Corpus of the Chuvash language

Халь вӑл ҫав ҫырури пӗр вырӑна аса илсе пынӑ, юлташӗ ун патне ҫапла ҫырнӑ: «Инвалид» хаҫата илсе килнине курсан вара, Пупка (отставкӑна тухнӑ улан хӑйӗн арӑмне ҫапла чӗннӗ) пӗтӗм ӗҫе пӑрахса малти пӳлӗмелле чупать те, хаҫатсене ярса илсе, эс ҫине, беседкӑна, хӑна пӳлӗмне (астӑватӑн пулӗ вӗт-ха, пирӗн полк хамӑр хулара тӑнӑ чух, эпир иксӗмӗр унта хӗллехи каҫсене мӗн тери аван ирттернине) чупать, сирӗн геройла ӗҫӗрсем ҫинчен вара, ун ҫинчен эсӗ шухӑшлама та пултараяс ҫук, хӗрсе кайсах вулать.

Он вспомнил одно место письма, в котором товарищ пишет: «Когда приносят нам «Инвалид«, то Пупка (так отставной улан называл жену свою) бросается опрометью в переднюю, хватает газеты и бежит с ними на эс в беседку, в гостиную (в которой, помнишь, как славно мы проводили с тобой зимние вечера, когда полк стоял у нас в городе), и с таким жаром читает ваши геройские подвиги, что ты себе представить не можешь.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Анчах снаряд хӑвӑра сӗртӗнмесӗрех иртсе кайсан вара, сире чун кӗрсех каять, темӗнле, калама ҫук ырӑ пек туйӑнса каять сире, пӗр самантлӑха эсир ҫав туйӑм тыткӑнне кӗрсе ӳкетӗр, ҫак хӑрушлӑхра, ҫав пурнӑҫпа вилӗм вылянинче эсир темӗнле, уйрӑммӑнах кӑмӑла килекен илем пуррине куратӑр; сирӗн вара етрене е бомбӑна хӑвӑрпа юнашарах, тата ҫывӑхарах ӳкерес килет.

Но зато, когда снаряд пролетел, не задев вас, вы оживаете, и какое-то отрадное, невыразимо приятное чувство, но только на мгновение, овладевает вами, так что вы находите какую-то особенную прелесть в опасности, в этой игре жизнью и смертью; вам хочется, чтобы еще и еще поближе упали около вас ядро или бомба.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Снаряд хӑвӑр ҫинелле вӗҫсе пынине пӗлсех тӑнӑ самантра, эсир вӑл снаряд хӑвӑра вӗлересси ҫинчен шухӑшласа илетӗрех вара; анчах хӑвӑра хӑвӑр юратни сире хӑвӑра ҫирӗпрех тытма пулӑшать, никам та асӑрхамасть вара сирӗн чӗрӗре касакан ҫӗҫҫе.

В ту минуту, как снаряд, вы знаете, летит на вас, вам непременно придет в голову, что снаряд этот убьет вас; но чувство самолюбия поддерживает вас, и никто не замечает ножа, который режет вам сердце.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Шӑхӑрса та ӳлесе сирпӗнеҫҫӗ вара осколкӑсем, сывлӑшра чул муклашкисем вжинтлетсе иртни илтӗнет те, сирӗн ҫинелле пылчӑк сирпӗнет, вӑл сире йӑлт вараласа пӗтерет.

Со свистом и визгом разлетятся потом осколки, зашуршат в воздухе камни, и забрызгает вас грязью.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫакӑн хыҫҫӑнах вара сирӗн умӑртан етре уласа иртет те, ҫӗре шаплатса ӳкнӗ хыҫҫӑнах пылчӑкпа чул муклашкисене варинкелесе ҫӳлелле кӑларса ывӑтать.

И вслед за этим мимо вас взвизгнет ядро, шлепнется в землю и воронкой взбросит вкруг себя брызги грязи и камни.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Сасартӑк сире хӑрушӑран та хӑрушшӑн кӗмсӗртетнӗ сасӑ чӗтретсе илет, вӑл сирӗн хӑлхӑрсене хупласа хунипе ҫырлахмасть, пӗтӗм кӗлеткӗре чӗтретсе илет.

Вдруг ужаснейший, потрясающий не одни ушные органы, но все существо ваше, гул поражает вас так, что вы вздрагиваете всем телом.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пулма та пултарать, ҫак офицер, чапа тухас тесе е хӑй кӑмӑлне йӑпатас тесе, сирӗн умӑрта кӑштах персе пӑхма шут тытӗ.

Даже очень может быть, что морской офицер, из тщеславия или просто так, чтобы доставить себе удовольствие, захочет при вас пострелять немного.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Хӑрушлӑха кура сирӗн ӑшӑрта сасартӑк ирсӗр сасӑ калаҫма тытӑннине пӑхмасӑрах, эсир, ҫемҫе пылчӑк ҫийӗпе ту ҫинчен шуса анакан салтак ҫине уйрӑммӑнах темӗнле пӑхса илетӗр, сирӗн умӑртан вӑл хӑлаҫланса, кулса чупса иртет, пӑхса илетӗр те, — хӑвӑр ӑшӑрти сасса калаҫма чаратӑр, ирӗксӗрех тӳрленсе тӑрса пуҫӑра кӑшт ҫӳлерех ҫӗклетӗр те шӗвӗ тӑмлӑ ту ҫинелле хӑпарма тытӑнатӑр.

Несмотря на этот подленький голос при виде опасности, вдруг заговоривший внутри вас, вы, особенно взглянув на солдата, который, размахивая руками и осклизаясь под гору, по жидкой грязи, рысью, со смехом бежит мимо вас, — вы заставляете молчать этот голос, невольно выпрямляете грудь, поднимаете выше голову и карабкаетесь вверх на скользкую глинистую гору.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Сирӗн асӑрта вара сасартӑк пӗр-пӗр шӑп та савӑк асилӳ ҫиҫсе илет; эсир тавралӑха сӑнассипе мар, хӑвӑрпа ытларах интересленме пуҫлатӑр; таврари япаласем ҫине эсир сахалрах пӑхма пуҫлатӑр, темӗнле аван мар, иккӗлентерекен сисӗм тыткӑна илет сире.

Какое-нибудь тихо-отрадное воспоминание вдруг блеснет в вашем воображении; собственная ваша личность начнет занимать вас больше, чем наблюдения; у вас станет меньше внимания ко всему окружающему, и какое-то неприятное чувство нерешимости вдруг овладеет вами.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫурт-йӗрсем ҫав тери кивӗ пек, нумай хура-шур чӑтса ирттернӗ ветерансем пек туйӑнаҫҫӗ, сирӗн ҫине вӗсем мӑнаҫлӑн тата кӑштах йӗрӗнерех пӑхса лараҫҫӗ пек.

Строения кажутся старыми, испытавшими всякое горе и нужду ветеранами и как будто гордо и несколько презрительно смотрят на вас.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Анчах сирӗн ун пек калавсене итлесе ларма вӑхӑтӑр ҫук, вӗсене кайран та, Российӑн кашни кӗтесӗнчех, тата нумайччен итлеме пултаратӑр: сирӗн хӑвӑртрах бастиона, уйрӑммӑнах 4-мӗш бастиона каяс килет, мӗншӗн тесен сире ун ҫинчен нумай каласа панӑ.

Но вам не до этих рассказов, которые вы долго еще будете слушать во всех углах России: вы хотите скорее идти на бастионы, именно на четвертый, про который вам так много и так различно рассказывали.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

— Ӑҫта вӑл сирӗн патра? — ыйтать унран тепри.

— Где у нас? — спрашивает его другой.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ытах сирӗн моряксемпе офицерсем калаҫнине илтес килет пулсан, сылтӑмри трактире кӗрӗр: унта ӗнтӗ кӗҫӗрхи ҫӗр мӗнле иртни ҫинчен, Фенька ҫинчен, 24-мӗшӗнчи ӗҫ ҫинчен, котлет ытла хакли ҫинчен тата ӑна сӗтел ҫине тирпейлӗ лартса паманни ҫинчен, тата ҫав-ҫав юлташ мӗнле майпа ҫапӑҫса вилни ҫинчен каласа пама тытӑннӑ та пулӗ ӗнтӗ.

Зайдите в трактир направо, ежели вы хотите послушать толки моряков и офицеров: там уж, верно, идут рассказы про нынешнюю ночь, про Феньку, про дело двадцать четвертого, про то, как дорого и нехорошо подают котлетки, и про то, как убит тот-то и тот-то товарищ.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Анчах сирӗн куҫӑрсем умне янкӑр тӑрӑ тӳпе, ялкӑшса тӑракан хӗвел, илемлӗ хула, уҫах тӑракан чиркӳ, тӗрлӗ еннелле каякан ҫар ҫыннисем курӑнса каяҫҫӗ те, эсир вара каллех лӑпланса ҫитетӗр, ытлашши шухӑшлами пулатӑр, пӗчӗк ӗҫсен тыткӑнне лекетӗр те ҫак самантри пурнӑҫпа ҫеҫ интересленме пуҫлатӑр.

Но вид чистого неба, блестящего солнца, красивого города, отворенной церкви и движущегося по разным направлениям военного люда скоро приведет ваш дух в нормальное состояние легкомыслия, маленьких забот и увлечения одним настоящим.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫак асап ҫуртӗнчен тухсан, эсир хавасланнӑ пек пулатӑр, уҫӑ сывлӑшпа сывласа илетӗр, хӑвӑрӑн сывлӑхӑр аванни сирӗн чун-хавалӑра ҫӗкленине туйса илетӗр, ҫав хушӑрах, ҫак ҫуртри асаплӑха курнипе хӑвӑр ним тӗшне те тӑманнине туйса илетӗр те лӑпкӑн, пӗр иккӗленсе тӑмасӑрах бастиона каятӑр…

Выходя из этого дома страданий, вы непременно испытаете отрадное чувство, полнее вдохнете в себя свежий воздух, почувствуете удовольствие в сознании своего здоровья, но вместе с тем в созерцании этих страданий почерпнете сознание своего ничтожества и спокойно, без нерешимости пойдете на бастионы…

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Эсир кунта ҫав тери хӑрушла, чун-чӗрене ҫӳҫентерекен картинӑсене куратӑр; кунта илемлӗ строй, музыкӑпа барабан сасси, вӗлкӗшсе пыракан ялавсемпе хӑйсен ӳчӗсене сиктеркелесе пыракан генералсем ҫук, ун пек вӑрҫӑ мар, эсир кунта чӑн-чӑн вӑрҫа куратӑр, чӑн-чӑн вӑрҫӑри юн, асап, вилӗм тухса тӑрать сирӗн куҫӑрсем умне…

Увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Халь ӗнтӗ, сирӗн нервӑсем ҫирӗп пулсан, сулахайри алӑкран кӗрӗр: вӑл пӳлӗмре сурансене ҫыхса яраҫҫӗ, операцисем тӑваҫҫӗ.

Теперь, ежели нервы ваши крепки, пройдите в дверь налево: в той комнате делают перевязки и операции.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Аманнӑ ҫын сирӗн сассӑра илтсе куҫ шӑрҫийӗсене ҫавӑркаласа пӑхать, анчах курмасть те, ӑнланмасть те вӑл сире.

Раненый поворачивает зрачки на ваш голос, но не видит и не понимает вас.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӑл сирӗн ҫине хӑйӗн тӑванӗ ҫине пӑхнӑ пекех ӑшшӑн пӑхать.

Которая идет за вами и ласково, как на родного, смотрит на нас.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вилӗ ӳт шӑрши тапса тӑрать, сывлама йывӑр, ку вара сире пушшех тӗлӗнтерсе ярать, асапланакан ҫын ӑшчикне ҫунтаракан вӗри вара сирӗн ӳт-пӗвӗре те сӑрхӑнса кӗнӗн туйӑнать.

Тяжелый запах мертвого тела сильнее поражает вас, и пожирающий внутренний жар, проникающий все члены страдальца, проникает как будто и вас.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.