Шырав

Шырав ĕçĕ:

килет (тĕпĕ: кил) more information about the word form can be found here.

Ман хамӑн пиччем те жандарм пулса ӗҫлет… питӗ пӗлес килет пулсан…
У меня у самого брат в жандармах… ежели хотите знать…

Хамелеон // Федор Меценатов. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 89–94 стр.

Кашнин хӑйне нумайрах илес килет, пӗр татӑксӑр тӑрса юласран сехрисем хӑпнипе пурте чӗтреҫҫӗ.
Всем хочется как можно больше, и все дрожат в горячке острой боязни остаться без куска.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Унӑн алли, пушӑ пек, йӗри-тавра питӗ хӑвӑрт авкаланса илет, анчах куракансем питӗ нумайӑн, кашнийӗнех ҫапас килет, упӑтене хӳринчен е мӑйӗнчи сӑнчӑрӗнчен туртас килет.
Ее рука, точно плеть, быстро вьется вокруг, но зрителей так много, и каждому так сильно хочется ударить, дернуть обезьяну за хвост, за цепь на шее.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Пӗр музыкант аллинчен чи пысӑк йӗс трубине туртса илсе, ун витӗр пӗтӗм кӑкӑр вӑйӗпе, вӑрахчен, хыттӑн, тискеррӗн вӗрес килет; ан тив, урса кайнӑ сасӑран хӑраса, пурте тыткӑнтан тухса тарччӑр…
Хочется вырвать из рук музыканта самую большую медную трубу и дуть в нее всей силой груди, долго, громко, страшно, так, чтобы все разбежались из плена, гонимые ужасом бешеного звука…

Хавас пит-куҫлӑ ӳсӗр ҫынна курас килет, пытӑрччӗ вӑл тӗрткелешсе, ӗҫнӗ пирки хӑйне телейлӗ туйса, юрлатӑрччӗ, кӑшкӑраштӑрччӗ, пур ырӑ ҫынсене те хӑй пекех ӳсӗр пулма чунтан-чӗререн сӗнтӗрччӗ…
Хочется увидеть пьяного человека с веселой рожей, который шел бы, толкался, пел, орал, счастливый тем, что вот он — пьян и всем добрым людям искренно желает того же…

Ҫын кӗтет — хӑй те чухлаймасть вӑл мӗн кӗтнине, ун ӑшӗнче авалхи инстинкт вӑраннӑ, вӑл сывлать, кӗрешӳ ыйтать, икӗ ӳт пӗр-пӗринпе тытӑҫса ӳксе, юн пӗрхӗнсе тухсан, клетка тӗпне, пӑсланса, таткаласа тӑкнӑ этем ӳчӗ ыткӑнсан, хӑрлатнӑ тата кӑшкӑрнӑ сасӑ илтӗнсен, унӑн киленсе чӗтренсе илес килет…
Человек ожидает — не сознавая, в нем проснулся и дышит древний инстинкт, он требует борьбы, он хочет сладко вздрогнуть, когда два тела обовьются одно с другим, брызнет кровь, и на пол клетки полетит, дымясь, разорванное мясо человека, раздастся рев и крик…

Пӑхатӑн та вӗсем ҫине: — Ҫитет ухмахланма! Пӑрахӑр ӗҫӗре, атьсемӗр! — тесе кӑшкӑрса ярас килет.
Смотришь на них, и хочется крикнуть: «Довольно глупостей! Бастуй, ребята»!

Ҫапла пӑхнӑшӑн вӗсене хӗрхенес килет.
Их до боли жалко за этот взгляд.

Ҫак мӗнпур илеме чӗртсе ярса, тӗрлӗ тӗспе ялкӑшакан ҫулӑмсен харсӑр вӑййинче урса кайса, савӑнӑҫлӑн ташлас, кӑшкӑрас та юрлас килет, ҫав чуна лӑплантаракан вилӗ илемсене пӗтерекен ӗҫкӗ-ҫикӗре пулас килет…
Хочется поджечь всю эту прелесть и бешено, весело плясать, кричать и петь в буйной игре разноцветных языков живого пламени, на сладострастном пире уничтожения мертвого великолепия духовной нищеты…

Ҫав кӑпӑш та чуна лӑпкакан тум патне пырса, ун ҫумне сӗртӗнес килет; унӑн хӑпартланса тӑракан пӗрмечисем ҫине выртса, пӗр сас-чӗвӗсӗр те хӑвӑрт вӗлтлетсе вӗҫекен шурӑ кайӑксем ҫине пӑхса, йӑлтӑр хӗвел панӑ шӑрӑхра тӗлӗрекен океанпа пӗлӗт ҫине пӑхса киленес килет.
Хочется пойти и прикоснуться к мягким, ласковым тканям, лечь на их пышные складки и смотреть в пустыню, где бесшумно и быстро мелькают белые птицы, где океан и небо дремотно замерли в знойном блеске солнца.

Ҫав сӗмлӗх ҫуртсен йӗрӗнчӗкне, тӑвӑр урамсенчи ирсӗрлӗхе, чухӑнсен пылчӑклӑ ҫӗтӗк-ҫатӑкӗсене — хӑйӗн хура тумӗпе вите-вите килет.
Она идет, сострадательно окутывая темными одеждами безобразие домов, мерзость узких улиц, прикрывая грязь лохмотьев нищеты.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Океан енчен, хула ҫине тӑвар тути ҫапнӑ сивӗ сывлӑш вӗрсе, каҫ пулса килет.
Из пустыни океана идет ночь и дышит на город прохладным, соленым дыханием.

Чӳречесем ҫинче чечексем курас килет, кӗнеке тытса ларнӑ ҫынна шыратӑн.
Хочется увидеть цветы на окнах, ищешь человека с книгой в руке.

Эпӗ пит-куҫӑма тутӑрпа хуплӑп… манӑн сире ывӑлшӑн тав тӑвас килет…
Я рожу-то платком прикрою… хочется мне за сына поблагодарить вас…

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

— Пӗлес килет.
— Интересно.

Тул ҫутӑлса килет; ҫӗрсе ишӗлсе анас пек ларакан ҫуртсем ҫийӗн Шурӑмпуҫ ҫӑлтӑрӗ сӳни-сӳнми мӑчлатса ҫунать.
Светало; над сырой кучей полуразвалившихся построек трепетала, угасая, Венера.

Пирӗн пата такам та килет…
К нам все ходят…

Вӑл ҫав тери илӗртӳллӗ, илемлӗ кулать; ӑна пӗтӗм чунтан, виҫесӗр хӗрхеннипе, пӗтӗм хула илтмелле кӑшкӑрса, макӑрса ярас килет.
Он обаятельно улыбался такой чарующей улыбкой, что хотелось зареветь, закричать на весь город от невыносимой, жгучей жалости к нему.

Хӑй вӑл типнӗ курӑк туни пек, — тинӗсрен ҫил вӗрет те, ҫав курӑк тунине вӗҫтере-вӗҫтере, таҫта та ҫитерет, — Пепе ир пуҫласа каҫчен утрав ҫинчи чулсем тӑрӑх сиккелесе ҫӳрет, кашни сехетрех ӑҫтан та пулин унӑн ывӑнма пӗлмен ҫинҫе сасси янӑраса юхса килет:
Он похож на сухую былинку, — дует ветер с моря и носит ее, играя ею, — Пепе прыгает по камням острова, с восхода солнца по закат, и ежечасно откуда-нибудь льется его неутомимый голосишко:

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

— Анне, — тенӗ вӑл, — эсӗ мана ҫын умне курӑнма чаратӑн, эпӗ пӗчӗккӗ мар-ҫке ӗнтӗ, манӑн пурнӑҫран хама тивӗҫлине пӗтӗмпех илес килет!
— Мама, ты слишком заслоняешь меня от людей, а ведь я уже не маленькая и хочу взять от жизни свое!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics