Шырав

Шырав ĕçĕ:

юратать (тĕпĕ: юрат) more information about the word form can be found here.

Вӑл ҫут тӗнчере нимрен ытла хӑйӗн упӑшкине юратать, упӑшки те ӑна савать, уйрӑмах малтанхи вӑхӑтра хытӑ юрататчӗ, арӑмӗ хӑйне ҫеҫ мар килӗшнине курсан та хытӑ юратать.
Она любила своего мужа более всего на свете, и муж любил ее, особенно первое время и когда он видел, что она не ему одному нравилась.

ХLII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑнасем пур чухне пӗр тӗрлӗ хӗрарӑм, хӑнасем ҫук чухне тепӗр тӗрлӗ хӗрарӑм пулни пире пушшех те тӗлӗнтерчӗ: пӗр хӗрарӑмӗ, хӑнасем пур чухнехи, хӑйне сивлекрех тытакан, капӑр тумланма юратакан ҫамрӑк та сывлӑхлӑ пике, тӑмсай та мар, ӑслах та мар, ҫапах хӑй хавас; тепри, хӑнасем ҫук чухнехи, ҫамрӑк мар ӗнтӗ, вӑл ӗшенчӗк, хуйхӑллӑ та лапа хӗрарӑм, юратать пулин те кичем ҫӳрет.
Еще страннее было для нас то, что в ней было, при гостях и без гостей, две совершенно различные женщины: одна, при гостях, молодая, здоровая и холодная красавица, пышно одетая, не глупая, не умная, но веселая; другая, без гостей, была уже немолодая, изнуренная, тоскующая женщина, неряшливая и скучающая, хотя и любящая.

Вӑл ытла та мӑнкӑмӑллӑ; чылаях ӑслӑ пулсан та, хӑйне мухтанине кӑмӑллать, хӑйпе тӗлӗнтерме питӗ юратать, кирек хӑҫан та малти вырӑна тухасшӑн, таса чунлӑ Любовь Сергеевна вӑра кӑмӑлӗпе ун майлӑ ҫаврӑнса ӳкнӗ, ҫакна пытармасть те, ӑна йӑпӑлтатать, анчах чееленсе мар, тӳрӗ кӑмӑлпа.
Он слишком горд и, несмотря на весь свой ум очень любит похвалу и удивление, любит быть всегда первым, а тетенька в невинности души находится в адмирации перед ним и не имеет довольно такту, чтобы скрывать от него эту адмирацию, и выходит, что она льстит ему, только не притворно, а искренне.

ХL сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Нехлюдовсем амӑшӗ, мӑнаккӑшӗ тата хӗрӗ — кашни каҫах килте пулаҫҫӗ, княгиня хӑй патне каҫа картла вылямасӑр, ташламасӑр ирттерме пултаракан ҫамрӑксем, арҫынсем пырса ҫӳренине юратать.
Нехлюдовы — мать, тетка и дочь — все вечера проводили дома, и княгиня любила, чтоб по вечерам приезжала к ней молодежь, мужчины такого рода, которые, как она говорила, в состоянии провести весь вечер без карт и танцев.

Анна Дмитриевна — хастар хӗрарӑм; ҫуртне-йӗрне, садне йӗркене кӗртме юратать, чечексене, саркайӑксене тата хитре япаласене питӗ кӑмӑллать.
Анна Дмитриевна была всегда деятельна; имела страсть к устройству домика и садика, к цветам, канарейкам и хорошеньким вещицам.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӗр мана юратать, вӑл мана пӗр минут юратнӑшӑн эпӗ хамӑн пӗтӗм пурнӑҫӑма пама хатӗр.
Она любила меня, я жертвовал для одной минуты ее любви всей жизнью.

XXXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унсӑр пуҫне, шухӑша яланах ним пытармасӑр калассине ытла та пысӑка хурса, чикӗрен тухсах каяттӑм, ҫакна пула эпӗ тӳлек те ҫынна шанакан Любочкӑна хӑйӗн шухӑшӗсене пытарса пурӑнать тата курнӑҫланма юратать тесе айӑплаттӑмччӗ, Любочкӑна хӑйне вара мӗнпур шухӑшӗсемпе туртӑмӗсене турта-турта кӑларса тишкересси пачах кирлӗ пулман.
Притом, раз напав на мысль об откровенности, доведя приложение этой мысли до крайности в себе, я обвинял в скрытности и притворстве спокойную, доверчивую натуру Любочки, не видевшей никакой необходимости в выкапывании и рассматривании всех своих мыслей и душевных влечений.

XXIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Софья Ивановна хӑйӗн тӑван аппӑшӗн ывӑлӗпе хӗрне, аппӑшне, Любовь Сергеевнӑна тата эпӗ Дмитрипе килӗштернӗшӗн мана та шӑпах ҫавӑн пек хастарлӑ юратупа юратать, ҫак юрату унӑн куҫӗсенче те, сӑмахӗсенче те, хусканӑвӗсенче те палӑрать.
И вот эта-то деятельная любовь к своему племяннику, племяннице, к сестре, к Любовь Сергеевне, ко мне даже, за то, что меня любил Дмитрий, светилась в глазах, в каждом слове и движении Софьи Ивановны.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫутҫанталӑк ӑна мана илӗртнӗ пек мар, пачах урӑхла илӗртет: вӑл ӑна илемӗ енчен мар, кӑсӑклӑхӗ енчен интереслентерет; Дмитрий ҫутҫанталӑка туйӑмӗпе юратнинчен ытларах ӑс-хакӑлӗпе юратать.
Природа действовала на него совсем иначе, чем на меня: она действовала на него не столько красотой, сколько занимательностью; он любил ее более умом, чем чувством.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Тӳррипе калатӑп, тӗлӗнмелле хӗр вӑл, — терӗ те именчӗклӗн хӗрелсе кайрӗ, ҫавна пула мана куҫран пушшех хӑюллӑрах пӑхрӗ: — вӑл ҫамрӑк мар ӗнтӗ, ватӑла пуҫланӑ теме те юрать, илемлех те мар, анчах мӗнле ухмахла тӗлсӗрлӗх вӑл илеме юратасси! — эпӗ ҫакна ӑнланма пултараймастӑп, ҫав тери тӑрлавсӑрла ку (ҫакӑн ҫинчен вӑл тӗлӗнтерекен ҫӗнӗ чӑнлӑха тин кӑна хӑй тупнӑ пек калать), унашкал чун, чӗрӗ тата йӗркене ҫирӗппӗн пӑхӑнни… эпӗ пӗртте иккӗленместӗп, ун евӗрлӗ хӗр хальхи саманара тупаймастӑн (хальхи саманара лайӑххи сайра тӗл пулать, тесе калаҫма Дмитрий камран вӗреннине пӗлместӗп, анчах вӑл ҫак сӑмахсене час-часах калама юратать, тата теме пула ҫакӑ ӑна килӗшет те).
— Да, она удивительная девушка, — говорил он, стыдливо краснея, но тем с большей смелостью глядя мне в глаза, — она уж не молодая девушка, даже скорей старая, и совсем нехороша собой, но ведь что за глупость, бессмыслица — любить красоту! — я этого не могу понять, так это глупо (он говорил это, как будто только что открыл самую новую, необыкновенную истину), а такой души, сердца и правил… я уверен, не найдешь подобной девушки в нынешнем свете (не знаю, от кого перенял Дмитрий привычку говорить, что все хорошее редко в нынешнем свете, но он любил повторять это выражение, и оно как-то шло к нему).

Дубков выляма юратать, выляма та пӗлет, ҫапах вӑл питӗ лайӑх ҫын.
Дубков любит играть и умеет играть, а все-таки он отличный человек.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Карл каланӑ тӑрӑх, кирек мӗнле иленӳре те икӗ ен пур: пӗри юратать, тепри хӑйне юратма ирӗк парать, пӗри чуптӑвать, тепри пит-ҫӑмартине чуптума парать.
Kapp сказал, что во всякой привязанности есть две стороны: одна любит, другая позволяет любить себя, одна целует, другая подставляет щеку.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ман шутпа, кашни ҫынах хӑйне хӑй юратать, тата этем кирек мӗн тутӑр, — пурне те хӑйне хӑй юратнине пула тӑвать.
— Я думаю, что всякий человек самолюбив, и все то, что ни делает человек, — все из самолюбия.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба ҫын пуҫӗсене хут ҫине ӳкерме юратать; Катя вара чечексемпе лӗпӗшсем кӑна ӳкерет, Люба Фильдӑн концерчӗсене, Бетховенӑн хӑшпӗр соначӗсене питӗ аван калать; Катя варьяцисемпе вальссем калать, васкамасӑр таклаттарать, пӗрмаях педаль ҫине пусать, мӗн те пулин калама тытӑниччен туйӑмлӑн аrpeggio-н виҫӗ аккордне илет…
Любочка любит рисовать головки; Катенька же рисует только цветы и бабочек; Любочка играет очень отчетливо фильдовские концерты, некоторые сонаты Бетховена; Катенька играет варьяции и вальсы, задерживает темп, стучит, беспрестанно берет педаль и, прежде чем начинать играть что-нибудь, с чувством берет три аккорда arpeggio…

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба хӑйне Мими корсетсемпе «сывламалла мар» хытӑ хӗстернӗшӗн яланах тарӑхать, ҫиме юратать; Катя, пачах урӑхла, час-часах пӳрнине кӗпи ӑшне пилӗкӗ тӗлӗнчен чиксе ярать те кӗпе мӗн тери шалпаррине кӑтартать; ҫиессе те сахал ҫиет.
Любочка вечно негодует на Мими за то, что ее так стягивают корсетами, что «дышать нельзя», и любит покушать; Катенька напротив, часто, поддевая палец под мыс своего платья, показывает нам, как оно ей широко, и ест чрезвычайно мало.

Пӗр-пӗр хӗрачапа ыталанса, зал тӑрӑх ҫӳреме юратать.
И любит, обнявшись с какой-нибудь девочкой, ходить по зале.

Вӑл хӑйне ҫав тери хытӑ юратать, ҫавӑнпа экзаменра та посредственно мар, отлично илесшӗн.
Он чрезвычайно самолюбив и не хочет выдержать экзамен посредственно, а отлично.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Вӑл хӑй юратнине ытла та тӗлӗнмелле, пулма пултараймасла палӑртать пулин те (тӗслӗхрен, Машӑна тӗл пулсан, вӑл яланах ӑна мӗнпе те пулин ыраттарасшӑн, е чӗпӗтет, е ывӑҫ тупанӗпе ҫапать, е хӗр сывлӑшне аран-аран ҫавӑракан пуличченех хытӑ чӑмӑртать), вӑл чӑнласах юратать, ҫакна Николай хӑй тӑванӗн хӗрне качча пама килӗшменни ҫинчен татӑклӑн каланӑ хыҫҫӑн Василий ӗҫке ерни те кӑтартса парать, вӑл хупахсем тӑрӑх ҫӳреме, чарусӑрланма пуҫларӗ, пӗр сӑмахпа каласан, вӑл хӑйне япӑхтарса ячӗ, ҫавӑнпа ӑна полици пӳртӗнче пӗрре ҫеҫ мар намӑслантарса ҫаптарчӗҫ.
Несмотря на то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил ладонью, или сжимал ее с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже тем, что с той поры, как Николай решительно отказал ему в руке своей племянницы, Василий запил с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на съезжей.

XVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ҫапла, тусӑм, — пӗр хушӑ чӗнмесӗр ларнӑ хыҫҫӑн тӑсрӗ сӑмахне кукамай, юхса тухнӑ куҫҫульне шӑлма икӗ тутӑртан пӗрне илсе, — эпӗ час-часах ҫапла шухӑшлатӑп: вӑл хаклама та, ӑнланма та пултараймасть, Наташа мӗн тери ырӑ пулсан та, ӑна юратать тата хӑйӗн хуйхине пытарма тӑрӑшать пулин те — эпӗ ҫакна питӗ лайӑх пӗлетӗп — вӑл унпа телейлӗ пулаймасть, тата асӑнатӑр ман сӑмаха, эхер те вӑл…
— Да, мой друг, — продолжала бабушка после минутного молчания, взяв в руки один из двух платков, чтобы утереть показавшуюся слезу, — я часто думаю, что он не может ни ценить, ни понимать ее и что, несмотря на всю ее доброту, любовь к нему и старание скрыть свое горе — я очень хорошо знаю это, — она не может быть с ним счастлива; и помяните мое слово, если он не…

Княгиня сӑмах ваклама, нумай калаҫма юратать, никам пӗр сӑмах чӗнмесен те ялӑнах хӑйсене хирӗҫленӗ чухнехи пек калаҫакан ҫынсен шутне кӗрет: вӑл е сассине хӑпартса ярать, е ӑна пусарса пырать-пырать те сасартӑк ҫӗнӗ ҫивӗчлӗхпе калаҫма тытӑнать, хӑйне хавхалантарасшӑн пулнӑн, ҫывӑхрах калаҫӑва хутшӑнмасӑр тӑракансем ҫине ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхать.
Княгиня очень много говорила и по своей речивости принадлежала к тому разряду людей, которые всегда говорят так, как будто им противоречат, хотя бы никто не говорил ни слова: она то возвышала голос, то, постепенно понижая его, вдруг с новой живостью начинала говорить и оглядывалась на присутствующих, но не принимающих участия в разговоре особ, как будто стараясь подкрепить себя этим взглядом.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics