Corpus of the Chuvash language

Самохин портфелӗнчен сулмаклӑ папкине туртса кӑларсан, шикленсе ӳкнипе Нагульновӑн чунӗ йӑштах чикнӗ пек ыратса кайрӗ.

И когда Самохин достал из портфеля увесистую папку, Нагульнов больно ощутил острый угол тревоги.

32-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Сӑн-пичӗпе вӑл яланхинчен хаяртарах пек курӑнать, Давыдова кӑмӑлне уҫҫӑн кӑтартмасӑр алӑ тытрӗ, анчах ун ҫине вӑрттӑн шикленсе, темскер пуласса кӗтнӗн пӑхса илчӗ.

Был он с виду суровей обычного, с Давыдовым поздоровался сдержанно, но взглянул на него со скрытой тревогой и ожиданием.

25-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Шикленсе ӳкнӗ Яков Лукич тул ҫутӑласпа татах пӗчӗк пӳлӗм алӑкӗ патне пырса тӑчӗ, каллех ҫӑраҫҫи шӑтӑкӗ ҫумне хӑлхине тытрӗ: Половцев пӑшӑлтатса кӗлӗ калать, эхлете-эхлете чӗркуҫленсе ларать те пуҫне тайсах пуҫҫалать.

Встревоженный Яков Лукич уже на заре подошел к двери горенки, снова приложил к скважине ухо: Половцев шептал молитву, кряхтя, опускался на колени, клал поклоны.

23-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Ҫиччӗ… — шӑппӑн хуравларӗ Демка арӑмӗ, ырӑ ӗмӗтпе ӑшӑнса тӑнӑ пирки куҫне ҫӗклеме те шикленсе.

— Семеро… — шепотом ответила Демкина жена, от сладкого ожидания боясь поднять глаза.

18-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Кӗтесри кровать ҫинче ҫӗтӗк ҫивитти кӑштӑртатрӗ, шикленсе ӳкнӗ хӗрарӑм сасси илтӗнчӗ:

Из угла с кровати — шорох дерюги, встревоженный бабий голос:

12-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Эпӗ пур, ҫылӑхлӑскер, килӗшмӗн тесе шикленсе тӑраттӑмччӗ…

А я-то, грешница, боялась, думала — откажешься…

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Мӗн те пулин сиксе тухмасан юрӗччӗ, хама Афанасий пусса пӑрахминччӗ, вӑрӑ таврашсем кӗрсе кайминччӗҫ, тесе шикленсе выртатчӗ, кайран чунне сиктерекен тӗлӗксемпе ҫӗрӗпе аппаланатчӗ, ирхине хӑйпе иксӗмӗр гимназие кайнӑ чухне вара салхуллӑ кӑвак сӑнлӑ пулать вал, хӑй кайма тухнӑ йышлӑ ҫынлӑ гимнази сехрине хӑпартни, ӑна вӑл пӗтӗм чунӗ-чӗринчен юратманни тата пӗччен пурӑнма ӑна йывӑрри курӑнать.

Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Хӑй ҫинчен апла-капла шухӑшласран шикленсе, прислуга хӗрарӑм тытман, тахҫан денщикра пурӑннӑ, кӑшт-кашт апат пӗҫеркелеме чухлакаланӑ Афанасий ятлӑ повӑра, утмӑл ҫулхи старике, урӑ мар ҫӳрекенскере, ҫурма ӑслӑскере тытса усратчӗ.

Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нем не думали дурно, а держал повара Афанасия, старика лет шестидесяти, нетрезвого и полоумного, который когда-то служил в денщиках и умел кое-как стряпать.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Хытӑ саспа калаҫма, пӗр-пӗрин патне ҫыру ҫӳретме, пӗринпе пӗри паллашма, кӗнеке тавраш вулама шикленсе пурӑнаҫҫӗ, чухӑнсене пулӑшма, хут вӗрентме хӑраҫҫӗ.

Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте…

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Пирӗн дамӑсем шӑматкунсенче килӗсенче спектакльсем лартми пулчӗҫ, вӑл сисесрен шикленсе тӑраҫҫӗ; пуп таврашсем ун умӗнче ӳт ҫиме тата картла выляма шикленсе лараҫҫӗ.

Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нем кушать скоромное и играть в карты.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Малтан ун кӗлетки пулса тӑрать, унтан вара, ҫавӑн хыҫҫӑнах, ӑна чун кӗрет, унӑн сарлака та тӗксӗм сӑн-пичӗ пулса тӑрать, вара ҫӗршер пушӑ куҫ пӗр куҫ пулса, пӗр куҫпа пӑхнӑ пек пӑхаҫҫӗ; темскере кӗтнӗн, шанмасӑртарах пӑхать ҫав куҫ, хӑй мӗн шыранине хӑй те ӑнланмасть, вӑл темскере, инстинкт шикленсе систернине шырать пулас.

Сложилось тело, и тотчас быстро возникает дух, образуется широкое тусклое лицо, и сотни пустых глаз принимают единое выражение, смотрят одним взглядом - подозрительно ожидающим взглядом, который бессознательно ищет нечто, о чем пугливо доносит инстинкт.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Ачисем сывлӑшра, ҫунат хуҫнӑ икӗ шурӑ кӑвакарчӑн пек, вӗлтӗртетеҫҫӗ, хӑш чухне вӗсем ун урисенчен вӗҫерӗнеҫҫӗ те ҫӗре ӳкеҫҫӗ, вара, ашшӗн е хуҫин юнпа тӑртӑннӑ сӑн-пичӗ ҫине шикленсе пӑхса илеҫҫӗ те, каллех сывлӑшра ҫаврӑнаҫҫӗ.

Дети мелькают над ним, точно два белых голубя, у которых сломаны крылья, порой они срываются с его ног, падают на землю и, опасливо взглянув на опрокинутое, налитое кровью лицо отца своего или хозяина, снова вертятся в воздухе.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫынсем ҫурма сасӑпа, шикленсе калаҫнӑ, пӗрне-пӗри сӑмах варринчех пӳлсе, тӑшмансем хулана тапӑнса килмеҫҫӗ-и тесе, тимлӗн итленӗ.

Разговаривали подавленно, вполголоса и, останавливая на полуслове речь друг друга, напряженно вслушивались — не идут ли на приступ враги?

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Эпир пурте, ҫак сӑмахсенчен шикленсе, шӑплантӑмӑр..

Мы все замолчали, пораженные этими словами.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Чӳречисене пирӗн хуҫа, эпир унӑн ҫӑкрине ыйткалакансемпе ӗҫсӗр юлнӑ выҫӑ юлташӑмӑрсене парасран шикленсе, тимӗрлеттерчӗ; хамӑра вӑл пире жуликсем тетчӗ, апата вӑл аш вырӑнне — шӑршланса кайнӑ пыршӑ-хырӑмлӑх таврашсем паратчӗ…

Наш хозяин забил окна железом для того, чтоб мы не могли дать кусок его хлеба нищим и тем из наших товарищей, которые, живя без работы, голодали, — наш хозяин называл нас жуликами и давал нам на обед вместо мяса — тухлую требушину…

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Ун вырӑнне хуҫа кӗчӗ те, шикленсе, ҫапла пӗлтерчӗ:

Вместо него явился хозяин с озабоченным лицом и объявил:

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Пурнӑҫне кам тумалла? — тет вӑл ҫиеле тухнипе хавасланса, унтан, ку ыйтӑва хирӗҫ хӑйӗнчен малтан урӑххисем тавӑрасран шикленсе, ҫийӗнчех хӑй ҫапла каласа хурать: — Эпир!

— А кто должен строить жизнь? — победоносно вопрошает он и, боясь, что у него предвосхитят ответ на вопрос, тотчас же отвечает: — Мы!

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӗсем хушшинче ҫуралнӑ шиклӗх ҫирӗп алӑсене ҫыхлантарнӑ, вилсе выртнӑ ҫын ӳчӗ умӗнче сывӑ тӑрса юлнисен шӑпишӗн шикленсе куҫҫуль юхтаракан хӗрарӑмсем тата ытларах хӑрушлӑх ҫуратнӑ, — вара ҫав вӑрманта хӑра-хӑра каланӑ сӑмахсем, малтан хӑюсӑррӑн та шӑппӑн, унтан хытӑран та хытӑраххӑн илтӗнме пуҫланӑ…

Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, — и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче…

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Калавӗн вӗҫне ҫитеспе вӑл сассине ҫӗклентерсе, такама хӑратас пек калаҫрӗ, ҫапах та ҫав хушӑрах, шикленсе пупленӗ чухнехи пек, хӑюсӑр тухакан сасӑсем те илтӗнчӗҫ.

Конец рассказа она вела таким возвышенным, угрожающим тоном, а все-таки в этом тоне звучала боязливая, рабская нота.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Шӑлӗсене усаллӑн шатӑртаттарни тата темле шӑмӑсемпе шикленсе шакӑртаттарни илтӗнчӗ.

Слышно было злое скрипение зубов и робкое пощелкивание какими-то костяшками.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.