Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӑйпе (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Хӑйне интереслентерекен япаласем ҫинчен каласа панӑ чухне (ӑна хӑйпе упӑшкисӗр пуҫне урӑх ним те интереслентермест) тутисемпе кӑна кулма тата пуҫне тайма хӑй те сисмесле хӑнӑхса кайнӑшӑн вӑл айӑплӑ мар ӗнтӗ; анчах ҫапла кулнине тата пуҫ тайнине пӗрмай курасси чӑтмалла мар йӑлӑхтарать.
Она была не виновата в том, что сделала бессознательную привычку слегка улыбаться одними губами и наклонять голову, когда ей рассказывали вещи, для нее мало занимательные (а кроме ее самой и ее мужа, ничто ее не занимало); но эта улыбка и наклонение головы, часто повторенные, были невыносимо отталкивающие.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑна ӑсатсан, Дмитрий каялла кӗчӗ те, — хӑй чӑтӑмлӑ пулнипе тата кичемлӗхрен хӑтӑлнипе, ахӑр, — хӑйпе хӑй савӑннӑ пек кулкаласа тата аллисене сӑтӑркаласа, хутран-ситрен ман ҫине пӑха-пӑха, пӳлӗм тӑрӑх уткалама тытӑнчӗ.
Проводив его, Дмитрий вернулся и, слегка самодовольно улыбаясь и потирая руки, — должно быть, и тому, что он таки выдержал характер, и тому, что избавился наконец от скуки, — стал ходить по комнате, изредка взглядывая на меня.

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Кирек епле пулсан та, маншӑн Дмитрипе пӗрле ун амӑшӗн пӳлӗмӗнче ларасси унпа хӑйпе кӑна куҫа-куҫӑн ларассинчен савӑнӑҫлӑрах.
Как бы то ни было, я начинал находить больше удовольствия быть с Дмитрием в гостиной его матери, чем с ним одним с глазу на глаз.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл ытла та мӑнкӑмӑллӑ; чылаях ӑслӑ пулсан та, хӑйне мухтанине кӑмӑллать, хӑйпе тӗлӗнтерме питӗ юратать, кирек хӑҫан та малти вырӑна тухасшӑн, таса чунлӑ Любовь Сергеевна вӑра кӑмӑлӗпе ун майлӑ ҫаврӑнса ӳкнӗ, ҫакна пытармасть те, ӑна йӑпӑлтатать, анчах чееленсе мар, тӳрӗ кӑмӑлпа.
Он слишком горд и, несмотря на весь свой ум очень любит похвалу и удивление, любит быть всегда первым, а тетенька в невинности души находится в адмирации перед ним и не имеет довольно такту, чтобы скрывать от него эту адмирацию, и выходит, что она льстит ему, только не притворно, а искренне.

Эпӗ хӑйпе паллашнӑ вӑхӑтранпа Варенька мана — кунӑн-кунӑн — пӗрре питӗ илемсӗр пек, тепре ытла илемсӗрех те мар пек туйӑнчӗ, анчах эпӗ хамран хам: юратайӑп-и эпӗ ҫав хӗре, е ҫук-и, тесе пӗр хут та ыйтмарӑм.
Во все время моего с ней знакомства она мне казалась — днями — то очень некрасивой, то не слишком дурной девушкой, но я даже не спрашивал себя насчет ее ни разу: влюблен ли я или нет.

Дмитрий (унпа эпир пӗр-пӗрне ҫырса тӑма килӗшнӗччӗ, апла пулин те, каламасӑрах паллӑ, пӗрре те ҫырмарӑмӑр) эп таврӑнсанах ман пата пычӗ, вара ыран мана университета пӗрремӗш хут лекцисем итлеме вӑл хӑйпе пӗрле лартса каясси ҫинчен калаҫса татӑлтӑмӑр.
Дмитрий (с которым мы, расставаясь, дали слово писать друг другу и, разумеется, не писали ни разу) тотчас же приехал ко мне, и мы решили, что он меня на другой день повезет в первый раз в университет на лекции.

XXXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Авдотья Васильевна пӳлӗмре чухне атте унран пӗр утӑм та хӑпмарӗ, мана хӑйшӗн вӑтантармаллах ӑна вӗҫӗмсӗр кӑмӑллӑ ӑшӑ сӑмахсем каларӗ е, ун ҫине пӗр чӗнмесӗр пӑхса, темле вӗри туйӑмпа, хӑйпе хӑй кӑмӑллӑн хулне сиктеркелерӗ, ӳсӗркелерӗ; анчах атте ҫаксене пурне те ытахальтен пек, шӳтлесе турӗ, питӗ кирлӗ ӗҫ тунӑ чух та хӑйне ҫавнашкал тытасси ун йӑлине кӗнӗ.
Он ни на шаг не отходил от Авдотьи Васильевны, когда она была в комнате, беспрестанно говорил ей такие сладенькие комплименты, что мне совестно было за него, или молча, глядя на нее, как-то страстно и самодовольно подергивал плечом и покашливал, и иногда, улыбаясь, говорил с ней даже шепотом; но все это делал с тем выражением, так, шутя, которое в самых серьезных вещах было ему свойственно.

XXXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл савӑк пулас тенӗ чухне унӑн савӑнӑҫӗ темле тӗлӗнмелле пулса тухать — те хӑйӗнчен хӑй, те хӑйпе калаҫаканран, те пӗтӗм ҫут тӗнчерен кулать, хӑйӗн вара унашкал кӑмӑл ҫук та пулӗ.
Когда же она хотела быть веселой, то веселье ее выходило какое-то странное — не то она смеялась над собой, не то над тем, с кем говорила, не то над всем светом, чего она, верно, не хотела.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ҫав-ҫавах пӗччен пултӑм, анчах ҫав минутсенче пӗрмаях ҫапла туйӑнчӗ: ӑнланмалла мар чаплӑ ҫутҫанталӑк, шупкарах сенкер тӳпере пӗр тӗлли-паллисӗр ҫӳлӗ вырӑнта темшӗн чарӑннӑ ҫутӑ уйӑхӑн хӑй патнелле туртакан кӑшӑлӗ, кирек ӑҫта та яланах манпа пӗрле пулса, хӑйпе вӗҫӗ-хӗррисӗр анлӑша тултарса тӑнӑ пек курӑнаканскер, тата эпӗ, ниме тӑми ӑман, этемӗн япӑх та юрлӑ туртӑмӗсемпе ирсӗрленме ӗлкӗрнӗскер, анчах ӑсра сӑнарлассипе юратӑвӑн хӑватлӑ та тем анлӑш вӑйне пытарса усраканскер, — эпир пурте: ҫутҫанталӑк та, уйӑх та, эпӗ те пӗр япала пулнӑн туйӑнчӗ.
И все я был один, и все мне казалось, что таинственно величавая природа, притягивающий к себе светлый круг месяца, остановившийся зачем-то на одном высоком неопределенном месте бледно-голубого неба и вместе стоящий везде и как будто наполняющий собой все необъятное пространство, и я, ничтожный червяк, уже оскверненный всеми мелкими, бедными людскими страстями, но со всей необъятной могучей силой воображения и любви, — мне все казалось в эти минуты, что как будто природа, и луна, и я, мы были одно и то же.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унсӑр пуҫне, эпӗ пайтах пӗтӗмӗшле паллӑсем пӗлеттӗм, ҫав паллӑсем тӑрӑх ҫынна, хӑйпе калаҫса пӑхмасӑрах, хӑш ушкӑна кӗртмеллине татса параттӑм.
Кроме того, у меня были общие признаки, по которым я, не говоря с человеком, решал, к какому разряду он принадлежит.

XXXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Французла романсене вулани ман ҫуллахи тепӗр ӗҫем пулчӗ, вӗсене Володя хӑйпе пӗрле нумай илсе килнӗччӗ.
Чтение французских романов, которых много привез с собой Володя, было другим моим занятием в это лето.

XXX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл, эпӗ ҫакӑн ҫинчен каларӑм ӗнтӗ, хӑйпе шӑллӗ, ашшӗ е йӑмӑкӗ хушшинче ҫепӗҫлӗхсем пуласран хӑранӑ пек тӗнчере урӑх нимрен те хӑрамасть, тата, туйӑмсене кирек мӗнле палӑртассинчен те пӑрӑнса, тепӗр енчи чикӗрен тухса каять, хӑйне ытла сиввӗн тытать, ку сивӗлӗх унӑн сӑлтавне ӑнланман ҫынсене час-часах хытӑ кӳрентерет.
Он, как я уже говорил, ничего в мире так не боялся, как нежностей с братцем, папашей или сестрицей, как он выражался, и, избегая всякого выражения чувства, впадал в другую крайность — холодности, часто больно оскорблявшую людей, не понимавших причин ее.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Атте сӑнӗ ҫак кун уйрӑмах кӑмӑллӑ, савӑк, телейлӗ пулчӗ, мана хӑйпе пӗр тан юлташ вырӑнне хунӑран эпӗ ӑна пушшех хытӑ юратрӑм.
Папа в этот день имел какое-то особенно привлекательное, веселое, счастливое выражение, и эти новые отношения со мной, как с равным, как с товарищем, еще более заставляли меня любить его.

Князь мана питӗ ӑшшӑн йышӑнчӗ, мана чуптурӗ, урӑхла каласан, хӑйӗн ҫемҫе, типӗ те сивӗ тутине ман питҫӑмарти ҫумне пӗр самантлӑха перӗнтерсе илчӗ, эпӗ мӗн туни, манӑн мӗнле плансем пурри ҫинчен ыйтса тӗпчерӗ, манпа шӳтлерӗ, кукамай менелникӗ вӑхӑтӗнче ҫырнӑ пек сӑвӑсем халӗ те ҫыратӑн-и тесе ыйтрӗ тата паян хӑйпе пӗрле апатланма сӗнчӗ.
Князь был со мной очень ласков, поцеловал меня, то есть приложил на секунду к моей щеке мягкие, сухие и холодные губы, расспрашивал о моих занятиях, планах, шутил со мной, спрашивал, пишу ли я все стихи, как те, которые написал в именины бабушки, и сказал, чтобы я приходил нынче к нему обедать.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл калама ҫук хӗпӗртесе кайрӗ, тепӗр бутылка шампански илсе килме хушрӗ (ку ӗнтӗ ун йӑлисемпе пачах килӗшмест), пирӗн пӳлӗме темле палламан господина чӗнсе кӗчӗ те ӑна ӗҫтерме пикенчӗ, Gaudeamus igitur юрларӗ, хӑйпе пӗрле ыттисене те юрлама ыйтрӗ, унтан Сокольникине катаччи чупмашкӑн кайма сӗнчӗ, анчах Дубков ӑна: ку ачалла хӑтланни пулать, терӗ.
Он чрезвычайно развеселился, потребовал еще бутылку шампанского (что было против его правил), зазвал в нашу комнату какого-то незнакомого господина и стал поить его, пел Gaudeamus igitur, просил, чтоб все вторили ему, и предлагал ехать в Сокольники кататься, на что Дубков заметил, что это слишком чувствительно.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мана сыхласа хӑварма пултарнӑшӑн халь вӑл хӑйпе хӑй савӑнать.
Он теперь был доволен собой за то, что отстоял меня.

Дубкова Володя хӑйпе юнашар лартрӗ, мана Дмитрий фаэтонне вырнаҫма тиврӗ.
Володя повез Дубкова, меня повез Дмитрий в своем фаэтоне.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ман тусӑм мӑнаҫлӑ та йӑваш пулнине асӑрхарӑм, хӑйпе хӑй кӑмӑллӑ чухне вӑл яланах ҫакнашкалччӗ, ун пек кӑмӑллӑ чух эпӗ ӑна уйрӑмах юрататтӑм.
Я сейчас заметил, что друг мой был в том самодовольно-кротком расположении духа, которое всегда на него находило, когда он бывал доволен собой, и которое я особенно любил в нем.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ун чухне, каҫ пулсан пайтахран, вӑл, хура фракпа шурӑ жилет тӑхӑннӑскер, Володьӑна хӑйпе пӗрле бала илсе кайма хӑна пӳлӗмне кӗчӗ, лешӗ ҫав вӑхӑтра хӑйӗн пӳлӗмӗнче тумланатчӗ.
Один раз, поздно вечером, он, в черном фраке и белом жилете, вошел в гостиную с тем, чтобы взять с собой на бал Володю, который в это время одевался в своей комнате.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫитӗннӗ арҫынпа калаҫма май килсе тухсан, Люба ытла та хӗпӗртет, кирек епле пулсан та гусара качча тухатӑп, тесе калать; Катя вара арҫынсене юратсах каймасть, нихҫан та качча тухмастӑп, тет, тата, хӑйпе арҫын калаҫнӑ чух, темрен хӑранӑ пек улшӑнса каять.
Любочка всегда ужасно рада, когда ей удается поговорить с большим мужчиной, и говорит, что она непременно выйдет замуж за гусара; Катенька же говорит, что все мужчины ей гадки, что она никогда не выйдет замуж, и делается совсем другая, как будто она боится чего-то, когда мужчина говорит с ней.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics