Шырав

Андрей

Андрей

«Пленныйсем пекех!» тесе шухӑшларӗ Андрей.
«Словно пленные», — подумал Андрей.

Андрей ӑна итлесе, ашшӗ хыҫҫӑн крыльца ҫине тухрӗ.
Андрей послушно вышел за отцом на крыльцо.

Андрей, пӑх-ха эс, стариксене епле хисеп халь!
Погляди и ты, Андрей, какой ноне старикам почет.

Андрей шурсах кайрӗ.
Андрей побледнел.

— Вӑл ывӑлӗ ҫине пӑхса илчӗ те, унтан ӑнсӑртран ыйтнӑ пек ыйтрӗ: — Эсӗ, Андрей, халь полицине служить тума каятӑн пуль, а? — терӗ.
Он посмотрел на сына и спросил, словно невзначай, небрежно: — Ты теперь в полицию служить пойдешь, Андрей, а?

Андрей ӑнланчӗ: старик куна юри ҫавӑн пек тунӑ.
И Андрей понял: это старик нарочно!

Андрей вара тӗлӗнсе, тӗлӗннинчен те ытларах ӑмсанса ҫапла шухӑшларӗ: «Вӗсем те кунта нимӗҫсене хирӗҫ хӑйсене майлӑ вӑрҫаҫҫӗ; паллах — вӗсен вӑрҫи пӗчӗк вӑрҫӑ ӗнтӗ, анчах пӑхӑр-ха, епле ҫураҫусӑр вӑрҫаҫҫӗ вӗсем».
И Андрей с удивлением и даже завистью подумал: «А они тут свою войну с немцами ведут; малую, конечно, войну, но гляди-ка, какую непримиримую».

— Эсӗ те служить тӑватӑн-и? — тесе ыйтрӗ Андрей Настяран.
— И ты служишь? — спросил Андрей у Насти.

— Мӗн, атте заводра ӗҫлет-и-мӗн? — тӗлӗнсе ыйтрӗ Андрей йӑмӑкӗнчен.
— Что, отец на заводе работает? — удивленно спросил Андрей у сестры.

— Ҫапла, ҫапла… — мӑкӑртатса илчӗ Андрей, — эп ун ҫинчен шухӑшламарӑм та…
— Да, да… — пробормотал Андрей, — я не подумал.

— Эс шкула ҫӳретӗн-и? — ыйтрӗ Андрей.
— Ты в школу ходишь? — спросил Андрей.

«Нумай макӑрать ку», — тавҫӑрса илчӗ те Андрей, урӑх еннелле ҫавӑрӑнчӗ.
«Плачет много», — догадался Андрей и отвернулся.

Вӑрҫӑ пулнӑшӑн, нимӗҫсем хуларишӗн, ҫӑкӑр ҫуккишӗн пӗтӗмпех вӑл, Андрей айӑплӑ пулнӑ пек.
Словно он, Андрей, был виноват в том, что война, и немцы в городе, и нет хлеба.

— Чӳрече хупписене уҫас-и мӗн? — сас пачӗ Андрей.
— Открыть ставни, что ли? — вызвался Андрей.

Андрей ун ҫине пӑхрӗ те, тарӑннӑн сывласа илчӗ.
Андрей поглядел на нее и вздохнул.

Андрей тӑчӗ те, тумланчӗ.
Андрей встал и оделся.