Corpus of the Chuvash language

Темиҫе самант маларах ҫеҫ крыльца ҫинче маттуррӑн тутӑрпа сулса тӑнӑ Василий Иванович, тенкел ҫине тӗшӗрӗлсе анчӗ те, пуҫне кӑкӑрӗ ҫине усрӗ.

Василий Иванович, еще за несколько мгновений молодцевато махавший платком на крыльце, опустился на стул и уронил голову на грудь.

XXI // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Вӑл турра хыта ӗненнӗ, туйӑмлӑ чӗреллӗ пулнӑ, тӗрлӗрен паллӑсене, юмӑҫ янисене, вӗрни-сурнисене, тӗлӗксене ӗненнӗ; турӑ ячӗпе ухмаха пенӗ ҫынсене, хӗртсуртсене, арҫурисене, инкеке пӗлтерекен паллӑсене, тухатланисене, халӑх имҫамӗсене, аслӑ кӗҫнерникун хатӗрленӗ тӑвар сиплӗхне, тӗнче часах пӗтессине ӗненнӗ; мӑнкунӑн каҫхи кӗллинче ҫуртасем сӳнмесен, хуратул лайӑх пулассине, этем куҫӗ курсан, кӑмпа ӳсме чарӑннине ӗненнӗ; шуйттан — шыв-шурлӑ ҫӗре юратнине, кашни еврейӑн кӑкӑрӗ ҫинче юлнӑ лапкӑм пуррине ӗненнӗ; шӑшисенчен, ҫӗленсенчен, шапасенчен, ҫерҫисенчен, сӗлӗхсенчен, аслатирен, сивӗ шывран, витӗр ҫилтен, лашасенчен, качака такисенчен, хӗрлӗ ҫӳҫлӗ ҫынсенчен, хура кушаксенчен хӑранӑ; шӑрчӑксемпе йытӑсене таса мар чӗрчунсем тесе шутланӑ; пӑру, кӑвакарчӑн какайӗ, рак, чӑкӑт, спарж, ҫӗр груши, мулкач какайӗ тата арбуз та ҫимен, мӗншӗн тесен каснӑ арбуз пуҫӗ ӑна Иоанн Предтечӑн пуҫне аса илтернӗ; устрицӑсем ҫинчен чӗтремесӗр калаҫайман, тутлӑ ҫиме юратнӑ, типӗ тытнӑ; талӑкра вунӑ сехет ҫывӑрнӑ, Василий Ивановичӑн пуҫӗ ыратсан, ҫывӑрма та пачах выртман; «Алексиспа» «Вӑрманти хӳшӗсем» ятлӑ кӗнекесемсӗр пуҫне пӗр кӗнеке те вуламан, ҫулталӑкра пӗрре е, нумай пулсан, икӗ ҫыру ҫырнӑ; хӑй аллипе нимӗн те тӗкӗнмен пулсан та, ирӗксӗртен кӑна хускалса ҫӳренӗ пулсан та, тӗрлӗ ҫимӗҫсем типӗтсе варенисем пӗҫерес ӗҫе аван пӗлнӗ.

Она была очень набожна и чувствительна, верила во всевозможные приметы, гаданья, заговоры, сны; верила в юродивых, в домовых, в леших, в дурные встречи, в порчу, в народные лекарства, в четверговую соль, в скорый конец света; верила, что если в светлое воскресение на всенощной не погаснут свечи, то гречиха хорошо уродится, и что гриб больше не растет, если его человеческий глаз увидит; верила, что черт любит быть там, где вода, и что у каждого жида на груди кровавое пятнышко; боялась мышей, ужей, лягушек, воробьев, пиявок, грома, холодной воды, сквозного ветра, лошадей, козлов, рыжих людей и черных кошек и почитала сверчков и собак нечистыми животными; не ела ни телятины, ни голубей, ни раков, ни сыру, ни спаржи, ни земляных груш, ни зайца, ни арбузов, потому что взрезанный арбуз напоминает голову Иоанна Предтечи; а об устрицах говорила не иначе, как с содроганием; любила покушать — и строго постилась; спала десять часов в сутки — и не ложилась вовсе, если у Василия Ивановича заболевала голова; не прочла ни одной книги, кроме «Алексиса, или Хижины в лесу», писала одно, много два письма в год, а в хозяйстве, сушенье и варенье знала толк, хотя своими руками ни до чего не прикасалась и вообще неохотно двигалась с места.

XX // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Унӑн ҫемҫе аллисем сасартӑк ывӑлӗн мӑйӗ тавра яваласа илчӗҫ, пуҫӗ унӑн кӑкӑрӗ ҫине ӳпӗнчӗ, пӗтӗмпех шӑп пулчӗ.

Пухлые ее ручки мгновенно обвились вокруг его шеи, голова прижалась к его груди, и все замолкло.

XX // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Базаров хӑвӑрттӑн ҫавӑрӑнчӗ те, ун ҫине ҫисе ярас пек пӑхрӗ, вара, унӑн икӗ аллине те ярса тытса, ӑна сасартӑк хӑй кӑкӑрӗ ҫумне туртса илчӗ.

Базаров быстро обернулся, бросил на нее пожирающий взор — и, схватив ее обе руки, внезапно привлек ее к себе на грудь.

XVIII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Вӑл, пуҫне кресло хыҫӗ ҫине хунӑ та, чавса таранах ҫара аллисене кӑкӑрӗ ҫине хӗреслесе тытнӑ.

Она закинула голову на спинку кресел и скрестила на груди руки, обнаженные до локтей.

XVII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Одинцова пӳрнисем хушшинче хир чечекӗн ҫинҫе тунине ҫавӑркаласа пырать; ҫӑмӑл тумтирӗ унӑн чавсисем ҫине шуса аннӑ, шӗлепкин анлӑ та сӑрӑ лентисем кӑкӑрӗ ҫумне ҫыпӑҫнӑ.

Одинцова вертела в пальцах тонкий стебелек полевого цветка, легкая мантилья спустилась ей на локти, и широкие серые ленты шляпы прильнули к ее груди.

XVI // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Ку вӑхӑтра унӑн кӑкӑрӗ те пулин хӑвӑртрах сывламасть.

И даже грудь ее не дышала быстрее.

XIV // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Вӑл та «ҫамрӑк» ҫынсенчен, тепӗр майлӑ каласан, нумай пулмасть хӗрӗх ҫултан иртнӗскер пулнӑ, анчах вӑл государство ҫыннисен шутне кӗме тӗлленӗ, унӑн кӑкӑрӗ ҫинче кашни енчех пӗрер ҫӑлтӑр пулнӑ.

Он был тоже из «молодых», то есть ему недавно минуло сорок лет, но он уже метил в государственные люди и на каждой стороне груди носил по звезде.

XII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Хирӗҫри кӗтесре, тӗксӗм Николай Чудотворец сӑнӗ умӗнче лампадка ҫунать, святойӑн кӑкӑрӗ умӗнче хӗрлӗ лентӑпа пуҫкӑшӑлӗнчен ҫаклатса янӑ пӗчӗк ҫеҫ фарфор ҫӑмарта ҫакӑнса тӑрать, чӳречесем ҫинче пӗлтӗрхи варенипе тирпейлӗ ҫыхса хунӑ банкӑсем симӗс-ҫуттӑн курӑнса лараҫҫӗ.

В противоположном углу горела лампадка перед большим темным образом Николая чудотворца; крошечное фарфоровое яичко на красной ленте висело на груди святого, прицепленное к сиянию; на окнах банки с прошлогодним вареньем, тщательно завязанные, сквозили зеленым светом.

VIII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Мӗнле кӑмӑллӑ-хавхалануллӑ унӑн шухӑшлӑ куҫӗ, мӗнле чуна хускатмалла таса унӑн уҫӑлнӑ, тем ыйтан тути, мӗнле пӗр тикӗс сывлать ҫитӗнсех ҫитеймен, ним те пӑлхатма ӗлкӗреймен кӑкӑрӗ, мӗнле таса та ачаш ҫамрӑк сӑн-пичӗ!

Как простодушно-вдохновенны задумчивые глаза, как трогательно-невинны раскрытые, вопрошающие губы, как ровно дышит еще не вполне расцветшая, еще ничем не взволнованная грудь, как чист и нежен облик юного лица!

«Мӗнле хитре, мӗнле чеченччӗ роза!..» // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 173–174 с.

Пӗтӗм шӑмшакӗ пекех, кӑкӑрӗ те тӑвӑрланать-мӗн.

Грудь ей не повиновалась — так же, как и остальные члены.

Чӗрӗ вилӗ // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 143–155 с.

— Сана, сана ҫеҫ, — терӗ те Ася каллех, Гагин мӑйӗнчен уртӑнса, ӗсӗкле-ӗсӗкле, ӑна чуптума, унӑн кӑкӑрӗ ҫумне пӑчӑртанма тытӑнчӗ:

— Тебя, тебя одного, — повторила она, бросилась ему на шею и с судорожными рыданиями начала целовать его и прижиматься к его груди.

VI // Асклида Соколова. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 84–131 с.

Каврӑҫ турачӗсем хушшинче ача сӑнлӑрах, кӑкӑрӗ ҫинчи хӗрлӗ чӗрине хӗҫсем тӑрӑнтарнӑ мадоннӑн пӗчӗк статуйи хурлӑхлӑн курӑнса тӑрать.

Маленькая статуя мадонны4 с почти детским лицом и красным сердцем на груди, пронзенным мечами, печально выглядывала из его ветвей.

I // Асклида Соколова. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 84–131 с.

Кӑкӑрӗ хӑпарса анмасть.

Грудь не поднималась.

XII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Валери чылайччен хускалмасӑр выртрӗ; юлашкинчен куҫне уҫрӗ, ассӑн сывласа ячӗ, халь ҫеҫ шеллевсӗр вилӗмрен хӑтӑлнӑ ҫын пек савӑнса та пӑлханса сывларӗ, — упӑшкине курчӗ те, ӑна мӑйӗнчен ыталаса, кӑкӑрӗ ҫумне пӑчӑртанчӗ.

Она долго лежала неподвижно, но открыла наконец глаза, вздохнула глубоко, прерывисто и радостно, как человек, только что спасенный от неминучей смерти, — увидела мужа и, обвив его шею руками, прижалась к его груди.

IX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Анчах арӑмӗ ун кӑкӑрӗ ҫумне лӑпчӑнса хытрӗ.

Но она продолжала замирать на его груди.

VII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Вӑл, пуҫне кӑкӑрӗ ҫинелле усса, аллисене чӗрҫи ҫине хӗреслесе хурса, сак ҫинче ларать; ун хыҫӗнче, тӗксӗм симӗс кипарис сулхӑнӗнче, шурӑ мрамортан тунӑ сатир кӗлетки, ирсӗр кулӑпа питне-куҫне пӗркелесе, шӗвӗр тутине шӑхлич хыпма тӑснӑ.

С опущенной на грудь головою, со скрещенными на коленях руками, она сидела на скамье — а за ней, выделяясь из темной зелени кипариса, мраморный сатир, с искаженным злорадной усмешкой лицом, прикладывал к свирели свои заостренные губы.

VI // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 64–83 с.

Анчах унӑн ырханкка ӳчӗ вилӗмпе кӗрешнӗ чух, пӑрлӑ алӑ айӗнчи кӑкӑрӗ тертлӗн сывланӑ чух, юлашки вӑйӗ пӗтсе ҫитнӗ чух карчӑк пӗр май сӑхсӑхрӗ, пӗрмай пӑшӑлтатрӗ:

А между тем пока ее ветхое тело еще упорствовало, пока грудь еще мучительно вздымалась под налегшей на нее леденящей рукою, пока ее не покинули последние силы, — старушка все крестилась и все шептала:

XXII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Унӑн кӑкӑрӗ манӑнни ҫумӗнчех сывлать, унӑн аллисем ман пуҫӑма сӗртӗнеҫҫӗ, унтан сасартӑк — мӗн пулчӗ-ха мана ҫав самантра — унӑн ҫемҫе, таса тути ман питӗме йӑлтах чуптуса пӗтерчӗ…

Ее грудь дышала возле моей, ее руки прикасались моей головы, и вдруг — что сталось со мной тогда! — ее мягкие, свежие губы начали покрывать все мое лицо поцелуями…

XII // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

Анчах та ун патне Малевский пырса тӑрсан, тилӗ пек чеен тайкаланса, унӑн пукан хыҫӗ ҫине меллӗн таянса, киленӗҫлӗн те йӑпӑлтатуллӑн кулкаласа тем пӑшӑлтатма тытӑнсан, — Зинаида аллисене кӑкӑрӗ ҫумне хӗреслесе тытать те граф ҫине тинкерсе пӑхать, хӑй те кулкаласа пуҫне сулкалать, — вара манӑн пӗтӗм юнӑма вут-ҫулӑм хыпса илет.

Зато у меня, бывало, вся кровь загоралась, когда Малевский подойдет к ней, хитро покачиваясь, как лиса, изящно обопрется на спинку ее стула и начнет шептать ей на ухо с самодовольной и заискивающей улыбочкой, — а она скрестит руки на груди, внимательно глядит на него, и сама улыбается, и качает головой.

IX // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.