокую решимость, зависит, конечно, от того, как устраивается их домашняя жизнь: если не нужно для близких им, они так и не начинают заниматься практикою, то есть оставляют себя почти в нищете; но если заставляет семейная необходимость, то обзаводятся практикою настолько, насколько нужно для семейства, то есть в очень небольшом размере, и лечат лишь людей, которые действительно больны и которых действительно можно лечить при нынешнем еще жалком положении науки, то есть больных вовсе не выгодных.

Ҫапла вара, хӑйсем юратнӑ наукӑна усӑ тӑвас тесе, — вӗсем медицинӑна ятлама питӗ юратаҫҫӗ, анчах вӗсем хӑйсен мӗнпур вӑйне медицинӑна усӑ кӳрес тесе параҫҫӗ, — пуянлӑх та, ытлӑн-ҫитлӗн пурӑнасси те кирлӗ мар вӗсене, вӗсем госпитальсенче наукӑшӑн интереслӗ сӑнавсем туса лараҫҫӗ, шапасем касаҫҫӗ, ҫулсерен ҫӗршер вилӗ касса уҫаҫҫӗ тата, май килсенех, хими лабораторийӗсем туса лартаҫҫӗ.
И вот они, для пользы любимой науки, — они ужасные охотники бранить медицину, только посвящают все свои силы ее пользе, — они отказываются от богатства, даже от довольства, и сидят в госпиталях, делая, видите ли, интересные для науки наблюдения, режут лягушек, вскрывают сотни трупов ежегодно и при первой возможности обзаводятся химическими лабораториями.

Ҫак икӗ пуҫламӑш пӗр ҫӑлкуҫранах тухаҫҫӗ, ҫапах та ячӗсем урӑхла хӑйсен.
Оба они исходят из единого, но различны по имени.

Застава хыҫне // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 75–89 стр.

Верочкӑна галерейӑра е креслӑсен юлашки речӗсенче, паллах, асӑрхакансем пулман: анчах вӑл 2-мӗш ярус ложине пырсан, ун ҫинелле чылайӑшӗсем хӑйсен биноклӗсене тӗллерӗҫ; тата Верочкӑна ӑсатса фойене тухсан та Сторешников ӑна мухтанине мӗн чул илтрӗ!
Верочку в галерее или в последних рядах кресел, конечно, не замечали; но когда она явилась в ложе 2-го яруса, на нее было наведено очень много биноклей; а сколько похвал ей слышал Сторешников, когда, проводив ее, отправился в фойе!

Сирӗнтен хӑшпӗрисем — нумайӑшӗсем — пире тытса тӑраҫҫӗ, — ку нимех те мар: лакейсем те нумайӑшӗ хӑйсен хуҫисене пӑхӑнтарса тӑраҫҫӗ вӗт.
Иные из вас — многие — господствуют над нами, — это ничего: ведь и многие лакеи властвуют над своими барами.

Урасем ҫинчен калаканни вӑл Пушкин; хӑй вӑхӑтӗнче ун сӑввисем лайӑх пулнӑ, анчах халӗ вӗсем хӑйсен хакӗн пысӑк пайне ҫухатнӑ ӗнтӗ.
О ножках сказал Пушкин, — его стихи были хороши для своего времени, но теперь потеряли большую часть своей цены.

Вунтӑватта кайсан, Верочка хӑйсен ҫемйи валли кӗпе-йӗмпе тумтир таврашӗ ҫӗленӗ, ҫемйи вӗсен пысӑках пулман.
Когда ей был четырнадцатый год, она обшивала всю семью, впрочем, ведь и семья-то была невелика.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Шырланпуҫра пурнӑҫ хӑйӗн вӑрах уттине васкатмасӑр пырать, анчах хуторти виҫ ҫӗр ҫуртран кашнинех кунпа ҫӗр хӑйсен пысӑк е пӗчӗк савӑнӑҫне, хуйхи-суйхине, хумханӑвне, часах сӳнмен хурлӑхне илсе пырать…
Жизнь шла в Гремячем Логу, не ускоряя своей медлительной поступи, но каждый день и каждая ночь приносили в один из трехсот домов хутора свои большие и малые радости, печали, волнения, не сразу гаснущее горе…

XXVIII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Коммунистсен хӑйсен куҫӗсене уҫмалла.
— Чтобы коммунисты глаза разули.

XXVI сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ун чухне утӑ ҫулнӑ вӑхӑтчӗ, гепеушниксем кӑнтӑрла хӑйсен лашисем валли утӑ турттаратчӗҫ.
Было время сенокоса, и гепеушники днем возили сено для своих лошадей.

Вӑл пирӗн организацинче тӑратчӗ, вӑрттӑнлӑх вара унпа пӗтетчӗ: вӑл хӑйсен станицинчи виҫӗ ҫынна ҫеҫ сутма пултарнӑ, пирӗннисене урӑх никама та, пӗр чуна та пӗлмен.
Он был в нашей организации, и на нем кончалась цепочка: он мог выдать еще только трех своих станичников, больше никого, ни единой души из наших он не знал.

Юлашки вӑхӑтра вӗсемпе ҫыхӑну тытса тӑракансем темшӗн сайрарах килме пуҫларӗҫ, крайри восстани центрӗн ахаль кӑна пулин те лайӑх ҫыпӑҫтарнӑ пакечӗсенчи сӑмахсем вӗсемшӗн тахҫанах хӑйсен хакне ҫухатрӗҫ ӗнтӗ…
В последнее время что-то значительно реже стали навещать их связные, а обнадеживающие обещания из краевого повстанческого центра, которые доставлялись им в простеньких, но добротно заделанных пакетах, уже давно утратили для них всякую цену…

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics