Шырав

Шырав ĕçĕ:

Темле the word is in our database.

Темле (тĕпĕ: темле) more information about the word form can be found here.

Колхоз ӗҫӗсем ҫинчен, пурин ҫинчен те пӑртакшар калаҫкаласа, Давыдов ҫакна ытларах та ытларах ӑнланса илчӗ: унӑн лавҫи — пачах катӑк ӑслӑ ҫын мар: пурин ҫинчен те вӑл йӗркеллӗ, пӗлсе калаҫать, анчах пур ӗҫе те темле хӑйне евӗр хак парать, яланхи пек мар, урӑхла виҫепе виҫет.
Разговаривая о колхозных делах и обо всем понемногу, Давыдов все больше убеждался в мнении, что возница его — человек отнюдь не ущербленного ума; обо всем он рассуждал толково и здраво, но ко всякому явлению и оценке его подходил с какой-то своей, особой и необычной меркой.

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Куртӑм Давыдова паян, ӗненетӗн-и, пӗтӗм чун ыратса кайрӗ: ырхан, темле пысӑк айӑпа кӗнӗ пек, куҫран пӑхма вӑтанать, шӑлаварӗ вара, турӑҫӑм, мӗнле тытӑнса тӑрать унӑн, мӑнтарӑн, шӑлаварӗ!
Поглядел я нынче на Давыдова, и, веришь, сердце кровью облилось: худой, всем виноватый какой-то, глаза — по сторонам, а штаны, ей-богу, на чем они у него, у бедного, держатся!

Унӑн пӗтӗм сӑн-сӑпачӗ темле илемсӗр те мӗскӗннӗн курӑнать…
Что-то неприятное и жалкое было во всем его облике.

Вӑл темле тарӑн шухӑша кайса ларчӗ, Нагульнов патне хӑй мӗншӗн килнине те манса кайрӗ.
Он о чем-то так сосредоточенно думал, что даже забыл, с какой целью приходил к Нагульнову.

IV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Эпир ӑна санран колхоз валли ӑратлӑх туянасшӑн, улӑштарма та пулать, мӗншӗн тесен сӑнне кура, вӑл лайӑх ӑратран, тен, ун мӑн аслашшӗсене, хамӑр патра ҫӗнӗ ӑрат ӗрчетме, пӗр-пӗр Англирен е темле Голландирен илсе килнӗ.
— Мы его хотим на племя для колхоза у тебя купить или обменять, потому что, судя по его обличью, он высоких породистых кровей, может, его предки даже из какой-нибудь Англии или тому подобной Голландии вывезены на предмет размножения у нас новой породы.

Анчах пӗррехинче ҫак йӗркене кӗтмен ҫӗртен хулиганла пӑсса хучӗҫ: хӑватлӑ автан басӗ хыҫҫӑн таҫта юнашарах, сарай хыҫӗнче, кӳршӗре пурӑнакан Аркашка Менок кил картинче пӗр ӑнман автан, ҫамрӑк автан, ачалла шухӑ альтпа ҫухӑрса ячӗ, кайран нумайччен чӑхла кӑтиклерӗ, темле йӗрӗнчӗк какришпе чыхӑнса ларчӗ.
Но однажды этот порядок был нарушен самым неожиданным и хулиганским образом: после могучего петушиного баса вдруг где-то совсем рядом, за сараем, во дворе жившего по соседству Аркашки Менка, мальчишеским залихватским альтом проголосил какой-то паршивый, как видно из молоденьких, петушок и после долго по-куриному вскудахтывал и давился какой-то гнусной отрыжкой.

— Темле уҫӑ шӑршӑ, ну, сывлӑм шӑрши пекрех-ши…
— Какой-то свежестью, ну, вроде как росой, что ли…

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл кӑштах куҫ айӗн пӑхнӑ чух темле хурлӑх, мӗскӗн ачалӑх тӗлӗрсе тӑнӑ ун куҫӗсенче, ку самантра вӑл хӑй те пурнӑҫра, юрату савӑнӑҫӗнче нумай пӗлекен хӗрарӑм пек мар, ҫитӗнмен хӗрача евӗр туйӑннӑ.
Когда она смотрела немного исподлобья, что-то трогательное, почти детски беспомощное сквозило в ее взгляде, и сама она в этот момент была похожа скорее на девчонку-подростка, нежели на многоопытную в жизни и любовных утехах женщину.

Пӗр самант вӑл темле хӑяйман пек тӑчӗ, унтан хӑвӑрт ҫаврӑнчӗ те тӑкӑрлӑк тӑрӑх васкаса утрӗ.
Несколько секунд она стояла как бы в нерешительности, а потом быстро повернулась, пошла скорым шагом по переулку.

— Вӑл пирӗн ҫинчен хутор тӑрӑх темле сӑмах сарсан та, саншӑн ним те мар-и?
— Тебе все равно, что она будет распространять о нас по хутору?

Ман ҫине вӑл халӗ куҫпа та пӑхмасть, ялан мӑркать, чипер яшка вырӑнне темле мӑшкӑлтӑк шыв ҫитерет.
Она на меня и не смотрит, а только кудахчет и кормит какой-то дрянью вместо обыкновенных щей?

Вӗсем ҫак килӗшӳсӗр сӑвва темӗн тӗрлӗ калама, вӗҫӗмсӗр улӑштарма вӗренсе ҫитнӗ, вара йӗп-йӗпе тара ӳкнӗ Давыдов, ачасене, Лушкӑна тата хӑйӗн ҫемҫешке кӑмӑлне чунтан ылханса, Лушкӑпа пӗрле икӗ урам тӑваткалӗ кайнӑ ҫӗре хайхи «унаман чуста» унанӑ чуста, тӑварсӑр, кӑпӑш, тутлӑ чуста тата темле чуста та пулса тӑнӑ.
Они бешено изощрялись, без конца варьируя свое нелепое двустишие, и пока мокрый от пота Давыдов проходил с Лушкой два квартала, кляня в душе ребятишек, Лушку и свою слабохарактерность, «кислое тесто» последовательно превращалось в крутое, пресное, сдобное, сладкое и так далее.

Вӑтаннине пытарма пултараймасӑр, вӑл темле урӑх ӗҫ ҫинчен майсӑр калаҫма пуҫларӗ.
Не в силах преодолеть смущение, он нескладно заговорил о чем-то постороннем.

Ҫӗрле начар ҫывӑракан пулчӗ вӑл, ирхине вӑрансан, ялан пуҫӗ ыратать, апатне те вӑхӑтра мар, мӗн килчӗ ӑна ҫеҫ ҫикелет, каҫченех вара темле халсӑр ҫӳрет — ку уншӑн хӑй те ӑнланман, халиччен пӗлмен туйӑм.
Он стал плохо спать по ночам, утром просыпался с неизменной головной болью, питался кое-как и когда придется, и до вечера не покидало его ощущение незнакомого прежде, непонятного недомогания.

Анчах, ҫӑва патне, мӗн ӗҫӗ пулма пӗлтӗр-ха кунта, ҫынна кашни ҫур сехетре пыра-пыра чӑрмантараҫҫӗ пулсан: хӗскӗчри хӗрнӗ тимӗр сивӗнсе кӑвакарать, ватӑ тимӗрҫӗ Сидорович мӑкӑртатать, вӗркӗч ачи те пулин, Давыдов ывӑннӑ аллипе, кӑранташне ҫӗре ӳкере-ӳкере, ӗҫпе илсе килнӗ ҫӗнӗ хут ҫине, чипер саспаллисем вырӑнне темле кукӑр-макӑр каркаласа кайнине кура, уҫҫӑнах кулать.
Но какая же это к черту работа, когда через каждые полчаса человека отрывают от дела, синея, стынет в клещах поковка, ворчит старый кузнец Сидорович и мальчишка-горновой откровенно ухмыляется, глядя, как уставшая от напряжения рука Давыдова, то и дело роняя на земляной пол карандаш, вместо разборчивых букв выводит на очередной деловой бумажке какие-то несуразные, ползущие вкривь и вкось каракули.

Пурӑнан пурнӑҫ пуриншӗн те иртсех пычӗ — хурлӑхӗ нумай, савӑнӑҫӗ сахал; акӑ ӗнтӗ вӑл — ватӑла пуҫланӑ амӑшӗ — каҫсерен Яшӑн ҫӑмӑл, темле шуҫса пыракан уттине ирӗксӗрех итлет, кӗрнеклӗ те савӑк каччӑ пулнӑ вӑл, амӑшӗ хӑй ӑшӗнче ывӑлӗпе мухтанатчӗ те.
Тянулась жизнь — как и у всех, кто живет, — богатая длинными горестями и бедная короткими радостями; и вот она — уже пожилая мать — недовольно вслушивается по ночам в легкую, как бы скользящую походку Яши, стройного и разбитного парня, сына, которым она втайне гордилась.

II сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Мӗн эсир ялан темле секретсем тупатӑр?
— Что это вы все какие-то секреты разводите?

Ӗнер эпӗ те асӑрхарӑм-ха ӑна: кӗтӳрен вӑл темле йӑваш таврӑнчӗ.
Вчера и я тоже примечал за ней, будто она какая-то невеселая вернулась из табуна.

Ӗҫри тӗркӗшӳре кун иртни сисӗнмерӗ, анчах тепӗр кунне, вырсарникун, каҫхи апата ларас умӗн, вӑл арӑмӗ темле шикленсе ӳкнине асӑрхарӗ:
День провел в обычной деловой суете, но на следующий день, в воскресенье, заметив перед ужином, что жена чем-то встревожена, спросил:

Ҫӗрле темле ухмахла тӗлӗксем курӑнаҫҫӗ, ӗлӗк ун пек тӗлӗксем ӗмӗрте те тӗлленмен, кӑнтӑрла усал ҫине усал ҫум ҫакки пек ҫыхланать…
По ночам какие-то дурачьи сны снятся, каких сроду в старое время не видывал, днем одно лихо за другим вожжою тянется за тобой…

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics