Шырав

Шырав ĕçĕ:

ытларах the word is in our database.

ытларах (тĕпĕ: ытларах) more information about the word form can be found here.

Кирсанов ҫак вӑхӑтра каҫсерен тенӗ пекех Лопуховсем патӗнче пулать е Вера Павловнӑна ӑҫта та пулин ӑсатать, час-часах Лопуховпа пӗрле ытларах вара пӗччен ӑсатать.
Ничего больше, кроме того, что Кирсанов все это время почти каждый вечер или проводил у Лопуховых, или провожал куда-нибудь Веру Павловну, провожал часто вместе с мужем, чаще — один.

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫӗрле, вӗсем уҫӑлса ҫӳресе таврӑннӑ хыҫҫӑн, вӗсем патне Вера Павловна темиҫе хут пырса ларчӗ, чылайччен, ларчӗ вӑл, унтан та ытларах вӑл, пӗччен юлнӑ Настенькӑна кичем ан пултӑр тесе, ирхинесенче кӗре-кӗре тухрӗ.
Вера Павловна несколько раз просиживала у них поздние вечера по их возвращении с гулянья, а еще чаще заходила по утрам, чтобы развлечь ее, когда она оставалась одна.

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах вӑл, яланхи пекех, пӗрре те лӑпланман, вӑл вилес умӗн савӑнтарма пултараканнине пурнӑҫлассишӗн кӑна тытӑнса тӑнӑ; пурӑнасси нумай юлманнине вӑл хӑй те курнӑ, унӑн туйӑмӗсене палӑртса тӑраканни те ҫак шухӑш кӑна пулнӑ, анчах тухтӑр ӑна хӑйне сыхламалла-ха тесе ӗнентернӗ; Крюкова хӑйне ӗненнинчен ытларах Лопухова ӗненмеллине пӗлнӗ, ҫавӑнпа вӑл мӗн каланине итленӗ, Кирсанова шыраман.
Но она, как чаще всего случается, не успокоивалась, а только удерживалась от исполнения того, что могло доставить отраду ее концу; сама она видела, что ей недолго жить, и чувства ее определялись этою мыслью, но медик уверял ее, что она еще должна беречь себя; она знала, что должна верить ему больше, чем себе, потому слушалась и не отыскивала Кирсанова.

Иккӗшне те; калаканнине те, итлекеннине те йывӑр — эпӗ халӗ эсир нумай тӳссе ирттернине пӗлетӗп, анчах эпӗ илтмесӗрех те йӑлтах ӑнланатӑп, ҫавӑнпа халӗ эпӗ сире ку таранчченхинчен сахалтарах мар, ытларах та хисеплӗп.
И той, которая говорит, и той, которая слушает, — обеим тяжело, но я вас буду уважать не меньше, скорее больше прежнего, когда знаю теперь, что вы много перенесли, но я понимаю все и не слышав.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫакна пула Вера Павловна питӗ хавас, вӑл чирлӗ выртнӑ Лопуховран та ытларах савӑнать пулас.
Вера Павловна была от этого в особенно хорошем расположении духа, радовалась чуть ли не больше, да и наверное больше, чем сам бывший больной.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ вара хӑрушлӑх ун чухнехинчен ытларах пулнӑ: ҫак виҫӗ ҫул хушшинче Вера Павловнӑн шухӑш-кӑмӑлӗ, паллах, нумай улшӑннӑ ӗнтӗ: ун чухне вӑл пӗчӗк ача евӗр пулнӑ, халӗ ӗнтӗ ун пек мар; хӗрачана пӗр вӑхӑтрах юрататӑн, юратса йӑл кулатӑн, вылятӑн унпа, Вера Павловна халӗ хускатакан туйӑм пачах та ҫавӑн пек выляни мар.
А теперь опасность была больше, чем тогда: в эти три года Вера Павловна, конечно, много развилась нравственно; тогда она была наполовину еще ребенок, теперь уже не то; чувство, ею внушаемое, уже не могло походить на шутливую привязанность к девочке, которую любишь и над которой улыбаешься в одно и то же время.

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ун чухне Кирсановӑн икӗ-виҫӗ эрне хушши Лопуховсем патне пите каясси килнӗ, анчах вӑл ун чухне те, чӗри ыратнине мар, кӗрешӳре хӑй ҫирӗп пулнине ытларах туйса савӑннӑ, тепӗр уйӑхран ун чӗри пачах та ыратми пулнӑ, хӑй тӳрӗ кӑмӑллӑ пулнипе савӑнасси кӑна юлнӑ.
Две-три недели Кирсанова тянуло тогда к Лопуховым, но и в это время было больше удовольствия от сознания своей твердости в борьбе, чем боли от лишения, а через месяц боль вовсе прошла, и осталось одно довольство своею честностью.

Ахаль чухнехи пекех ним вӑтанмасӑр калаҫаҫҫӗ; Кирсанов пуринчен ытларах пакӑлтатать, анчах сасартӑк чӗнми пулать.
Разговор шел, как обыкновенно, без всяких церемоний; Кирсанов болтал больше всех, но вдруг замолчал.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Яосем патне госпожа халиччен нихҫан та пӗччен ҫӳременччӗ-ҫке?! — терӗ И хыттӑн, тата ытларах пӑшӑрханса.
Разве хозяйка ходила когда-нибудь к Яо одна? — громко спросил, удивленный и встревоженный.

III // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

— Юри тенӗ пекех вӗт, апат-ҫимӗҫ пирки тӑрӑшнӑҫемӗн тӗрлӗ киревсӗрлӗхсемпе ытларах тӗл пулатӑн, вӑхӑт ахаль сая каять!
— Так стараешься доехать побыстрее, а тут, как нарочно, неприятности, только время зря теряешь! —

III // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Анчах, китаецшӑн чи хаяр европеец питӗ йӑваш, чи хӑравҫи питӗ паттӑр, чи аскӑн шухӑшли питӗ йӗркеллӗ пулнӑ пекех, вӗсем те: вӗсенчен хӑйсене нимӗн те кирлӗ мар текеннисем, вӗсен типне кӗмен ҫынсемпе танлаштарсан, ҫынна пурӑнма типтерлӗх, тасалӑх ытларах кирлӗ теҫҫӗ, чи туйӑмлисем хӑйсене тыткалас тӗлӗшпе вӗсен йышши типлӑ мар ҫынсенчен лайӑхрах тыткалаҫҫӗ.
Только как самый жестокий европеец очень кроток, самый трусливый очень храбр, самый сладострастный очень нравствен перед китайцем, так и они: самые аскетичные из них считают нужным для человека больше комфорта, чем воображают люди не их типа, самые чувственные строже в нравственных правилах, чем морализаторы не их типа.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах китаецсем хушшинче европеецсем китаецсемпе танлаштарсан кӑна пурте пӗр пек, чӑннипе илсен, европеецсем пӗр-пӗринпе китаецсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлса тӑнӑ пекех, ҫынсем ҫак пӗр типра та мӗнпур ытти типсен уйрӑмлӑхӗсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлаҫҫӗ, вӗсен уйрӑмлӑхӗсем те нумайрах пулаҫҫӗ, Кунта темӗнле ҫын та пур: сиваритсем те, аскетсем те, хытӑ кӑмӑллисем те, ачашшисем те, тем-тем тӗрлисем те.
Но как европейцы между китайцами все на одно лицо и на один манер только по отношению к китайцам, а на самом деле между европейцами несравненно больше разнообразия, чем между китайцами, так и в этом, по-видимому, одном типе разнообразие личностей развивается на разности более многочисленные и более отличающиеся друг от друга, чем все разности всех остальных типов разнятся между собою, Тут есть всякие люди: и сибариты, и аскеты, и суровые, и нежные, и всякие, всякие.

Эпӗ унтан та ытларах ӑнланатӑп: Кирсанов тахҫанах ӗнтӗ Вера Павловнӑна юратса пӑрахнӑ, ҫавӑнпа вӑл Лопуховсем патне ҫӳреми пулнӑ.
Я понимаю даже больше: Кирсанов уже давно влюблен в Веру Павловну, потому-то он и перестал бывать у Лопуховых.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӗр студентӑн романтизм, Дмитрий Сергеичӑн — схематистика, тепӗр студенчӗн — ригоризм; паллах, ют ҫынна ҫакӑн пек чакаланнине пилӗк минутран ытла итлесе тӑма йывӑр ӗнтӗ, тавлашакансенчен пӗри, романтик, сехет ҫурӑран ытларах чӑтса тӑраймарӗ, ташлакансем патне тарчӗ, анчах мухтавсӑрах тармарӗ.
У одного студента — романтизм, у Дмитрия Сергеича — схематистика, у другого студента — ригоризм; разумеется, постороннему человеку трудно выдержать такие разыскиванья дольше пяти минут, даже один из споривших, романтик, не выдержал больше полутора часов, убежал к танцующим, но убежал не без славы.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Мӗн пурӗ аллӑ ҫын е ытларах та пухӑнчӗҫ; ҫӗвӗҫсем ҫирӗм хӗр ытла, — улттӑшӗ ҫеҫ хутшӑнман, — ватӑ хӗрарӑмсем виҫҫӗн, пӗр вунӑ ача, ҫӗвӗҫсен амӑшӗсем, йӑмӑкӗсем тата шӑллӗсем, виҫӗ ҫамрӑк ҫын, каччӑсем: пӗри — сехет ӑсти патӗнче вӗренекенскер, тепри — вак-тӗвек таварсемпе сут тӑвакан, виҫҫӗмӗш — уезднӑй училище учителӗ, лешсем иккӗшӗ те хӑйсене ҫак учитель евӗрлех тыткалаҫҫӗ; тата ҫамрӑк ҫынсем пиллӗкӗн, тӗрлӗ ӗҫпе пурӑнакансем, вӗсем хушшинче икӗ офицер, университет студенчӗсемпе медик-студентсем пӗр сакӑр ҫын.
Компания имела человек пятьдесят или больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали в прогулке, — три пожилые женщины, с десяток детей, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища, человек пять других молодых людей разношерстных званий, между ними даже двое офицеров, человек восемь университетских и медицинских студентов.

Сайра хутра аслӑрах хӑнасем те, Лопуховсемпе пӗр ҫулталлисем, пулаҫҫӗ: ытларах вӗсем Лопуховӑн юлташӗсем, Лопухов юлташӗсен пӗлӗшӗсем, ҫамрӑк профессорсем икӗ-виҫӗ ҫын, пурте тенӗ пекех ҫемьесӗр ҫынсем; ҫемьеллӗ ҫынсенчен Мерцаловсем кӑна темелле.
Не очень редко бывают гости и постарше, ровня Лопуховым: большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три молодых профессоров, почти всё люди бессемейные, из семейных людей почти только Мерцаловы.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сӑмах майӗн каласан, юрлани вӑл, хӑш чухне ашкӑнмасӑрах иртмест пулин те, ухмахланса ашкӑнниех мар ӗнтӗ; ытларах Вера Павловна ним ашкӑнмасӑр юрлать, хӑш чухне, юрламасӑр фортепьяно каланӑ чухне те, ашкӑнмасӑр калать, итлекенсем ун чухне шӑпӑрт итлесе лараҫҫӗ.
Впрочем, пение уже не дурачество, хоть иногда не обходится без дурачеств; но большею частью Вера Павловна поет серьезно, иногда и без пения играет серьезно, и слушатели тогда сидят в немой тишине.

Урӑхла каласан, ашкӑнман чухне вӑл хӑйне ҫавӑн пек тыткалать, анчах вӑл, тӗрӗссипе каласан, ытларах чупать, вылять, вӗсем вара ҫав тери хавасланаҫҫӗ, чупса-сиксе ҫӳреҫҫӗ, вальс ташлаҫҫӗ, нумайччен чупаҫҫӗ, фортепьяно нумай калаҫҫӗ, нумай пакӑлтатаҫҫӗ, ахӑлтатса кулаҫҫӗ, пуринчен ытла юрлаҫҫӗ: анчах чупса ҫӳрени, ахӑлтатса кулни, — пурте ҫак ҫамрӑксене Вера Павловнӑна чунтан-чӗререн, ҫав тери хытӑ юратма, хисеплеме чӑрмантарман, ӑна вӗсем аслӑ аппӑшне юратнӑ пек юратнӑ, хӑш чухне амӑшне, лайӑх амӑшне те, ӑна юратнӑ чухлӗ юратмаҫҫӗ.
То есть держит себя так, когда не дурачится, но, по правде сказать, большею частью дурачится, бегает, шалит с ними, и они в восторге, и тут бывает довольно много галопированья и вальсированья, довольно много простой беготни, много игры на фортепьяно, много болтовни и хохотни, и чуть ли не больше всего пения; но беготня, хохотня и все — нисколько не мешает этой молодежи совершенно, безусловно и безгранично благоговеть перед Верою Павловною, уважать ее так, как дай бог уважать старшую сестру, как не всегда уважается мать, даже хорошая.

Анчах каҫсерен час-часах хӑнасем пулаҫҫӗ, — ытларах вӗсем ҫамрӑк ҫынсем, «савнӑ тусран» та ҫамрӑкрах, Вера Павловнӑран хӑйӗнчен те ҫамрӑкрах, — вӗсен шутӗнче мастерскойра вӗрентекен преподавательсем те пур.
Но очень часто по вечерам бывают гости, — большею частью молодые люди, моложе миленького, моложе самой Веры Павловны, — из числа их и преподаватели мастерской.

Каҫ ҫапла иртсе каять: ӗҫ, вуласси, рояль каласси, пуринчен ытларах вулассипе юрласси.
Так проходит вечер: работа, чтение, игра, пение, больше всего чтение и пение.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics