Corpus of the Chuvash language

Кунта, ял хӗрнелле, ман пӳрт таврашӗнче, вӗсем сахалтарах, анчах ҫапах та пур.

Тут с краю, где моя изба, их меньше, но тоже есть.

VI // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ҫапла ҫав, ку вӑл ҫуралса ӳснӗ, качча кайса ахалех ача пуласса кӗтсе пурӑннӑ ял пулнӑ, ачи, юлашкинчен, унпа пӗрле темиҫе сехет пулма ҫуралчӗ те, халӗ вӑл ҫук та ӗнтӗ.

Да, это была деревня, где она родилась, где выросла, где вышла замуж и ожидала ребенка, и вот его уже нет.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ял тавра сарӑлса выртакан шурӑ тӳремлӗх пур енчен те вӑрмана пырса тӑрӑннӑ.

Белая равнина, растянувшаяся вокруг деревни, всюду упиралась в леса.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пир сӳтӗлсе, сӳтӗлсе пырать те, вӗҫӗ-хӗррисӗр ҫул пулса тӑрать, вӑл ял витӗр тухса каять, вара ҫав ансӑр шурӑ ҫул тӑрӑх нумай пулмасть ҫуралнӑ ывӑлӗ урисемпе вӗтӗлтеттерсе утать.

Полотно разворачивалось, разворачивалось в бесконечную дорогу, тянущуюся через деревню, и по этой узкой белой дороге семенит ножками недавно родившийся сын.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Унӑн каштисем чӗтрерӗҫ, ҫиелтен витнӗ улӑм кӑштӑртатрӗ, ҫил, улӑм тӗркисене туртса кӑларса, инҫете, ял хыҫӗнчи тӳремсене, ташлакан юр ӑшӗнче ҫухалнӑ шурӑ хирсене илсе кайрӗ.

Балки тряслись, соломенная крыша шелестела, ветер подхватывал клочья соломы и уносил их далеко за деревню, на равнины, на снежные поля, теряющиеся в туманах пляшущего снега.

V // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вилӗм вӗсемпе юнашар ял урамӗсем тӑрӑх утнӑ, вӗсемпе пӗрле пӳртсем тӗлӗнче чарӑнса тӑнӑ, салтаксем киле кӗрсен те вӗсенчен уйӑрӑлман, вӗсен куҫӗсене йывӑр ыйхӑн хура чатӑрӗпе карса лартнӑ.

Смерть шла рядом с ними по деревенской улице, вместе с ними останавливалась у хат, сопутствовала им, когда они возвращались в дома, натягивала на их глаза черную завесу тяжелого сна.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ял ҫийӗпе нимӗҫ вилӗмӗ ахӑлтатса, йынӑшса, шӑхӑрса ыткӑнса ҫӳрерӗ.

Над деревней с хохотом, стонами, визгом, в шуме вихря носилась немецкая смерть.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вилӗм хӑйӗн сехетне кӗтнӗ, ахӑлтатнӑ, ял ҫийӗпе калле-малле вӗҫсе ҫӳресе, ҫӗтнӗ сасӑпа лахлатса кулнӑ.

Смерть ждала своей очереди, хохотала, закатывалась хриплым смехом, проносясь над деревней.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Пӗр уйӑх каялла ял патӗнче вилнӗ красноармеецсен кӗлеткисем ҫине шурӑ кӗртсем купаланӑ.

Заносила белыми курганами тела красноармейцев, павших месяц назад под деревней.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Евдоким мӗн ҫинчен калаҫнӑ — ҫавна пурте илтнӗ, — ял тӑрӑх вилӗм ҫӳренӗ.

Все слышали то, о чем говорил Евдоким, — по деревне ходила смерть.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ял ҫав вӑхӑтра, ҫил шӑхӑрнӑ майӑн, айӑн-ҫийӗн вӗҫекен юр ӑшне пытанса лӑпкӑн ҫывӑрнӑ пек туйӑнчӗ.

А деревня, казалось, тихо спала под вой метели, в клубах мечущегося вверх и вниз снега.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ольга, ял тӑрӑх уткаласа ҫӳрекен вилӗмӗн утӑмӗсене илтме тӑрӑшнӑ пекех, итлесе ларчӗ.

Ольга слушала, словно пытаясь услышать эту ходящую по деревне смерть.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

— Эсӗ ӗнтӗ вӗсем хамӑр ял патне ҫитнӗ пекех калаҫатӑн.

 — Ты так говоришь, будто они уже у деревни.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Илемлӗ, ҫӳллӗ, пӗчӗк ҫеҫ хӗр кӑкриллӗ, ҫинҫе пилӗклӗ Малаша ял тӑрӑх ҫӳренӗ чух — каччӑсем, вӑл качча кайнине тата хӑйӗн Иванне никампа та улӑштарас ҫуккине манса кайсах, ун ҫине кӑмӑллӑн пӑхнӑ, унпа хавассӑн калаҫнӑ.

Илемлӗ, ҫӳллӗ, пӗчӗк ҫеҫ хӗр кӑкриллӗ, ҫинҫе пилӗклӗ Малаша ял тӑрӑх ҫӳренӗ чух — каччӑсем, вӑл качча кайнине тата хӑйӗн Иванне никампа та улӑштарас ҫуккине манса кайсах, ун ҫине кӑмӑллӑн пӑхнӑ, унпа хавассӑн калаҫнӑ.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Малашӑпа ял ҫыннисем хушшинче леш виҫӗ нимӗҫ, пӳрте ҫӗмӗрсе кӗрсе, ӑна пусмӑрланӑ, анчах ялан хӑйсем ун пек чух персе пӑрахнӑ пек персе пӑрахмасӑрах хӑварнӑ кун темӗн пысӑкӗш стена пек тухса тӑчӗ.

Между Малашей и деревенскими жителями будто выросла огромная стена в тот день, когда те трое немцев, ворвавшись в дом, изнасиловали ее, но не расстреляли, как обычно делали в таких случаях.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Ял тӑрӑх ахаль чупса ҫӳреместӗп, — ҫилленчӗ амӑшӗ.

Зря по деревне не бегаю, — рассердилась она.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӑл кашнинех, халь йынӑшма вӑхӑт мар, тесе, ответ пама тивӗҫлӗ пулнӑ, — унӑн ыттисен пек шанчӑк пулман пулин те — вӑл йынӑшман: темле пулсан та, ыттисен ывӑлӗсем, упӑшкисем ҫарта, партизансен отрядӗнче ҫӳренӗ, вӗсем чӗрӗ пулнӑ-ха, красноармеец пули тивнипе ял варринче юлашки нимӗҫ вилнӗ телейлӗ сехетре хӑйсем вӗсемпе тӗл пулаҫҫех.

Кто-кто, а она каждому имела право ответить, что не время стонать, она-то не стонала, хотя у нее не было надежды как у других: у других мужья и сыновья были в армии, в партизанах, они были живы, в счастливый час, когда от пули красноармейца посреди деревни умрет последний немец, они с ними встретятся.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

— Мӑнуксем ял тулли пирӗн, асатте.

— Внучат у вас целая деревня, дедушка.

III // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Шав ҫаплах вӑйланчӗ, ӳссе пычӗ, унтан сасартӑк ял ҫине вӑрӑммӑн ӳлесе пырса кӗчӗ.

Шум усиливался, рос и вдруг обрушился на деревню протяжным воем.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Унӑн куҫҫулӗсем пырӗ патне капланса пычӗҫ, вӑл хӑй тӳсеймессинчен, ывӑлӗн кӗлетки умне чӗркуҫҫи ҫине ӳксе, тискер кайӑк пек ӳлесе ярассинчен, вара хӑйӗн хуйхи хӑйӗн хурлӑхӗ ҫинчен, хӑй ҫуратса, тӑрантарса, вунӑ ҫул хушши ачашласа усранӑ, анчах халь нимӗҫ пули тивнипе вилнӗ ывӑлӗ пирки пӗтӗм ял илтӗнмелле ӳлессинчен хӑрарӗ.

Рыдания подступали и к ее горлу, и она боялась, что не выдержит, что упадет на колени у тела сына и заноет, как зверь, и будет выть на всю деревню о смерти сынишки, которого она родила, кормила, холила десять лет, чтобы он теперь погиб от немецкой пули.

II // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.