Шырав

Тиунов

Вӗсен хушшинчех Тиунов та пур, вӑл ӗнтӗ салху, шӑпах пирӗнпе калаҫӑва хутшӑнмасӑр тӑрӑшсах Асьӑна пулӑшать.
Среди них был Тиунов, солдат теперь угрюмо замкнулся, не вступал с нами в разговоры и старательно помогал Асе в заботах о раненом.

— Пӗлместӗп, — уҫҫӑн та пӗр пытармасӑр ответлерӗ Тиунов.
— Не знаю, — просто и весело сказал Тиунов.

— Тиунов кӗсйинчен панулми туртса кӑларчӗ, шӑлкаларӗ ӑна, хуҫса уйӑрчӗ те ҫуррине мана пачӗ: — ме, ҫырткала!
— Тиунов вытащил из кармана яблоко, потер его о штаны, разломил и половину протянул мне: — ешь, пока жив.

— Вӑл-ку шухӑшпа мар эпӗ, матрос, — терӗ ырӑ сасӑпа Тиунов.
— Я не в том смысле, матрос, — ласково сказал Тиунов.

Унта нимӗҫӗн пӗр танкӗ те йӑраланса хӑпараяс ҫук, э? — терӗ Тиунов ту тӑррине ытараймасӑр пӑхкаласа.
Туда, небось, ни один танк не дочапает, а? — сказал Тиунов, с восхищением оглядывая горную вершину.

— Перекоп патӗнченех курӑнать ҫак ту, — терӗ Тиунов.
— От Перекопа гора видна, — сказал Тиунов.

— Эпир ку колхозра икӗ кун хушшинче виҫӗ тонна панулми кӳпсе ятӑмӑр пуль ӗнтӗ, — терӗ Тиунов, панулмине ҫурмаран ҫыртса илсе, хура тӗшлӗ варрине пӑхкаланӑ май, — корзина хыҫҫӑн корзина.
— Мы в этом колхозе, видать, за два дня уже тонны три яблок съели, — сказал Тиунов, раскусывая яблоко и разглядывая сердцевину с черными зернышками, — и все вот так, корзинка за корзинкой.

— Кашкӑрсене йӗрленӗ пекех йӗрлеҫҫӗ ҫав ӗнтӗ сире, — тет хӗрхенӳллӗн сарлака питшӑммиллӗ боец Тиунов.
— Охотиться за вами будут, как за волками, — говорил скуластый боец, по фамилии Тиунов.