Шырав

Шырав ĕçĕ:

ирӗксӗрех (тĕпĕ: ирӗксӗр) more information about the word form can be found here.

Офицер ҫамкине картлантарса илчӗ те ирӗксӗрех браунингне кобур ӑшне хучӗ.
Офицер поморщился и неохотно спрятал браунинг в кобур.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Сулахай енче пӗр хӗрлӗ те тарласа кайнӑ сӑн-питлӗ пӗчӗкрех офицер кукленсе ларнӑ, хӑйӗн картне ҫапса илсен вӑл ирӗксӗрех йӑл кулнӑ пек, шӳт тунӑ пек тӑвать, хӑрах аллине шалаварӗн пушӑ кӗсьине чикнӗ те вӑл пӗрмай вылятать, вылясса вара ялан нумая кайса вылять, анчах та шӑнкӑрт укҫан вылямасть пулмалла ҫав, ҫавӑ тарӑхтарать те ӗнтӗ хитре брюнета.
По левую руку на корточках сидел красный, с потным лицом, офицерик, принужденно улыбался и шутил, когда били его карты; он шевелил беспрестанно одной рукой в пустом кармане шаровар и играл большой маркой, но, очевидно, уже не на чистые, что именно и коробило красивого брюнета.

17 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вара кункаҫиччен курни-илтнисем ирӗксӗрех ун куҫӗ умне шӑвӑнса тухма тытӑнчӗҫ.
Тогда впечатления дня невольно возникали в воображении при неперестающих,

14 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Кӑна вӑл ирӗксӗрех, хӑй кӗтмен ҫӗртенех, темӗнле ҫинҫешке, чӑтма ҫук ҫинҫешке те пиклетекен сасӑпа каларӗ.
Невольно и неожиданно для себя каким-то тоненьким-тоненьким, пискливым голоском.

12 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Укҫи ара, укҫи мӗн чухлӗ! — терӗ аслӑ Козельцовӗ, балагана кӗнӗ май, купаланса выртакан ассигнацисем ҫине ирӗксӗрех ҫӑткӑннӑн пӑхса:
— Денег-то, денег-то! — сказал Козельцов 1-й, входя в балаган и с невольной жадностью устремляя глаза на кучу ассигнаций.

9 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ку офицер хӑй мӗн сӑлтавпа каярах юлнине ҫав тери тӑрӑшса ӑнлантарма тытӑнчӗ, хӑй айӑпне сирме хӑтланнӑ пекех калаҫать вӑл, ҫавӑнпа ун ҫинчен ирӗксӗрех, ку ҫын хӑрать ӗнтӗ тесе шухӑшлама пуҫлатӑн.
Этот офицер так старательно объяснял причины своего замедления и как будто оправдывался в них, что это невольно наводило на мысль, что он трусит.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫак лавсене пула Козельцов поручикӑн ирӗксӗрех тытӑнса тӑма тӳр килчӗ.
Из-за этих возов поручику Козельцову пришлось задержаться.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫитменни ҫине аякра илтӗнекен бомба ҫурӑлнӑ сасӑсем ирӗксӗрех салтак каланӑ сӑмахсем чӑн иккенне ӗнентереҫҫӗ.
Значение которых невольно усиливалось и подтверждалось звуками бомбардированья.

1 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Кӗрслетнӗ сасӑсем илтӗнеҫҫӗ те ӗнтӗ, хушӑран, ту-сӑрт чӑрмантарман чух е ҫиле май сасӑ килнӗ чух, уйрӑммӑнах уҫҫӑн, ҫине-ҫинех илтӗнеҫҫӗ вӗсем, кун пек чух вара вӗсем ҫывӑхрах илтӗннӗн туйӑнаҫҫӗ: пӗрре темӗскер кӗрслетсе илсе сывлӑша кисретнӗн туйӑнса каять те ирӗксӗрех шарт сиктерет, кӗҫех тата, умлӑ-хыҫлӑнах, ҫине-ҫинех, барабан тӑнкӑртатнӑ евӗр, вӑйсӑртарах сасӑсем илтӗне-илтӗне каяҫҫӗ, унччен те пулмасть, ку сасса тӗлӗнмелле вӑйлӑн кӗрслетнӗ сасӑ хупласа хурать, е вӗсем пӗр-пӗринпе пӗтӗҫсе кайса, аслатиллӗ ҫӑкӑр тӑкнӑ чухнехи пек, аҫа ҫапнӑ евӗр кӗмсӗртетсе шартлатма тытӑнаҫҫӗ.
Выстрелы уже слышались, особенно иногда, когда не мешали горы или доносил ветер, чрезвычайно ясно, часто и, казалось, близко: то как будто взрыв потрясал воздух и невольно заставлял вздрагивать, то быстро друг за другом следовали менее сильные звуки, как барабанная дробь, перебиваемая иногда поразительным гулом, то все сливалось в какой-то перекатывающийся треск, похожий на громовые удары, когда гроза во всем разгаре и только что полил ливень.

— Давайӑр носилка — эй! ротнӑя вӗлернӗ! — ун пуҫӗ тӗлӗнчех илтӗнчӗ кӑшкӑрнӑ сасӑ, вӑл вара ирӗксӗрех ку сасӑ Игнатьев барабанщик сасси иккенне тавҫӑрса илчӗ.
— Давай носилки — эй! ротного убило! — крикнул над его головой голос, который он невольно узнал за голос барабанщика Игнатьева.

13 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Праскухин ирӗксӗрех ҫӗре ҫити хутланса ларса куҫне хӗсрӗ; бомба таҫта, ҫав тери ҫывӑхра, хыт ҫӗре ӳксе шаплатнине ҫеҫ илтсе юлчӗ вӑл.
Праскухин невольно согнулся до самой земли и зажмурился; он слышал только, как бомба где-то очень близко шлепнулась на твердую землю.

Хӑй ӑҫта тата мӗн тума килнине пачах чухлами пулнӑ юнкер хӑй вырӑнне пырса тӑнӑ та, ирӗксӗрех сывлама чарӑнса, ҫан-ҫурӑмӗ тӑрӑх йӑрлатса чупакан сивве пула чӗтӗресе, темӗскерле хӑрушӑ япала пуласса кӗтсе, ним ӑнланмасӑр малалла, тӗттӗм инҫетелле пӑхса тӑнӑ.
Решительно не отдавая себе отчета, где и зачем он был, юнкер стал на место и с невольно сдержанным дыханием и холодной дрожью, пробегавшей по спине, бессознательно смотрел вперед в темную даль, ожидая чего-то страшного.

11 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Мухтанасса вӑл ирӗксӗрех мухтаннӑ, мӗншӗн тесен, ҫапӑҫнӑ вӑхӑтра ӑна хӑй темӗнле тӗтре ӑшӗнче ҫӳренӗ пек туйӑннӑ, таврара мӗн пулса иртнине астуми пулнӑ вӑл, ҫапӑҫура пулса иртнӗ ӗҫсем, уншӑн пулсан таҫта, тахҫан, такампа пулса иртнӗн туйӑннӑ, паллах ӗнтӗ, ҫапӑҫури ӗҫсене тӗпӗ-йӗрӗпе аса илнӗ чух вӑл хӑйне ытларах мухтама тӑрӑшнӑ.
Хвастал невольно, потому что, во время всего дела находясь в каком-то тумане и забытьи до такой степени, что все, что случилось, казалось ему случившимся где-то, когда-то и с кем-то, очень естественно, он старался воспроизвести эти подробности с выгодной для себя стороны.

Салтаксем хӑвӑрт, чӗнмесӗр, ирӗксӗрех пӗр-пӗринчен ирте-ирте кайса, утаҫҫӗ; вӗҫӗмсӗр персе таракан тупӑ сассисем кӗрслетсе илнӗ хыҫҫӑн вара вӗсем типсе кайнӑ ҫулпа меллӗн утса пыни, штыксем пӗр-пӗрин ҫумне перӗнни е пӗр-пӗр шиклӗ салтак йывӑррӑн сывласа илсе: «Турӑҫӑм, турӑҫӑҫӑм! Мӗн-ха ӗнтӗ ку!» тесе кӗлтуни кӑна илтӗнет.
Солдаты шли скоро и молча и невольно перегоняя друг друга; только слышны были за беспрестанными раскатами выстрелов мерный звук их шагов по сухой дороге, звук столкнувшихся штыков или вздох и молитва какого-нибудь робкого солдатика: «Господи, господи! что это такое!»

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫак самантра вара вӑл хӑй те, ирӗксӗрех, хӑранипе кӑшкӑрса янӑ сасса илтнӗрен ӗнтӗ, кӑшт кӑна пуҫне пӗксе илчӗ те малалла утрӗ.
Он только немного и невольно, под влиянием испуганного крика, нагнул голову и пошел дальше.

Гальцин ҫак халӑх хушшипе аран-аран хӗсӗнкелесе малти пӳлӗме кӗнӗ-кӗменех, ирӗксӗрех, каялла ҫаврӑнчӗ те урамалла чупса тухрӗ.
С трудом пробившись на крыльце, Гальцин вошел в первую комнату, взглянул и тотчас же невольно повернулся назад и выбежал на улицу.

7 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Праскухин хыҫалтан утса пычӗ, Гальцин княҫе вӑл, ҫине-ҫинех аллинчен тӗрткелесе пырса, француз чӗлхипе темӗскер асӑрхаттарса пычӗ; анчах, ансӑр ҫулпа тӑваттӑн утма май килмен пирки, унӑн ирӗксӗрех пӗччен утма тӳр килчӗ, иккӗмӗш хут утса ҫаврӑннӑ чух тин вара вӑл хӑй патне пырса калаҫма тытӑннӑ Сервягина, ҫапӑҫусенче хӑйӗн харсӑрлӑхне палӑртнӑ флот офицерне, хулӗнчен тытрӗ.
Праскухин шел сзади и все толкал за руку князя Гальцина, делая разные замечания на французском языке; но, так как вчетвером нельзя было идти по дорожке, он принужден был идти один и только на втором круге взял под руку подошедшего и заговорившего с ним известно храброго морского офицера Сервягина, желавшего тоже присоединиться к кружку аристократов.

3 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Штабс-капитан Михайлов асаилӳсенчен ирӗксӗрех ӗмӗтсемпе шанчӑксем патнелле куҫрӗ.
От воспоминаний штабс-капитан Михайлов невольно перешел к мечтам и надеждам.

Ҫапах та ҫав сасӑсемех илтӗнеҫҫӗ бастионсенче, ҫавӑн пекех — ирӗксӗрех чӗтӗресе, тӗшмӗше ӗненекен ҫын пек хӑраса — пӑхаҫҫӗ французсем хӑйсен лагерӗнчен Севастопольри йӑлт алтса пӗтернӗ хура ҫӗр лаптӑкӗсем — бастионсем — ҫине.
А все те же звуки раздаются с бастионов, все так же — с невольным трепетом и суеверным страхом — смотрят в ясный вечер французы из своего лагеря на желтоватую изрытую землю бастионов Севастополя.

Хӑрушлӑха кура сирӗн ӑшӑрта сасартӑк ирсӗр сасӑ калаҫма тытӑннине пӑхмасӑрах, эсир, ҫемҫе пылчӑк ҫийӗпе ту ҫинчен шуса анакан салтак ҫине уйрӑммӑнах темӗнле пӑхса илетӗр, сирӗн умӑртан вӑл хӑлаҫланса, кулса чупса иртет, пӑхса илетӗр те, — хӑвӑр ӑшӑрти сасса калаҫма чаратӑр, ирӗксӗрех тӳрленсе тӑрса пуҫӑра кӑшт ҫӳлерех ҫӗклетӗр те шӗвӗ тӑмлӑ ту ҫинелле хӑпарма тытӑнатӑр.
Несмотря на этот подленький голос при виде опасности, вдруг заговоривший внутри вас, вы, особенно взглянув на солдата, который, размахивая руками и осклизаясь под гору, по жидкой грязи, рысью, со смехом бежит мимо вас, — вы заставляете молчать этот голос, невольно выпрямляете грудь, поднимаете выше голову и карабкаетесь вверх на скользкую глинистую гору.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics