Corpus of the Chuvash language

«Тӑххӑрмӗш» ҫурмаллах ҫурӑлса аннӑччӗ — бомба пилӗк этаж витӗр шӑтарса аннӑ та, илемсӗр пулса юлнӑ хура хушлӑхран тӑвӑр картиш тӗлӗнмелле мӗлкесемпе хуҫланса курӑнать.

«Девятка» была расколота надвое — бомба пробила все пять этажей, и в чёрном неправильном провале открылся узкий ленинградский двор с фантастическими ломаными тенями.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

«Варринче эпир ҫурӑлса ванман снарядсем вырнаҫтарса хутӑмӑр, унтан вара шултра стабилизаторсене, унтан пӗчӗкреххисене чечек пек, лартса тухрӑмӑр, тимӗр чечеклӗ клумба пек пулса тӑчӗ ун тӑпри».

«В середине мы положили неразорвавшиеся снаряды, потом крупные стабилизаторы, как цветы, потом поменьше, и получилась как бы клумба с железными цветами».

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Часрах-часрах ҫав хыҫалта юлнисенчен, факеллисенчен, аяккарах каясчӗ, ҫурӑлса, кӗрӗслетсе тӑракан, вӑхӑт-вӑхӑт чалтӑртатса каякан шартлама сӗмлӗхрен часрах тухса тарасчӗ.

Только бы уйти прочь от тех, кто остался там, сзади, с факелами, только бы выбраться из морозной тьмы, которую раскалывали грохочущие вспышки разрывов!

27 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ураран ура иртмест, аран яра-яра пусатӑп: пуҫ ҫурӑлса тухать.

И я шла, переставляя из последних сил отяжелевшие ноги; боль разламывала голову.

27 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ҫурӑлса хӑйпӑннӑ хӑмасем витӗр матери лӑстӑкӗсем курӑнса тӑраҫҫӗ.

Сквозь расколотые доски высовывались клочья материи.

15 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

— Кунта пурин те халь ӗҫ — персе анмалла, вӑхӑчӗ ҫавнашкал — ҫурӑлса кайӑн!

— Тут у всех дел — убиться мало, время такое — жуть!

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пуҫ та ҫурӑлса тухать…

А у меня прямо голова лопается.

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Авалхи ӗмӗрсем, вӑтам ӗмӗрсем, унтан ҫурма вӑтаммисем, ҫӗннисем, ҫӗнӗрен те ҫӗннисем, каяраххисем, малараххисем — пуҫ ҫурӑлса кайӗ!

Древние века, потом средние, потом еще какие-нибудь полусредние, новые, да самые новые, да новейшие, предпоследние, последние — голова лопнет!

2 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Мӗн пур япала шывшӑн антӑхать, нӳр ыйтать, ҫурӑлса куштӑрканӑ ҫӗр те, вӗри кӗл пек хӑйӑр та, шурӑхнӑ ҫулҫӑсем те пурте: «Су!.. Су!.. тесе сӗрлеҫҫӗ» «Су» тени вара туркменле «шыв» тени пулать.

Все вокруг жаждало воды, все молило о влаге — и сухая, потрескавшаяся земля, и пески, горячие, как зола, и испепеленные листья, — все шелестело: «Су!.. Су!..» А «су» по-туркменски — это вода.

1 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пӗтӗм ҫӗр ҫурӑлса, вӑрӑммӑн: «Р-р-рых! Р-р-рых!» тесе йынӑшнӑн туйӑнчӗ.

Казалось, раскалывается на части земля и гремит протяжно: «Р-рыых! Р-р-рыых!»

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хулара халӗ пӗр тӗрӗс-тӗкӗл ҫурт та юлман, ҫӗрӗ шӑтса, ҫурӑлса пӗтнӗ, вӑл уйӑх ландшафчӗ майлӑ… — тесе пӗлтернӗ.

Писала, что во всем городе не осталось теперь ни одного целого дома, а земля рябая и похожа на снимки лунного ландшафта.

9 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ӑсӗ пӗлет те, чӗре ыратать, чун ҫурӑлса тухать, — терӗ ана хирӗҫ железнодорожник кӑмӑлсӑр.

Ум-то знает, а сердце-то болит, душа-то разрывается, — хмуро отозвался железнодорожник.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Протезсене нӑтӑртаттарса, халӗ ӗнтӗ туйи ҫине йывӑртараххӑн тайӑнса, самаях ывӑннӑ Мересьев Горький урамӗпе тӑвалла утса, таврара бомбӑсем ӳкнипе пулнӑ шӑтӑксене, ҫурӑлса кайнӑ ҫуртсене, ваннӑ чӳречесене курма ӗмӗтленсе пычӗ.

Поскрипывая протезами и уже тяжелее опираясь на палку, изрядно уставший, Мересьев шел вверх по улице Горького, и с удивлением искал глазами ямы, язвины, расколотые бомбами дома, зияющие провалы, выбитые окна.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Стручков майорӑн чӗркуҫҫи ҫаврашкисем ҫурӑлса кайни малтанах час тӳрленес пек туйӑннӑ.

Трещины в коленных чашечках майора Стручкова сначала казалось быстро заживут.

12 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Саша, хӑйӗн ҫурӑлса пӗтнӗ тата курӑк ҫинче сӑтӑрӑннипе симӗсленнӗ йӗмӗ ҫине шиклӗн пӑхкаласа, вӗсем хыҫҫӑн утрӗ.

А Саша его сопровождал, с беспокойством поглядывая на свои шаровары, разорванные и замаранные зеленью.

XVII сыпӑк // Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Дубровский. Никифор Ваҫанкка куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Тӗлӗкре ӑна хӑй пурнӑҫра нихҫан та курман хӑйӑрлӑ пушхир, юнланса, ҫурӑлса пӗтнӗ ҫӑварсем, вӗсенчен юрӑ сассисем тухни тата леш Володин та курӑнчӗҫ, анчах та тӗлӗкре вӑл темшӗн Воробьев комиссар сӑнарлӑ туйӑнчӗ.

Снились ему песчаная пустыня, которой он никогда в жизни не видал, окровавленные, потрескавшиеся рты, из которых вылетают звуки песни, и этот самый Володин, который во сне почему-то походил на комиссара Воробьева.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ӑнланатӑр-и, сестра, эпир вӗсене ҫурӑлса пӗтнӗ тутасемпе, ҫав тери тӳсме ҫук шӑрӑхра юрларӑмӑр!

Понимаете, сестренка, сухими, потрескавшимися ртами да на такой жаре.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хӑйне хӑй кӗҫ-вӗҫ ҫурӑлса сирпӗнмелле динамитла шашка ҫинче ларса пынӑ пек туйса, вӑл самолёта каялла, фронт линийӗ еннелле ҫавӑрчӗ.

Чувствуя себя сидящим на динамитной шашке, к которой по шнуру запала уже бежит пламя, он положил самолет на обратный курс, к линии фронта.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Баксем ҫурӑлса сирпӗнмӗҫ-ши?

Не взорвутся ли баки?

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Капитан Енакиевӑн, тирпейлӗ, ҫав тери лайӑх шинелӗ пӗтӗмпех ҫурӑлса, юнланса пӗтнӗ, ӑна йытӑсем тулланӑ пекех пулнӑ.

Вся аккуратная, ладно пригнанная шинель капитана Енакиева была порвана и окровавлена, как будто его рвали собаки.

26 сыпӑк // Леонид Агаков. Валентин Катаев. Полк ывӑлӗ. Повесть. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948