Шырав

Шырав ĕçĕ:

сулса (тĕпĕ: сул) more information about the word form can be found here.

Филимонов, аллине сулса, шоферсене хӑй патне чӗнчӗ те, вӗсем пурте Батманов тавра таччӑн пуҫтарӑнса тӑчӗҫ.
Филимонов жестом подозвал шоферов, и они тесно окружили Батманова.

Пӗрремӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

— Ҫак ҫынна куҫран вӗҫертмелле мар, — терӗ Батманов, пуҫне Кондрин еннелле сулса.
— Внимательнее присматривайся к этому человеку, — сказал Батманов, кивнув в сторону Кондрина.

Хӑйне ответ парсан вара аллипе сулса мӑкӑртатнӑ:
А когда ему отвечали, махал рукою, бормотал:

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Аслӑ Артамонов, аллипе сулса, картишне тухрӗ, унта ҫӗр ҫине сарнӑ чула хӗвел ҫав тери хӗртсе янӑ-мӗн, унӑн ӑшши бархатран ҫӗленӗ ҫемҫе атӑ патуши витӗрех ҫапнӑ.
Артамонов старший, махнув рукою, пошёл на двор, там солнце до того накалило булыжник, что тепло его проникало сквозь мягкие подошвы бархатных сапогов.

Мирон куҫлӑхӗ те кантӑкпа, ылтӑнпа йӑлтӑртатать, вӑл, авалхи пилӗк пус тӑракан картин ҫинчи генерал пек, аллине малалла тӑсать, Митя та, пуҫне сулса илсе, ҫӗре темскер пӑрахнӑ пек, аллисемпе сулать.
Блестят стеклом и золотом очки Мирона, он вытягивает руку, точно генерал на старинной картинке ценою в пятачок, Митя, кивая головою, тоже взмахивает руками, как бы бросая что-то на землю.

Пӗр енчен ирӗлнӗ уйӑх чӳрече витӗр ҫуттӑн пӑхса тӑнӑ, чӳрече карри хуллен хускалнӑ; картишӗнче Кучум ӳлесе ячӗ, вара, ӑна ответ панӑ пек, аслӑ Артамонов, аллисемпе сарлакан сулса сӑхсӑхнӑ май, килӗшӳсӗр хыттӑн: — Пурӑнасса та ҫӑмӑл пурӑнчӗ, вилессе те ҫӑмӑл вилчӗ… — терӗ.
Луна, обтаявшая с одного бока, светло смотрела в окно, шевелилась кисея занавески; на дворе взвыл Кучум, и, как бы отвечая ему, Артамонов старший сказал ненужно громко, размашисто крестясь: — Жил легко и помер легко…

— Мӗн калӑн ӗнтӗ, — терӗ Алексей, кукша пуҫӗпе сулса илсе.
— Да уж, — сказал Алексей, мотнув лысой головою.

Вӑл туйипе сулса илчӗ те малалла утрӗ, Якова ним ӑнланман ҫын пек туса хӑварчӗ.
Он взмахнул палкой и пошёл дальше, оставив Якова отупевшим.

Вӑл, аллипе вӑштах сулса, ҫӗлӗкне пуҫӗ ҫине лартрӗ, унтан, пӗшкӗнчӗ те, шӑл витӗр мӗкӗрсе, йӗмне хӑпартма тытӑнчӗ, вара кӗсйинчен тутӑр кӑларса, чӗркуҫҫирен ҫӳлерехре аманнӑ урине ҫыхма тытӑнчӗ.
Он резким жестом взбросил шапку на голову, наклонился и стал приподнимать штанину, мыча сквозь зубы, потом, вынув из кармана платок, начал перевязывать ногу, раненную выше колена.

Ҫав каҫхине те вӑл Полина патӗнчен ҫавнашкалах утса таврӑнчӗ, ҫавӑнпа та хӑй умне лутака, сарлака кӗлетке ӑҫтан пырса тухса аллипе вӑйлӑн сулса янине те асӑрхаймарӗ.
Так шёл он и в ту ночь от Полины; поэтому и не заметил, откуда явилась пред ним приземистая, серая фигура, высоко взмахнула рукою.

— Ҫук, пӗлетӗн, — хӗрарӑм унӑн сӑмахне илтнӗ-илтмен пусӗпе сулса илчӗ те тикӗс мар сасӑпа калаҫма тытӑнчӗ.
— Нет, знаешь, — схватив его слова на лету и встряхнув головою, заговорили женщина ломким голосом.

Акӑ, хӑйӗн ученицисем умӗн чул сӑнлӑ Вера Попова утать; юр пӗрчисем унӑн кӑвакарнӑ ҫӳҫӗсем ҫинче йӑлтӑртатса тӑраҫҫӗ; вӑл ҫӑра ҫӳҫлӗ, нимӗнпе те витмен пуҫӗпе сулса илсен, унӑн пасарнӑ шурӑ куҫ тӗкӗсем тӑрук хускалса илчӗҫ.
Вот шагает во главе своих учениц Вера Попова с каменным лицом; снежинки искрятся на её седых волосах; белые, в инее, ресницы её дрогнули, когда она кивнула пышноволосой, ничем не покрытой головой.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Аслӑ Артамонов пуҫӗпе сулса илчӗ, сӑмахсем, шӑнасем пек, ӑна темле пысӑк ӗҫ ҫинчен шухӑшлама кансӗрлерӗҫ; вӑл аяккалла пӑрӑнчӗ те тротуар тӑрӑх вӑраххӑнтарах, хӑй тӗлӗпе ҫынсен юхӑмне ирттерсе ярса утма тытӑнчӗ.
Артамонов старший тряхнул головою, слова, как мухи, мешали ему думать о чём-то важном; он отошёл в сторону, стал шагать по тротуару медленнее, пропуская мимо себя поток людей.

— Спас-си, господи, люди твоя! — уйрӑмах хыттӑн ыйтрӗ Воропонов, «люди» сӑмаха шӑхӑрнӑ пек каласа; хӑй каялла кашкӑр пек ҫаврӑнса, хула ҫыннисем ҫине пӑха-пӑха илчӗ, ҫав вӑхӑтрах, темшӗн, вӗсем ҫинелле хӑйӗн хӑнтӑр тирӗнчен ҫӗленӗ ҫӗлӗкӗпе сулса.
— Спас-си, господи, люди твоя! — требовал Воропонов подчёркнуто громко, с присвистом вывизгивая слово «люди», волком оборачивался назад, оглядывая горожан, и зачем-то махал на них бобровой шапкой.

Вӑл сӗтел ҫинчен бутылка илчӗ те, вӑйлӑн сулса ярса, лешне кукшарах пуҫӗнчен ҫапрӗ.
Схватив со стола бутылку, он с размаха ударил того по лысоватому черепу.

Ҫарамас хӗрарӑм кӗлеткине авкалантарса тӳрлетрӗ, пуҫӗпе сулса илчӗ, ҫӳҫӗсем, унӑн намӑса пӗлмесӗр мӑкӑрӑлса тӑракан кӑкрисем ҫине ӳксе, вӗсене курӑнми турӗҫ, вӑл енчен енне сулӑнкаласа илчӗ те вӑраххӑн, хытах та мар, сӑмса витӗр, инҫетрен илтӗннӗ пек туйӑнакан сасӑпа юрлама пуҫларӗ.
Нагая женщина волнисто выпрямилась, тряхнула головою, волосы перекинулись на её нахально торчавшие груди, спрятали их; она закачалась и запела медленно, негромко, в нос, отдалённым, мечтающим голосом.

Манах ҫав вӑхӑтра эрехне ӗмсе пӗтерчӗ, тутисене кипке евӗрлӗ тӗксӗмрех чӗлхипе ҫулларӗ те, типшӗм пуҫӗпе сулса илсе, калаҫма тытӑнчӗ:
А монах высосал вино, облизал губы тёмненьким, тряпичным языком и заговорил, качнув костяною головой:

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Туйипе келья еннелле сулса илсе, вӑл пиччӗшӗ умӗнчен утрӗ, хӑй сиккеленсе, кукӑр урисене темле чалӑштарса, пӗр аллине кӑкри ҫинче, чӗре тӗлӗнче тытса пычӗ.
Махнув посохом в направлении кельи, он пошёл впереди брата, шёл толчками, разбрасывая кривые ноги, держа одну руку на груди, у сердца.

Ҫӳҫсӗр старик, пӑхӑр тӗслӗ куҫӗсене темле килӗшӳсӗр ҫавракалатса, Петр ҫине пӑхрӗ те, юриех аллине сарлакан сулса, сӑхсӑхса илчӗ.
Безволосый старик, нехорошо округлив медные глаза, посмотрел на Петра и размашисто, с явной нарочитостью, перекрестился.

— Ҫынна вӑл хӑй мӗнле пурӑнас тенӗ пек пурӑнма чарма юрамасть, — терӗ Илья, пуҫӗпе сулса илсе.
— Нельзя запретить человеку жить, как он хочет, — сказал Илья, тряхнув головою.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics