Шырав

Шырав ĕçĕ:

Полозов (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Те, американецсем пек, ҫын хӑвӑрт пуйса кайнинче те, чухӑнланса юлнинче те ним тӗлӗнмелли те ҫук тесе шутланипе, те хӑй ҫавӑн пек ҫын пулнипе Бьюмонтӑн Полозов виҫ-тӑват миллион пухма пултарнинчен тӗлӗнесси те, кайран ҫапла юхӑнса юлнишӗн (пурлӑхӗ лайӑх повар тытса тӑмалӑх юлнӑ-ха тата) кулянасси те килмен; ҫапах та итлесе ларнине, ӑна ӑнланнине пӗлтерсе, старик калакан нумай япаласенчен пӗрне те пулин асӑрхамалла пулнӑ вӗт-ха; ҫавӑнпа та вӑл: — Ҫапла, инкек-синкеке ҫемье пӗр канашлӑ пулса тӳссе ирттерни чылай ҫӑмӑллӑх кӳрет, — тесе хучӗ.
По американской привычке не видеть ничего необыкновенного ни в быстром обогащении, ни в разорении или по своему личному характеру Бьюмонт не имел охоты ни восхититься величием ума, нажившего было три-четыре миллиона, ни скорбеть о таком разорении, после которого еще остались средства держать порядочного повара; а между тем надобно же было что-нибудь заметить в знак сочувствия чему-нибудь из длинной речи; потому он сказал: — Да, это большое облегчение, когда семейство дружно переносит неприятности.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Заводӑн ҫак акцийӗсем те маншӑн кирлӗ япаласем пулӗҫ тесе шухӑшланӑ-и эпӗ хӑҫан та пулин! — терӗ апатланнӑ чух Полозов.
— Думал ли я когда-нибудь, — сказал за обедом Полозов, — что эти акции завода будут иметь для меня важность!

Фирмӑшӑн Российӑра ҫавӑн пек работник тытса тӑрасси, паллах, усӑллӑ пулнӑ, ӑна, мӗнле ӗҫленине сӑнаса пӑхма тесе, Лондона куҫарнӑ, сӑнаса пӑхнӑ, вара, Полозов патӗнче апатланиччен ҫур ҫул малтан, ӑна, ҫулталӑка пилӗкҫӗр кӗренке пама пулса, Петербурга стеаринпа выльӑх ӑш ҫӑвӗ пухакан агент туса янӑ.
Иметь такого служащего в России, разумеется, было выгодно для фирмы, его перевели в лондонскую контору на испытание, испытали, и вот, с полгода времени до обеда у Полозова, он приехал в Петербург агентом фирмы по сальной и стеариновой части с жалованьем в пятьсот фунтов.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Агент хӑйне ҫапла пӑхассинчен пӑрӑннӑ, апатланма кайма вӑрахчен килӗшмен; анчах пӗррехинче, общество правленийӗпе питӗ вӑрахчен калаҫса ларнӑ хыҫҫӑн, ывӑннӑскер, выҫса ҫитнӗскер, вӑл ҫав пусмаранах кӗрсе ҫӳрекен Полозов патне апатланма кайма килӗшнӗ.
Агент сторонился от ухаживаний и долго отказывался от обедов; но однажды, слишком долго засидевшись в переговорах с правлением общества, уставши и проголодавшись, согласился пойти обедать к Полозову, жившему на той же лестнице.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Полозов вара, ӗлӗк чухне кирлӗ ҫынсемпе явӑҫса пурӑнма хӑнӑхнӑскер, ҫак вӑхӑтра тӑтӑшах агента юрама тӑрӑшнӑ, ҫаплах ӑна хӑйпе пӗрле килнӗ апатланма чӗннӗ.
А Полозов все это время ухаживал за агентом, по старинной привычке обращения с нужными людьми, и все приглашал его к себе обедать.

Полозов килне тулакан пушӑ чунлӑ обществӑн шавлӑ пурнӑҫӗ вара ӑна нимле чаплӑ идеалсем патне те туртман.
А шумная жизнь пошлого общества, наполнявшего дом Полозовых, вовсе не располагала к экзальтированной идеальности.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл Полозов пирки ӳпкелешме тытӑннӑ, лешӗ унпа кӑлӑхах, юриех хирӗҫет-мӗн; Катерина Васильевнӑна вӑл: аҫу ытлашши хуҫаланать санпа, эсӗ унран хӑратӑн, халӗ вӑл хушнисене тӑватӑн, тенӗ.
Он рассыпался резкими жалобами на Полозова, которого назвал интригующим против него; говорил Катерине Васильевне, что она дает отцу слишком много власти над собою, боится его, действует теперь по его приказанию.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр кунне е виҫҫӗмӗш кунне пырсан, Кирсанов Соловцов шӑпах Полозов каласа кӑтартнӑ пек пулнине курнӑ, Полозов вара хӑйне питӗ лайӑх тытнӑ: вӗрентсе пӗтернӗ старик хӗрне кансӗрлемен.
Приехав на другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал дочери.

Полозов Соловцов патне ҫыру ҫырса янӑ, ҫырӑвӗнче ӑна хӑй патне пӗр питӗ пысӑк ӗҫпе пыма хушнӑ; каҫхине Соловцов пынӑ, старикпе ачашшӑн та тивӗҫлӗн калаҫнӑ, вара ӑна, туйне тата виҫӗ уйӑхран тӑвӑпӑр тесе, кӗрӳ пулмалли ҫын вырӑнне хума пуҫланӑ.
Полозов написал к Соловцову записку, в которой просил его пожаловать к себе по очень важному делу; вечером Соловцов явился, произвел нежное, но полное достоинства объяснение со стариком, был объявлен женихом, с тем что свадьба через три месяца.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах Кирсанов тӗрӗс каланине тата ӑна итлеме кирлине ӗненсе ҫитсен те, Полозов вӑл мӗнле ҫын пулнине ҫаплах ӑнланма пултарайман: вӑл ун майлӑ пырать, ҫав вӑхӑтрах тата хӗрӗ майлӑ та; вӑл ӑна хӗрне парӑнма хушать, ҫавӑнтах тата хӗрӗн кӑмӑлне те улӑштарасшӑн: мӗнле ӑнланмалла ҫакна?
Но, убедившись, что Кирсанов говорит дело и что надо его слушаться, Полозов все еще не мог взять в толк, что ж это за человек: он на его стороне, и вместе на стороне дочери; он заставляет его покориться дочери и хочет, чтобы дочь изменила свою волю: как примирить это?

Полозов асапланса пӗтнӗ, хӑйне каланӑ пек тытма пулнӑ.
Полозов вымуштровался, обещал держать себя, как ему говорят.

Ҫав вӑхӑтри Полозов пек ҫынсене ҫапла ҫийӗнчех ярса илсе итлеттермелле пулнӑ та ӗнтӗ.
С такими людьми, как тогдашний Полозов, нельзя иначе действовать, как нахрапом, наступая на горло.

Полозов Волынов штаб-ротмистра: «Ҫак усӑк хӑлхаллӑ лашана илсе килтӗр-и ман валли, ваше благородие? Мана ун ҫине ларма та намӑс», — текен Захарченкӑна аса илнӗ.
Полозову вспомнился Захарченко, говорящий штаб-ротмистру Волынову: «Этого-то вислоухого привели мне объезжать, ваше благородие? Зазорно мне на него садиться-то».

— Эсир хӑрушӑ ҫын! — тенӗ ҫаплах Полозов.
— Вы страшный человек! — повторял Полозов.

Полозов хӑйӗн пирвайхи ыйтӑвӗ ҫине Кирсанов ҫапла тавӑрса каланинчен хӑраса та кайнӑ:
Полозову было отчасти страшновато слышать, как отвечает Кирсанов на его первый вопрос:

Ӗнер Полозов тӑтӑшах ҫапла шухӑшланӑ: «Эпӗ санран аслӑрах, нумайрах та пурӑннӑ, ҫитменнине тата тӗнчере манран ӑслӑ ҫын та ҫук; сана вара, мемме, ҫара пакарта, манӑн итлесси пулас та ҫук — эпӗ хам ӑсӑмпа икӗ миллион пухрӑм (тӑваттӑ мар, икӗ миллион ҫеҫ пулнӑ имӗш), — пухса кур-ха акӑ, вара калаҫӑн», халӗ вара вӑл ак ҫапла шухӑшлама пуҫланӑ: «Вӑт мӗнле упа, ӑҫталла ҫавӑрса ячӗ; пӗлет пӑркалама», — Кирсановпа малалла калаҫнӑҫемӗн вара ун умне, упасӑр пуҫне, тата тепӗр чӗрӗ картина тухса тӑнӑ, ӗлӗк, хӑй гусар чухне курни аса килнӗ: Захарченко берейтор «Громобой» ҫинче ларать (ун чухне пикесем хушшинче, кавалер господасем — ҫар ҫыннисемпе статскисем — хушшинче те Жуковский балладисем паллӑ пулнӑ), «Громобой» вара Захарченко айӗнче тӑпӑртатса ҫеҫ ташласа тӑрать.
Вчера Полозову все представлялась натуральная мысль: «Я постарше тебя и поопытней, да и нет никого на свете умнее меня; а тебя, молокосос и голыш, мне и подавно не приходится слушать, когда я своим умом нажил два миллиона (точно, в сущности, было только два, а не четыре), — наживи-ка ты, тогда и говори», а теперь он думал: «Экой медведь, как поворотил; умеет ломать», — и чем дальше говорил он с Кирсановым, тем живее рисовалась ему, в прибавок к медведю, другая картина, старое забытое воспоминание из гусарской жизни: берейтор Захарченко сидит на Громобое (тогда еще были в ходу у барышень, а от них отчасти и между господами кавалерами, военными и статскими, баллады Жуковского), и Громобой хорошо вытанцовывает под Захарченкой.

Кирсанов Полозов ҫине питӗ тимлӗ пӑхса тӑнӑ: лешӗ ним тума, ним калама аптраса ӳкессе малтанах пӗлнӗ вӑл, анчах ку нервсене хускатакан япала пулнӑ; ӑнран кайнипе, старик пӗр-ик минут чӗнмесӗр тӑнӑ:
Кирсанов смотрел на Полозова с напряженным вниманием: он был совершенно уверен в эффекте, но все-таки дело было возбуждающее нервы; минуты две старик молчал, ошеломленный:

Полозов пынӑ.
Полозов вошел.

Халӗ ӗнтӗ вӑл хӑй те ҫапла пуласса шаннӑ имӗш, мӗншӗн тесен Полозов хӗрӗ юратакан ҫын питӗ путсӗр иккен.
Теперь он в этом был совершенно уверен, потому что любимый человек Полозовой был очень дурен.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Унӑн чунӗ ҫук, вӑл асса-туса ҫӳрекен путсӗр; манан хӗрӗм вара ырӑ, йӗркеллӗ ҫын, — Полозов Соловцов ҫинчен каласа пама тытӑннӑ, вӑл каласа панӑ хыҫҫӑн вара Кирсанов ӑна хирӗҫ калама сӑмах та тупайман.
В нем души нет; она у меня добрая, деликатная, а он гадкий развратник, — и Полозов пустился описывать Соловцова, описал его так, что Кирсанов не нашел, как возражать.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics