Шырав

Шырав ĕçĕ:

темскер the word is in our database.

темскер (тĕпĕ: темскер) more information about the word form can be found here.

Ура айӗнче ҫӗмӗрӗлнӗ кӗленче тата савӑт-сапа юлашкисем шатӑртатаҫҫӗ, темскер унӑн урин кӗлине тӑрӑнать.
Под ногами хрустит битое стекло, черепки, что-то впивается ему в пятку.

Ҫирӗп пул, Константин! // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Тӗлӗнмелле сасӑ чарӑнмасть, ун ҫумне темскер ахлатнипе ӗсӗклени хутшӑнать.
Странный звук не утихает, к нему примешиваются какие-то вздохи и всхлипыванья.

Ҫыран хӗрринчи пӳрт // Николай Евстафьев. Дубов Н.И. Юханшыв ҫинчи ҫутӑсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 144 с.

Хырӑмра ҫеҫ темскер, вӑрахӑн пӑчӑртана-пӑчӑртана ыратса килет, анчах халь вӑл ӑна питех кансӗрлемест.
Осталась тупая, ноющая боль в желудке, но это его не очень мучило.

Пурнӑҫа юратни // Николай Степанов. Лондон, Джек. Пурнӑҫа юратни: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 72 с. — 5–34 с.

Вӑл хӑй ҫав тери ывӑнса ҫитнине туйрӗ, унӑн текех выртас килет, канас килет, анчах ӑна темскер малалла хӑвалать, — «вӗтӗ хулӑсен ҫӗршывне» ҫитес ӗмӗтрен ытла хырӑм выҫҫи хӑвалать ӑна.
Он очень устал, и его часто тянуло лечь на землю и уснуть; но желание дойти до Страны Маленьких Палок, а еще больше голод не давали ему покоя.

— Темскер аван мар вӗсен, комиссар юлташ, — терӗ разведчик, кула-кула, ҫаннипе тарне шӑлса.
— Что-то, товарищ комиссар, неладно у них, — сказал разведчик, отирая рукавом пот и улыбаясь.

6. // Леонид Агаков. Фадеев, А. А. Амгуньски полк: повесть; вырӑсларан Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 40 с.

Вӗсем пысӑк хаваслӑхпа унӑн аллисене тытса савӑнӑҫлӑн силлерӗҫ, таттисӗр темскер кӑшкӑрчӗҫ.
Они радостно трясли ему руки и что-то кричали наперерыв.

2. // Леонид Агаков. Фадеев, А. А. Амгуньски полк: повесть; вырӑсларан Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 40 с.

Калаҫассине вӑл шӳт туса калаҫатчӗ, анчах унӑн темскер пур пек те чӗлхине кансӗрлесе тӑнӑ пек туйӑнатчӗ.
Говорил он шутливо, но казалось, что во рту у него что-то лежит и мешает языку, хотя зубы его были целы.

XX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах ҫапах та вӑл ман чунӑмра темскер хӑваратчӗ; мана вӑл Исаия пророк майлӑ пулса, тӳрӗ сӑмахсем каласа хӑтланнин ӳсӗр хӑюлӑхӗ кӑмӑла каятчӗ.
Но все-таки он оставлял нечто в душе моей; мне нравилась пьяная смелость его обличений, построенных под пророка Исайю.

XIX. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Тата унта темскер ман кӑмӑла кайманни, ӑна юратма кансӗрлекенни пурччӗ, — ҫав ҫынна вӑл юрланӑ чухне ҫеҫ мар, урӑх чухне те юратасси килетчӗ ҫав.
И было в нем нечто неприятное мне, мешавшее полюбить его, — а хотелось любить этого человека не тогда только, когда он пел.

Манӑн хӑмӑт ӑстипе паллашас, унпала темскер ҫинчен нумайччен калаҫас килетчӗ, анчах эпӗ уа патне пыма именеттӗм, — Клещов пурин ҫине те шурӑрах тӗслӗ куҫӗсемпе темскерле, хӑй умӗнче никама та курман пек пӑхатчӗ.
Мне хотелось познакомиться с шорником, о чем-то долго говорить с ним, но я не решался подойти к нему, — Клещов смотрел на всех белесыми глазами так странно, точно не видел перед собою никого.

Унӑн пурнӑҫӗнче темскер хӑйсӗр пуҫне урӑх никам та пӗлмен япала пулни сисӗнетчӗ, ҫавӑ унӑн чӗрине тапратнӑ, халӗ ӗнтӗ вӑл хӑйне-хӑй шанмасӑр, пурӑнас килмесӗрех, темле пӗрре хӑнӑхнипе ҫеҫ пурӑнни сисӗнетчӗ.
Чувствовалось, что в его жизни произошло что-то, никому кроме него неведомое, подорвало ему сердце, и теперь он жил не уверенно, не охотно, а как-то так, по привычке.

Унтан сӗтел айнелле пӗшкӗнсе, поднос ҫинче пӳрнипе темскер ӳкерсе, хуллен те хӑйне-хӑй каланӑ пек, сӑмаха тата-тата калама пуҫларӗ:
Потом тихонько и как бы сама себе она начала отрывисто говорить, наклоняясь над столом и что-то рисуя пальцем на подносе:

XVIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах вӑл пурне те тимлӗн итлетчӗ, вара хӑйне мӗн те пулин интереслентерет пулсан, тӗпӗ-йӗрӗпех те ҫине тӑрсах ыйтса пӗлме тӑрӑшатчӗ, хӑй яланах темскер хӑйӗнни ҫинчен шухӑшлатчӗ, пурне те хӑй виҫипе виҫетчӗ.
Но он ко всему внимательно прислушивался и, если его что-нибудь интересовало, расспрашивал подробно и настойчиво, всегда думая о своем о чем-то, всё измеряя своей мерой.

Уҫӑпра темскер кочегарпа пит ҫывӑххи пурччӗ, анчах ҫав вӑхӑтрах тата вӑл мана, кукаҫее, Петр Васильев кӗнекеҫӗне, Смурый повара аса илтеретчӗ, хам асӑмра хыттӑнах тӗрекленсе юлнӑ пур ҫынсене те аса илттерсе, вӑл унта хӑйӗн тарӑн тӗррине хӑваратчӗ, пӑхӑр чана тутӑхни ҫисе пынӑ пекех, вӑл ман асӑма кӗрсе пыратчӗ.
В нем было что-то очень близкое кочегару, но в то же время он напоминал мне деда, начетчика Петра Васильева, повара Смурого, и, напоминая всех людей, цепко укрепившихся в моей памяти, он оставлял в ней свой глубокий узор, въедался в нее, точно окись в медь колокола.

Сан умӑнта чӗрӗ мужик кирек мӗнле лӑпӑртатсан та, ҫапах яланах сисӗнсе тӑрать: ун ӑшӗнче тата темскер тӑрса юлнӑ-ха, анчах ҫав юлашкийӗ вӑл — хӑйне валли кӑна, тен ҫав каламасӑр пытарса хунинче чи кирли пур пулӗ.
Как бы перед тобою ни выболтался живой мужик, всегда чувствуется, что в нем осталось еще что-то, но этот остаток — только для себя, и, может быть, именно в этом несказанном, скрытом — самое главное.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Хамӑн туса тӑмалли ӗҫсем мана шутсӑрах иментеретчӗҫ; мана ҫав ҫынсем умӗнче намӑс пекчӗ, — вӗсем пурте хӑйсемсӗр пуҫне урӑх никам та пӗлмен, темскер ӑраснах паллӑ, лайӑх япала пӗлсе тӑнӑ пек туйӑнатчӗҫ, ман вӗсем ҫине, вӑрӑсемпе ултавҫӑсем ҫине пӑхнӑ пек пӑхмаллаччӗ.
Мои обязанности жестоко смущали меня; мне было стыдно перед этими людьми, — все они казались знающими что-то особенное, хорошее и никому, кроме них, неведомое, а я должен смотреть на них как на воров и обманщиков.

«Аван ӗҫ» пекех аҫа ҫури те кӗтмен ҫӗртен темскер хӑйӗнне калатчӗ:
Так же, как, бывало, Хорошее Дело, вотчим неожиданно говорил что-то очень свое:

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вырӑсла кӗнекесене вулама лайӑхчӗ, вӗсенче яланах темскер хам пӗлнӗ, хуйхӑллӑ япала сисӗнсе тӑратчӗ, страницӑсем хушшинче аслӑ типӗри чан сасси чарӑнса ларса пытанса тӑнӑ пек туйӑнатчӗ, — кӗнекине уҫсанах, вӑл хуллен янтӑрама пуҫлатчӗ.
Хорошо было читать русские книги, в них всегда чувствовалось нечто знакомое и печальное, как будто среди страниц скрыто замер великопостный звон, — едва откроешь книгу, он уже звучит тихонько.

Вӑл темскер урӑххи ҫинчен шухӑшласа, ӳркенсерех канлӗн калать.
Он говорит лениво, спокойно, думая о чем-то другом.

Ун ӑшчиккинче темскер лайӑхскер, ҫурхискер выляса тӑратчӗ, вӑл хӑй те пӗтӗмпех чалӑшшӑн лартса янӑ пекчӗ.
В нем играло что-то хорошее, весеннее, весь он был — набекрень.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics