Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӳссе (тĕпĕ: тӳс) more information about the word form can be found here.

Вӑл Парижа Прусси ҫарӗ хупӑрласа илнӗ йывӑр вӑхӑта тӳссе ирттерет, Парижа хӳтӗлеме чӗнсе прокламацисем пичетлет, революцилле Францие хирӗҫ пыракан вӑрҫӑ киревсӗр пулнине ӑнлантарса нимӗҫ салтакӗсем патне ҫырусем ҫырать, анчах ҫав ҫырусем усӑ кӳреймеҫҫӗ.
Он переносит все тяготы осады Парижа прусскими войсками, печатает прокламации о защите Парижа и обращается с воззваниями к немецким солдатам, тщетно пытаясь разъяснить им преступность войны против революционной Франции.

I // Михаил Рубцов. Гюго Виктор. Тӑхӑрвун виҫҫӗмӗш ҫул: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 282 с. — 3–19 с.

Варӑм каҫсенче ашшӗне вӑл мӗн-мӗн пулса иртнисене, тӳссе курнисене пӗтӗмпех каласа пачӗ, пӗтӗмпех пӗлтерчӗ, иртнӗ ӗҫсене, хуйхӑ-суйхӑсене ашшӗпе — пысӑк та чӑн-чӑн тусӗпе — тепӗр хут сӳтсе яврӗҫ, вӗсем пирки хумханса илчӗҫ.
В длинные вечера уже все переговорено и рассказано, все пережито сначала вместе с большим, настоящим другом — отцом.

35 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Анчах та Ваҫҫук тӳссе лараймарӗ, курпунне кӑларса, пуҫне кровать хысакӗ ҫине хурса, ҫывӑрса кайрӗ.
Но он все-таки не выдержал и заснул, ссутулившись и уткнувшись головой в спинку кровати.

Лида Зорина тӳссе лараймарӗ.
Лида Зорина не выдержала.

27 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Вӑл ашшӗ килте пулманнипе тунсӑхлать, анчах ун пирки ним те каламасть, хуйхӑрмасть, хӑйӗн тунсӑхне пӗччен тӳссе ирттерет.
Он скучал без отца, но не жаловался, не ныл, а переносил разлуку стойко.

15 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Хуйха тӳссе ирттерес пулать.
Пережить надо…

3 сыпӑк // Василий Хударсем. Осеева В.А. Ваҫҫук Трубачевпа унӑн юлташӗсем. Повесть. 1-мӗш кӗнеке. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 221 с.

Пӗр пурнӑҫа ҫухатса тепӗрне тупайман арҫынсем питӗ йывӑррӑн тӳссе ирттерекен пӗчченлӗх, аптравлӑх ҫуратнӑ туртӑм этемле тарӑн туйӑм пулни ҫинчен мӗнле ӑнлантарса памалла-ха ӑна?
Но как объяснить, что его тяга к ней была глубоко человеческой, рожденной сиротством, растерянностью, которые так тяжело переживаются мужчинами, потерявшими одну и еще не нашедшими другую жизнь?

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Пӗрремӗшӗнчен, Воропаев ӑна хӑйне юраттарма тӑрӑшман, унпа пӗрле унччен тӳссе курман япаласенех тӳссе ирттернӗ: савӑннӑ е хуйхӑрнӑ.
Во-первых, он не ухаживал за нею, а вместе с нею переживал то, что не переживалось им до нее.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Пӳлӗмрен вӑл питӗ хытӑ асаплантарнӑ тата ҫав асапа аран-аран тӳссе ирттернӗ ҫын туйӑмӗпе тухрӗ.
И она вышла с таким чувством, точно сию минуту была подвергнута истязанию, которое претерпела с трудом.

Питӗ тирпейлӗ шӑлса тасатнӑ, алӑксӑр-чӳречесӗр стена ҫумӗпе ҫӳп-ҫап ямалли шӑвӑҫ баксем, тимӗр-тӑмӑр валли уйрӑм ещӗк тата вӗсемпе юнашар, ҫунтаракан бомбӑсене сӳнтерме пулас, хӑйӑр тултарнӑ сакӑр килограмм кӗрекен хутран тунӑ пакетсем лартса тухнӑ килхушши питӗ тӑнӑҫ пек курӑнать, пӗр вӑтӑра яхӑн чӳрече умӗнче ҫак килхушши хӗрринче тӳссе выртма та май ҫук.
Аккуратно подметенный и протертый мокрою шваброй асфальтированный двор с цинковыми баками для мусора, чинно выстроившимися вдоль глухой стены, и отдельно ящик для металлического лома, и рядом с ним горка бумажных восьмикилограммовых пакетов с песком, очевидно для тушения зажигательных бомб, выглядел до того мирно, что просто невыносимо было лежать на краю этого двора, на виду по крайней мере тридцати окон, выходящих во двор.

Вӗсене, пурнӑҫра нумай тӳссе курнӑ ҫынсене, пӗрлешме пит ансатах пулман.
Им, людям, которые много перенесли в жизни, нелегко было сблизиться.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Иккӗмӗш мускат мана мӗнпур океансем урлӑ каҫса ҫӳренӗ, пур тӗрлӗ штормсене те тӳссе курнӑ тата, ватӑлса ҫитсен, ҫав ҫулҫӳренисем ҫинчен хӑй ҫурчӗн алӑкӗ умӗнче каласа кӑтартакан морякӑн чунӗ пекех туйӑнать.
Второй мускат представляется мне душой моряка, пересекшего все океаны и испытавшего все штормы, а на старости лет мирно рассказывающего о путешествиях у порога своего дома.

Улттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Эсир пораженисен стадине тӳссе ирттерессе тата ҫӗнтерӗве хатӗр маррине эпӗ шансах тӑратӑп.
Я уверен, что вы еще проходите стадию поражений и не готовы для победы.

Ҫамрӑклӑхӑн чи лайӑх ҫулӗсене илсе кайнӑ йывӑр вӑрҫа тӳссе ирттернӗ хыҫҫӑн, ашшӗ-амӑш йӑвине ҫухатнӑ тата хӑйсен вӑйӗсене хавшатнӑ хыҫҫӑн, вӗсем пысӑк тинӗспе хӗвел умӗнче пӗр-пӗрин ҫумне тачӑ ҫыпҫӑнса тӑраҫҫӗ.
Пережив жестокую войну, взявшую от них лучшие годы юности, потеряв отчее гнездо и надломив свои силы, они стоят, прижавшись друг к другу, перед огромным морем и огромным солнцем, одни против всех стихий.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Хӑй мӗн тӳссе ирттернисене пӗтӗмпех хут ҫине ҫырса хурасчӗ унӑн.
Вот записать бы ей все, что она пережила.

Воропаев хӑй тӳссе ирттернисемех ҫавна ҫирӗплетсе пама пултараҫҫӗ: вӑл Кишиневри суранӗ тӳрленсе ҫитмесӗрех Бухареста пырса кӗчӗ.
Его собственные переживания могли служить доказательством того же: Воропаев вступил в Бухарест с еще не зажившею кишиневскою раной.

Унӑн чунӗ Цимбал патне, йывӑрлӑхсене пӗрле тӳссе ирттернӗ ҫын патне, туртӑнать.
Душа его рвалась к Цимбалу, к тому, что было с ним пережито.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Эвакуацие, амӑшӗн вилӗмне, бомбежкӑсене, ашшӗ пурнӑҫӗшӗн яланах хӑраса пурнассине тӳссе ирттернӗ ҫамрӑк ача пӗртен-пӗр ҫынна — ашшӗне питӗ хытӑ юратнӑ, ҫав юрату уншӑн ҫупа сахӑр пекех кирлӗ пулнӑ; ун пек юрату ачана асаплантарать, кӗвӗҫтерет, иккӗлентерет.
В нем, маленьком мальчике, перенесшем эвакуацию, смерть матери, бомбежки, вечный страх за отца, возникала, как потребность в жирах и сахаре, всепоглощающая любовь к единственному, кто у него остался, — к отцу; любовь мучительная, ревнивая, подозрительная, тяжелая для ребенка.

Ҫав пӗрин хыҫҫӑн тепри килекен йывӑрлӑхсене вӗсем чӑтӑмлӑн, чыса та, совеҫе те ҫухатмасӑр, юна та, нервсене те, куҫҫульсене те, хастарлӑха та хӗрхенмесӗр тӳссе ирттернӗ.
И они выдержали, претерпели удары, наносимые один за другим, и не поступились ни честью, ни совестью, не пожалели ни крови, ни нервов, ни слез, ни отваги.

Иккӗмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Анчах вӑрҫӑн мӗнпур йывӑрлӑхӗсене тӳссе ирттернӗ ҫемьесем те сахал мар.
Но есть немало таких семей, на плечи которых война нагрузила решительно все испытания.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics