Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫӗре (тĕпĕ: ҫӗр) more information about the word form can be found here.

Ҫапла ҫав, парӑннӑ тӑва чуптурӗҫ, ҫӗре чуптурӗҫ — ҫав кун ҫӗр мана нихҫанхинчен ҫывӑх та ӑнланмалла пулса тӑчӗ, синьор, эпӗ ӑна вара хӗрарӑма савнӑ пекех юратрӑм.
Да, целовали побежденную гору, целовали землю — в тот день особенно близка и понятна стала она мне, синьор, и полюбил я ее, как женщину!

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ҫӗр айӗнчен хӗвеле тухсан, нумайӑшсем кӑкӑрӗсемпе выртса ҫӗре чуптурӗҫ, куҫҫуль юхтарчӗҫ — ҫакӑ пӗтӗмпех юмахри пекех тӗлӗнмелле пулчӗ!
И когда мы вышли из-под земли на солнце, то многие, ложась на землю грудью, целовали ее, плакали — и это было так хорошо, как сказка!

«Тӗрӗсне каламарӑм-и ҫӗре ҫӗнтерме ҫук тесе!»
— «Разве я не прав? — говорил он. — Это непобедимо, земля!»

Ҫӗре сухалани — ӑна ҫуратма пулӑшни пулать — вӑл пирӗн чыслӑ тивӗҫӗмӗр, анчах эпир унӑн тӗсне-питне пӑсатпӑр.
Возделывать землю — это так, помогать ее родам — нам заповедано, а мы искажаем ее лицо, ее формы.

Ҫав тӑвӑн эпир касса ҫурнӑ пысӑк ҫӑварне, ирхине, хӗвел тухнӑ вӑхӑтра, пӗчӗк ҫынсем кӗре-кӗре кайнине, ҫӗр айне кӗрекенсем хыҫӗнчен хӗвел салхуллӑн пӑхса юлнине курас пулать, — унта машинӑсем, тӑвӑн тӗксӗм сӑнарӗ, ҫав тарӑн шӑтӑкра шӑв-шав кӗрлесе янӑраса тӑрать, ҫӗре кисрентернӗ сасӑ, ӑссӑр ҫын ахӑлтатнӑ евӗр, ахӑрса каять.
Надо видеть черный зев, прорезанный нами, маленьких людей, входящих в него утром, на восходе солнца, а солнце смотрит печально вслед уходящим в недра земли, — надо видеть машины, угрюмое лицо горы, слышать темный гул глубоко в ней и эхо взрывов, точно хохот безумного.

Хӑш чухне, вут ҫутинче, шыва хӗрлӗ тӗс ҫапатчӗ те, атте мана ҫапла калатчӗ: эпир ҫӗре суранларӑмӑр, ҫавӑншӑн пире вӑл, курӑн ак, хӑйӗн юнӗ айне путарса, ҫунтарса ярать, тетчӗ.
Порою, при огне, вода становилась красной, и отец мой говорил мне: «Ранили мы землю, потопит, сожжет она всех нас своею кровью, увидишь!»

Эпир унпа амӑшӗ патне таврӑннӑ ҫӗре лешӗ каллех куҫне хупса, тутине ҫыртса, ача хыҫне кӑларса пӑрахасшӑн турткаланса выртать; хӑй ҫапах та, ахлата-ахлата, йывӑррӑн сывласа, аран-аран пӑшӑлтатса ыйтать:
Когда мы с ним воротились к матери, она лежала, снова закрыв глаза, кусая губы, в схватках, извергавших послед, но, несмотря на это, сквозь стоны и вздохи, я слышал ее умирающий шепот:

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Ҫакна кура эпӗ ун патне таврӑнтӑм, кутамккана, котелокпа чейнике ҫӗре хутӑм та, хӗрарӑма месерле вырттарса, урисене хуҫлатма пикентӗм — вӑл мана, питрен те какӑртан чышса, тӗртсе ячӗ те, каялла ҫаврӑнса, упа ами пек тӑват уран упаленсе, кӑшкӑрса-хӑрӑлтатса, тӗмсем хушшинелле кӗрсе кайрӗ.
Это воротило меня к ней, я сбросил на землю котомку, чайник, котелок, опрокинул ее спиною на землю и хотел согнуть ей ноги в коленях — она оттолкнула меня, ударив руками в лицо и грудь, повернулась и, точно медведица, рыча, хрипя, пошла на четвереньках дальше в кусты:

Эпӗ ирхи апатӑма вӗҫлерӗм, котелокри пыла ҫулҫӑсемпе витрӗм, кутамккана ҫыхрӑм та хайхи ҫынсем хыҫҫӑн васкамасӑр утрӑм, кизил йывӑҫӗнчен тунӑ туяпа сукмак ҫинчи хытӑ ҫӗре шаккакаласа пыратӑп.
Я кончил свой завтрак, закрыл листьями мед в котелке, завязал котомку и не спеша двинулся вослед ушедшим, постукивая кизиловой палкой о твердый грунт тропы.

… Эпӗ куратӑп: вӑрӑм сухаллӑ ватӑ улӑпсем, хаваслӑ ачасенни пек пысӑк куҫлӑскерсем, тусем ҫинчен анса ҫӗре илемлетеҫҫӗ, пур ҫӗре те тӗрлӗрен тӗслӗ пурлӑх-ырлӑха хӗрхенмесӗр акаҫҫӗ, ту тӑррисене хулӑн кӗмӗл сийпе витеҫҫӗ, ту сакӑлтакӗсене темӗн тӗрлӗ йывӑҫсен чӗрӗ кавирӗпе витеҫҫӗ; вара — тулӑх ҫӗрӗн ҫакӑ пӗр кӗтесӗ пушшех хӑтсӑр илемлӗ курӑнать.
…Я вижу, как длиннобородые седые великаны, с огромными глазами веселых детей, спускаясь с гор, украшают землю, всюду щедро сея разноцветные сокровища, покрывают горные вершины толстыми пластами серебра, а уступы их — живою тканью многообразных деревьев, и — безумно-красивым становится под их руками этот кусок благодатной земли.

Ут таврашӗсем чӑнкӑртатнӑ, ещӗкӗсем кӗмсӗртетнӗ; тупӑсем, хӳрисене пӑркаласа, ҫӗре шӑршланӑ пекех, аялалла тинкерсе пӑхнӑ.
Звенела упряжь, грохотали ящики, пушки, кивая хоботами, внимательно смотрели в землю, как бы нюхая её.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫапса ыраттарнӑ пӗр ҫынӗ ҫӗре персе ӳкнӗ, унтан ҫавӑнтах ура ҫине сиксе тӑнӑ та: — Ма ҫапрӑн? Э-эх, эсӗ тискер кайӑк! — тенӗ.
Один ушибленный упал, но тотчас, вскочив на ноги, спросил: — За что? Э-эх ты, зверь!

Эпир те вара ӑшӑ ҫӗре, казармӑсене, каяттӑмӑр.
И мы бы в казармы, в тепло пошли…

Мӗншӗн-ха ҫынсене пӗр ҫӗре чыхса пуҫтармалла, иккӗн-виҫҫӗн те пӗрле пер-пӗринпе килӗштерсе пурӑнаймаҫҫӗ пулсан?..
Зачем народ сбивать в такие кучи, когда и двое-трое ужиться между собой не могут?..

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Ҫынсем нумай-нумай хуласем, ҫуртсем туса тултарнӑ, пухӑннӑ та ҫавӑнта пӗр купана, ҫӗре варалаҫҫӗ, пӗрне-пӗри хӗссе, пӑчӑхса пурӑнаҫҫӗ…
— Настроили люди городов, домов, собрались там в кучи, пакостят землю, задыхаются, теснят друг друга…

Хӗвел пирӗн енсене тӳсме ҫук пӗҫертет, Коновалов манӑн салтак шинелӗнчен шӑналӑк турӗ — ҫӗре патаксем чиксе лартрӗ те вӗсем ҫине шинеле саркаласа карчӗ.
Солнце невыносимо пекло нам затылки, Коновалов устроил из моей солдатской шинели нечто вроде ширмы, воткнув в землю палки и распялив на них шинель.

Ну, мӗнле, пӗр ҫӗртен тепӗр ҫӗре ҫӳреме лайӑх-и?
Ну что, хорошо так жить, с места на место?

Тӗрӗссипе, ҫӗре алтса тунӑ, тӑррине хӑмапа витнӗ тӑваткал шӑтӑкчӗ вӑл.
В сущности, это была квадратная яма, вырытая в земле и покрытая сверху тесом.

Эпӗ ӗҫлесе пӗтертӗм те ҫывӑрма выртрӑм, ирхине, вӑрансан, яланхи пекех, Коновалов выртакан ҫӗре пӑхрӑм, анчах вӑл ҫукчӗ-ха.
Я отработался и лег спать, а когда поутру, проснувшись, по привычке взглянул на место, где спал Коновалов, его еще не было.

Кӗҫӗрлӗхе урӑх ҫӗре вырӑнаҫас пулать…
Нужно будет пристроиться на ночь в ином месте…

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics