Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйсен (тĕпĕ: хӑйсем) more information about the word form can be found here.

Эпир ӑна Фенькӑпа, хӑйсен хӗрӗпе, шывпа сапса тӑна кӗртрӗмӗр!
Мы ее с Фенькой-то, с девчонкой ихней, водой отмачивали!

IV // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Хӗрарӑмсем те, хӑйсен куҫҫулӗсене васкавлӑн шӑлкаласа, часах Марийка тавра пуҫтарӑнчӗҫ.
Торопливо утирая слезы, вокруг стола, плотно окружив Марийку, столпились женщины.

III // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Вӗсен хӑйсен те юрласси килмест, анчах юрри ҫавӑн пек, часах пурин те чӗрисем хускалчӗҫ, тантӑшсем вара майлӑ вӑхӑт кӗтсе илчӗҫ те шӑппӑн юрласа ячӗҫ:
Подругам тоже не хотелось петь, но песня была такая, что сразу всех встревожила, и они, выждав время, тихонько повторили:

Вӗсене курсан хӗрарӑмсемпе хӗрсем ирӗксӗрех хӑйсен Мускав патӗнче ҫапӑҫакан упӑшкисене, пиччӗшӗсемпе шӑллӗсене, каччисене аса илчӗҫ те, кашниннех чӗрисем ыратрӗҫ.
Все женщины и девушки невольно вспомнили о своих мужьях, братьях и женихах, воевавших где-то под Москвой, и у каждой защемило сердце.

Ҫил-тӑман хыҫҫӑн пирӗн ҫарсем тӑшман йышӑннӑ вырӑна чылай шала кӗрсе, сывлӑшран сӑнас ӗҫе йӗркелесе янӑ: гитлеровецсем хӑйсен резервине передовоя мӗнле ҫитерсе тӑнине, тӗрлӗрен базӑсемпе складсене ӑҫта вырнаҫтарнине сӑнарӗҫ.
После метели наши войска возобновили глубокую воздушную разведку: внимательно следили за тем, как гитлеровцы подтягивают к передовой линии свои резервы, где создают различные базы и склады.

II // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Чернявкин вара, сӑнчӑр вӗҫҫӗн тытса тӑракан йытӑ пек, хашкаса ҫул ҫине чупса тухрӗ, кӑшкӑрашса, ятлаҫса, хӗрарӑмсене хӑйсен вырӑнне хӑваласа ячӗ.
Задыхаясь, как пес на поводке, Чернявкин выбежал к дороге, с криком и руганью разогнал женщин по своим местам:

Ефим виҫӗ ҫул хушши кӳршӗ ялта, хӑйсен хурӑнташӗсем патӗнче пурӑнса ирттернӗ, кайран Аннӑна хӑйне юраттарса, ӑна качча илес шухӑшпа ашшӗпе килӗштерме шутланӑ, — ашшӗ пулӑшмасӑр вӑл хӑйне валли хуҫалӑх йӗркелесе ярайман пулӗччӗ.
Три года Ефим прожил в соседней деревне, у дальних родственников, а потом, добившись любви Анны, решил помириться с отцом — без его помощи он не мог завести собственное хозяйство.

Хӑйсен кӗреҫисемпе апат чикнӗ хутаҫҫисене пӗр хӗрлӗ ҫӳҫлӗ чее ача ҫуни ҫине хучӗҫ те ялтан тухса утрӗҫ.
Сложив лопаты и узелки с харчами в сани, у которых хозяйничал хитроватый рыжий мальчуган, они молча вышли из деревни.

Хӗрӗсем хӑйсен хушшине пӑртак вырӑн хӑварса, хапха патӗнчен амӑшне хирӗҫ тасатса пычӗҫ.
Дочери, встав на некотором расстоянии одна за другой, пошли навстречу матери от ворот.

I // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Тӑкӑрлӑкри хурӑнсем, хӑйсен ывӑннӑ турачӗсене кӑваккӑн курӑнакан кӗрт тӑррисем патне ҫитиех усса, шӑппӑн лараҫҫӗ.
Березы в переулке стояли тихо, опустив усталые ветви до гребней сугробов, отливающих синевой.

Аппӑшӗпе йӑмӑкӗ паян каллех, ӗлӗкхи пек, кӳршисемпе тантӑшӗсене хӑйсем патне пуҫтарӑнтарасшӑн пулчӗҫ, анчах Ольховка ҫыннисене ҫил-тӑман хӑйсен килӗсенче тытса усрать.
Сестрам очень хотелось, чтобы в этот день у них вновь, как бывало, собрались соседки и подружки, но непогодь держала всех ольховцев по своим домам.

Марийкӑпа Файӑна ҫак самантранпа хӑйсен пӳрчӗ те ҫуталнӑ пек туйӑнчӗ.
Марийке и Фае показалось, что и в избе-то у них посветлело с этой поры.

Ун чухне вара пурнӑҫ йӗрки тӑрӑх хӑйсен мӗн тумаллине тӑвӗҫ: вӑрлӑх кӑларса ҫӗр ҫине сапаласа пӑрахӗҫ…
И тогда они сделают то, что им положено законом жизни: выносят семена и разбросают их по земле…

Ирина тахҫанах ҫывӑрса кайнӑ ӗнтӗ, балконӑн уҫӑлнӑ алӑкӗнчен урамри хунарсен тӗксӗм ҫути тӗтре карса илнӗ уйӑх ҫути пек кӗрет, Сергей шухӑшра колхоз ӗҫӗсен Советне халь анчах пынӑ та хӑйсен районӗнчи вӑрмансем лартса ӳстермелли, пӗвесем пӗвелемелли, станицӑсене юсаса лайӑхлатмалли план ҫинчен каласа пама пуҫланӑ…
Ирина уже давно уснула, и мрачный свет уличных фонарей, отворенных с балкона, вошел в туманный лунный свет, и Сергей в своих мыслях был в мечтах, о том как он пришел только что Совет колхозных дел и начал рассказывать о плане по посадке лесов в своем районе, по запруживанию прудов, по благоустройству станиц...

XVIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӗсене хирӗҫ, кӑнтӑр ҫыннисене хӑйсен вуллисен шура тӗсӗпе ачашласа, е пӗччен хурӑнсем чупса иртеҫҫӗ, е тӗксӗм-сарӑ хырсен ращисем, е йывӑҫ ҫуртсем, е тӗмӗсем чупса иртеҫҫӗ.
Навстречу им неслись одинокие березы, вид белых стволов которых так был мил южанам, темно-серые рощи сосен, деревянные дома, кусты.

Хӗвелтухӑҫӗ, ӑна аялтан вут чӗртнӗ пек, хӗмлӗн хӗрелсе кайнӑ, ҫавӑнпа аэродром ҫийӗнчи тӑрӑхӑн сарса хунӑ тутӑр пек вӑрӑм пӗлет те, ирхи сывлӑмпа пӗрле пӗлӗтрен ӳкнӗ пек туйӑнакан йӗпе тӗтре те кӗрен тӗспе сӑрланнӑ; хӑйсен станицинче Ирина ҫакӑн пек ҫӳллӗ тӳпене те, ҫакӑн пек пӗлӗте те, ҫакӑн пек тӗтрене те нихҫан та курман; тӗтре витӗр, шурӑ кантӑк ҫинчи ӳкерчӗксем пек, пысӑк самолетсен хура мӗлкисем курӑнаҫҫӗ, Иринӑна вӗсем хула ҫывӑхӗнче ҫӗр каҫнӑ кайӑк кӗтӗвӗ пек туйӑнаҫҫӗ, вара вӑл ҫак кайӑксенчен хӑшӗ ӑна пӗлӗтсем хушшине илсе каясси ҫинчен пӑшӑрханса шутлать.
Восток был ярко-красный, точно его подожгли снизу, отчего и длинная, как раскинутая шаль, тучка над аэродромом и зыбкий туман, вместе с росой, упавшей с неба, были окрашены в розовый цвет; в своей станице Ирина никогда не видела ни такого высокого неба, ни такой тучки, ни такого тумана; сквозь туман, как рисунок на матовом стекле, выступали темные очертания больших и малых самолетов, Ирине они казались стаей птиц, зазоревавших вблизи городка, и она с тревогой думала, какая же из этих птиц унесет их за облака.

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Кураксем хуҫана та, хуҫа арӑмне те курнӑ, ӗлӗкхинчен те хытӑрах кӑшкӑрнӑ, анчах хӑйсен йӑвисене пӑрахса кайман.
Грачи видели хозяина и хозяйку леса, кричали еще дружнее и громче и гнезд своих не покидали.

XV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Ҫав пӗчӗк ҫӑмха ӑшӗнчен питех те пӗчӗккӗ кайӑк чӗпписем хӑйсен сарӑ сӑмсисене кӑлара-кӑлара илеҫҫӗ.
Из этого клубочка выглядывали желторотые, совсем крошечные птенцы.

XIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Вӗсен хӑйсен электрик пулнӑ чухне ӗҫӗ кӑшт-кашт пыркалатчӗ, халӗ ҫав каччӑ вӗренме кайнӑ та, ҫапла пулса тӑчӗ: кӑшт мӗн те пулин пулать — ман пата пулӑшу ыйтма чупаҫҫӗ…
Но пока у них был свой электрик, дело кое-как шло, а теперь этот парень уехал учиться, и вот результат: чуть что — идут ко мне, чтоб выручил…

XIII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Хутор ҫыннисем хӑйсен юханшыв леш енчи кӳршисенчен ҫавӑнпа уйрӑлса тӑраҫҫӗ, вӗсен садсемпе йывӑҫсем, уйрӑмах кӗмӗл тӗслӗ тирек йывӑҫӗ тата шурӑ акаци пысӑк хисепре; ҫавӑнпа хуторта тӗрлӗ ӳсен-тӑрансем пит парка ӳсеҫҫӗ, — сарайсене те, хӳмесене те ту тӑрринчен пӑхас пулсан та курма ҫук; аслӑ та анлӑ урам тӑршшӗпех юпа лартса тухнӑ вӑрманти ҫул евӗрлӗ.
Хуторяне отличаются от своих заречных соседей разве только тем, что сады и вообще деревья, а в особенности серебристый тополь и белая акация, у них пользуются особым почетом; поэтому над хутором всякая растительность поднялась так буйно и сочно, что даже с горы и то уже не видно ни домов, ни сараев, ни заборов; а самая улица, широкая и просторная, напоминает лесную просеку, насквозь пронизанную линией столбов.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics