Шырав

Шырав ĕçĕ:

Унпа (тĕпĕ: ун) more information about the word form can be found here.

Мӗншӗн вӑл ӗнер унпа чухне чӗмсӗр те хусканусӑр пулчӗ, инкек мар, Ольга сывлани унӑн питҫӑмартине пӗҫертнӗ, куҫҫулӗ унӑн аллисем ҫине тумланӑ, Обломов ӑна йӑтса пынӑ пекех килне илсе ҫитернӗ, унӑн чӗри вӑрттӑн пӑшӑлтатнине итленӗ-и?..
Отчего он был нем и неподвижен с нею вчера, нужды нет, что дыхание ее обдавало жаром его щеку, что ее горячие слезы капали ему на руку, что он почти нес ее в объятиях домой, слышал нескромный шепот ее сердца?..

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Хӑшпӗр минутсенче ӑна Обломов кӑмӑллӑрах пек, ҫывӑхрах пек туйӑнчӗ, макӑрса ярас пекех хӑй ун еннелле туртӑннине туйрӗ, ӗнер каҫранпа унпа темле вӑрттӑн тӑванланнӑ тейӗн…
А в иную минуту казалось ей, что Обломов стал ей милее, ближе, что она чувствует к нему влечение до слез, как будто она вступила с ним со вчерашнего вечера в какое-то таинственное родство…

Уяр кун вӑл паркра, шӑрӑх кӑнтӑрла унпа ращана пытанать, хырсем хушшинче, унӑн ури вӗҫне ларса, ӑна вуласа парать: Ольга иккӗмӗш канва тӑрӑхне ун валли тӗрлет ӗнтӗ.
В ясный день он в парке, в жаркий полдень теряется с ней в роще, между сосен, сидит у ее ног, читает ей; она уже вышивает другой лоскуток канвы — для него.

Вак укҫапа пӗр-икӗ сехет пурӑнса ирттерме май пур, ҫавӑн пекех чеелӗхпе те кунта мӗн те пулин пытарма, лере улталама, урӑхлатма пулать, анчах унпа инҫетрине курма, пысӑк та тӗп ӗҫсен пуҫламӑшӗпе вӗҫне пӗрлештерме ҫук.
Как мелкой монетой можно прожить час, два, так хитростью можно там прикрыть что-нибудь, тут обмануть, переиначить, а ее не хватит обозреть далекий горизонт, свести начало и конец крупного, главного события.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Чеелӗх вӑл — вак укҫа, унпа пурпӗрех нумай туянаймастӑн.
Хитрость — все равно что мелкая монета, на которую не купишь многого.

Обломов унпа юнашар пычӗ.
Он пошел рядом с ней.

Сана вӗт шӑпах никам та килменни, унпа курнӑҫасран пӑрӑнни кирлӗ?»
Ведь тебе это и нужно, чтоб не было, чтоб разорвать сношения?»

Пирӗн пурнӑҫри ҫак кӗске самант ман чӗрере яланлӑхах ҫав тери таса та пылак асаилӳсем хӑварать, эпӗ унпа хамӑн пысӑк хуйхӑма кӑштах лӑплантарӑп, ӗлӗкхи пек ыйха путасран мана ҫакӑ та ҫителӗклӗ пулӗ, сире вара, сиен кӳмесӗр, малашнехи виҫеллӗ пурнӑҫӑрта ҫул кӑтартса пырӗ.
В своей глубокой тоске немного утешаюсь тем, что этот коротенький эпизод нашей жизни мне оставит навсегда такое чистое, благоуханное воспоминание, что одного его довольно будет, чтоб не погрузиться в прежний сон души, а вам, не принеся вреда, послужит руководством в будущей, нормальной любви.

— Эсир пӗрмай шӳт тӑватӑр, мана мӗнле? — ассӑн сывласа астутарчӗ Обломов, унпа пӗрле сӑрт ҫинчен анса.
— Вы все шутите, а мне-то каково! — вздохнув, заметил он, спускаясь с нею с горы.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тӗлпулусенче унпа мӗн калаҫнине вӑл килӗнче малалла тӑсать, тепӗр чухне Захар кӗрсен те, хӑй ӑшӗнче Ольгӑпа калаҫнӑ чухнехи пек, ҫав тери ҫепӗҫҫӗн калать:
Говоря с ней при свидании, он продолжал разговор дома, так что иногда войдет Захар, а он чрезвычайно нежным и мягким тоном, каким мысленно разговаривал с Ольгой, скажет ему:

Ҫӗнӗрен тупнӑ тата ҫӗнӗрен тунӑ япаласен историйӗ ҫумне вӑл яланах Ольга кӗлеткинче е характерӗнче тупнӑ мӗнле те пулин пахалӑха хушса хурать, пачах ӑнсӑртран, кӗтмен ҫӗртен, унпа тӗл пулмалли сӑлтавсем, кӗнеке парса ярассине, кӗтмен парне парассине шухӑшласа кӑларать.
К «Истории открытий и изобретений» он все примешивал какие-нибудь новые открытия в наружности или в характере Ольги, изобретал случай нечаянно встретиться с ней, послать книгу, сделать сюрприз.

Вӑл шухӑшӗнче кунӗн-ҫӗрӗн, пӗр чарӑнмасӑр унпа калаҫать.
Он мысленно вел с ней нескончаемый разговор и днем и ночью.

Обломов ун ҫинчен шухӑшланипе ҫывӑрса каять, уҫӑлса ҫӳреме тухать-и, вулать-и, — Ольга унпа пӗрле.
Засыпал он с мыслью о ней, шел гулять, читал — она тут, тут.

Анчах вӑл — темле Галатея, унпа Ольгӑн хӑйӗн Пигмалион пулмалла.
Но это какая-то Галатея, с которой ей самой приходилось быть Пигмалионом.

Унӑн ачашлӑхӗ те темле асӑрхануллӑ, пит-куҫӗнче темле пӗр шухӑш палӑрать; Обломов унпа шӳтлесе калаҫма, айван ыйтусем пама юраманнине сисрӗ, ҫав ачалла хаваслӑ самант иртнӗ ӗнтӗ.
И ласка была какая-то сдержанная, все выражение лица такое сосредоточенное, такое определенное; он видел, что в догадки, намеки и наивные вопросы играть с ней нельзя, что этот ребяческий, веселый миг пережит.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл кушак ҫурине ачашлама тытӑнчӗ: унпа та кичем!
Он начал гладить котенка: и с котенком скучно!

Соusin Ольгӑна хӗрачалла ҫеҫ курнӑскер, халӗ, курсран вӗренсе пӗтерсе, эполет ҫакса тухсан, Ольга патне хаваслӑн чупса пырать, вӑл ӑна ӗлӗкхилле хултан лӑскасшӑн, аллинчен тытса ҫавӑрттарасшӑн, унпа пукансем, дивансем тӑрӑх сиккелесшӗн… анчах Ольгӑна питрен тинкерсе пӑхать те — шикленсе ӳкет, именсе аяккалла пӑрӑнать, хӑй халь те ача иккенне, Ольга хӗрарӑм пулса ҫитнине ӑнланса илет.
Cousin, который оставил ее недавно девочкой, кончил курс ученья, надел эполеты, завидя ее, бежит к ней весело, с намерением, как прежде, потрепать ее по плечу, повертеться с ней за руки, поскакать по стульям, по диванам… вдруг, взглянув ей пристально в лицо, оробеет, отойдет смущенный и поймет, что он еще — мальчишка, а она — уже женщина!

Анчах «мсье Обломовпа» ҫӳренӗшӗн, унпа пысӑк залӑн кӗтессинче, балкон ҫинче ларнӑшӑн… мӗн пултӑр-ха?
Но гулять «с мсьё Обломовым», сидеть с ним в углу большой залы, на балконе… что ж из этого?

Паллакан ҫынна тӗл пулсан, ырӑ та ҫепӗҫ кӑмӑлпа кулать, палламан ҫынна сиввӗн йышӑнать; анчах ӑна унпа паллаштарсанах, унӑн сивлӗхӗ кулӑпа улшӑнать, вӑл вара ҫав ҫын умӗнче яланах йӑлкӑшса кулать.
Знакомого он встречал с благосклонно-вежливой улыбкой, незнакомого — сначала холодно; но когда его представляли ему, холодность заменялась также улыбкой, и представленный мог уже рассчитывать на нее всегда.

Ҫапах Обломов французла япӑхрах калаҫнине вӑл ҫийӗнчех сисрӗ те иккӗмӗш кунне унпа вырӑсла калаҫма пуҫларӗ.
Однако ж она тотчас заметила, что Обломов не совсем свободно владеет французским языком, и со второго дня перешла на русскую речь.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics