Шырав

Шырав ĕçĕ:

куҫ the word is in our database.

куҫ (тĕпĕ: куҫ) more information about the word form can be found here.

Елисаветински Ҫӑл куҫ пайне каятӑп, шывпа сывалма килнисем ирпеле унта пурте пухӑнаҫҫӗ теҫҫӗ.
Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается все водяное общество.

Майӑн 11-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Манӑн куҫ умне кӗпер тухса тӑчӗ.
У меня перед глазами были этот мост,

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Лӑпкӑ ҫырана, эпӗ тӑракан вырӑнтан понтоннӑй кӗпер тӗлӗнчи баржӑсем патнелле пыракан ҫула, ҫав кӗпер ҫинче чупакан икӗ ҫыннӑн варӑм мелкине эпӗ паян кун та хам куҫ умне ӳкеретӗп.
Но я как будто вижу перед собой эту картину: тихие берега, расширяющиеся лунную дорогу прямо от меня к баржам понтонного моста и на мосту две длинные тени бегущих людей.

Старик куҫ харшине пӗркелентерчӗ…
Старик нахмурил брови…

Максим Максимыч // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Усӑнарах аннӑ куҫ хӑрпӑкӗ айӗнчен вӑл темӗнле фосфор ҫутипе ялкӑшать, тейӗпӗр, апла калама юрать пулсан.
Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться.

Ҫӳҫӗ унӑн ҫутӑ пулсан та, мӑйӑкӗ те, куҫ харшийӗ те хура, — ҫыннӑн йӑхне пӗлтерекен паллӑ, шурӑ лаша та хура ҫилхеллӗ пулать-ҫке.
Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади.

Вӑл минтерӗ пӗр енчен тепӗр енне ҫавӑрса хучӗ, пин таран, унтан каялла шутларӗ, хушамачӗсем «А» саспаллипе пуҫлакан хӑй палланӑ пур ҫынсене, унтан «Б» саспаллипе пуҫланакансене аса илсе выртрӗ, йӑсӑрланакан лампа ҫути ҫине куҫ илмесӗр пӑхрӗ, анчах харпӑр хӑйне ҫывратса ямалли ҫӗр хут тӗрӗсленнӗ меслетсем паян пулӑшмарӗҫ.
Он перевертывал подушку, считал до тысячи и обратно, вспоминал своих знакомых, фамилии которых начинались на букву «А», потом — на букву «Б» и так далее, неотрывно смотрел на тусклое пламя коптилки, но все эти стократ проверенные способы самоусыпления сегодня не действовали.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Путса ларнӑ куҫ лупашкисенче икӗ пысӑк куҫҫуль тумламӗ курӑннӑ.
В запавших, потемневших глазницах застыли две крупные слезы.

— Тӳссе тӑр, «Рихтгофен!» — мӗкӗрсе илчӗ те Алексей шӑл витӗр, тутине юн тухичченех ҫыртса, пур шӑнӑрӗсене хытарса, пӗр чӑмӑр пулса ларса, хӑй ҫинелле ыткӑнса пыракан тӑшман машини ҫине пӗрре куҫ хупмасӑр пыма пӗтӗм вӑйне пухрӗ.
— Держись, «Рихтгофен»! — промычал сквозь зубы Алексей и, до крови закусив губу, сжавшись в комок твердых мускулов, впился в цель, всей своей волей заставляя себя не закрывать глаза перед несущейся на него вражеской машиной.

7 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Тӑшман самолёчӗ куҫ умӗнчех пысӑкланать.
Самолет врага растет на глазах.

Куҫ вӗсене пур ҫӗрте те, горизонта ҫитичченех курнӑ, — кӑнтӑр еннелле, ҫулне-йӗрне пӑхмасӑр, темле тискер кайӑксен темӗн пысӑкӑш кӗтӗвӗ иртсе кайнӑ пек туйӑннӑ.
Глаз видел их всюду — до самого горизонта, точно пронеслось на юг прямо по полям, не разбирая пути, огромное стадо неведомых зверей.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Тепӗр каҫ ҫитрӗ: эпир куҫ хупмарӑмӑр, ун вырӑнӗ патӗнчен те уйрӑлмарӑмӑр.
Настала другая ночь; мы не смыкали глаз, не отходили от ее постели.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Печорин пуҫне алли ҫине тӗрентерчӗ те нимӗн шарламасӑр ӑна итлесе ларчӗ; анчах эпӗ унӑн куҫ хӑрпӑкӗсем ҫинче пӗр тумлам куҫҫулӗ те курмарӑм; йӗрейместчӗ-ши вӑл чӑннипе те е хӑйне хӑй хытӑ тытма пултаратчӗ-ши, — пӗлместӗп: эпӗ хам вара ҫавӑнтан ытла хӗрхенмеллине урах нимӗн те курман.
Он слушал ее молча, опустив голову на руки; но только я во все время не заметил ни одной слезы на ресницах его: в самом ли деле он не мог плакать, или владел собою — не знаю; что до меня, то я ничего жальче этого не видывал.

Пӗр ирхине кӗретӗп те вӗсем патне — хальхи пекех куҫ умӗнче-ха: Бэла хура пурҫӑн бешмет тӑхӑннӑ, кравать ҫинче ларать, шуралса кайнӑ хӑй, салху: эпӗ хӑрасах ӳкрӗм.
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.

Чӑнах та, кун пек панорамӑна тата ӑҫта та пулин курма тӳре килӗ-ши: пирӗн умра аялта Койшаур айлӑмӗ сарӑлса выртать, ун урлӑ Арагвӑпа тепӗр пӗчӗк шыв икӗ кӗмӗл ҫип пек тӑсӑлаҫҫӗ; шупка кӑвак тӗтре, ирхи хӗвел ӑшшинчен сирӗлсе, ҫывӑхри ту хушшинелле шӑвать; сылтӑмалла та, сулахаялла та юрпа та йывӑҫ тӗмӗсемпе витӗннӗ ту тӑррисем пӗр-пӗринчен ҫӳллӗ курӑка урлӑ каҫаҫҫӗ, инҫетре акӑ ҫав тусемех, — анчах пӗрре те пулин пӗр евӗрлисем пулинччӗ, — вӗсен юрлӑ тӑррисем ҫав тери хаваслӑ, ҫав тери ҫуттӑн хӗрелсе ялкӑшаҫҫӗ, ҫавӑнпа ӗмӗрлӗхех ҫакӑнта пурӑнма юлас килсе тӑрать; аслатиллӗ ҫумӑр пӗлӗтӗнчен хӑнӑхнӑ куҫ анчах уйӑрма пултаракан тӗксӗм кӑвак ту хыҫӗнчен хӗвел якӑшт ҫеҫ курӑнчӗ; хӗвелрен ҫӳлерех юн тӗслӗ хӗрлӗ ярӑм пур, ман юлташ ҫавна уйрӑммӑнах тинкерсе пӑхса илчӗ.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.

Эпир тапранса кайрӑмӑр; пилӗк ырхан лаша пирӗн лавсене кукӑр-макӑр ҫул тӑрӑх Гуд-Гора тӑвӗ ҫинелле йывӑррӑн сӗтӗрет, эпир хыҫалтан ҫуран утса пыратпӑр, лашасем ӗшенсе ҫитсен, кустӑрмасен айне чулсем хуратпӑр; пӗлӗт ҫинелле улӑхнӑ пек туйӑнать ҫул, мӗншӗн тесен куҫ мӗн чухлӗ курма пултарнӑ таранах вӑл ҫӳлелле пырать, унтан вара ӗнертенпех Гуд Гора тӑрринче ҫимӗҫ кӗтсе тӑран ҫӑхан пек хулӑн пӗлӗт ӑшне кӗрсе ҫухалать; ура айӗнче юр кӑчӑртатать; сывланӑ чух сывлӑш ҫитейменнипе ӑш вӑркакан пӳлчӗ.
Мы тронулись в путь; с трудом пять худых кляч тащили наши повозки по извилистой дороге на Гуд-гору; мы шли пешком сзади, подкладывая камни под колеса, когда лошади выбивались из сил; казалось, дорога вела на небо, потому что, сколько глаз мог разглядеть, она все поднималась и наконец пропадала в облаке, которое еще с вечера отдыхало на вершине Гуд-горы, как коршун, ожидающий добычу; снег хрустел под ногами нашими; воздух становился так редок, что было больно дышать;

Пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗн вӑл ун ҫине пӑхма та хӑнӑхса ҫитрӗ, малтан куҫ айӗпе, чалӑшшӑн пӑхкалатчӗ, хӑй ҫапах та пӗрмай хуйхӑратчӗ, хуллен кӑна хӑйсен юррисене те юрлакалатчӗ, хӑш чухне вара, юнашар пӳлӗмрен унӑк сассине илтсен, мана та хуйхӑ пусатчӗ.
Мало-помалу она приучилась на него смотреть, сначала исподлобья, искоса, и все грустила, напевала свои песни вполголоса, так что, бывало, и мне становилось грустно, когда слушал ее из соседней комнаты.

Печорин ӑна асӑрхаман пек тӑвать; эпӗ сӑмаха урӑх еннелле пӑрма тӑрӑшатӑп, вӑл пур — куҫ кӗретех пирӗн сӑмаха Казбич лаши ҫинех сулӑнтарать.
а Печорин будто не замечает; я заговорю о другом, а он, смотришь, тотчас собьет разговор на лошадь Казбича.

Анчах пӗр Печорин кӑна мар иккен ытараймасӑр пӑхса тӑнӑ княҫӑн хӗрне: пӳлӗм кӗтессинчен ун ҫине тата тепӗр ҫулӑмлӑ мӑшӑр куҫ сикмесӗр пӑхса тӑнӑ.
Только не один Печорин любовался хорошенькой княжной: из угла комнаты на нее смотрели другие два глаза, неподвижные, огненные.

Хӗр те ун ҫине час-часах куҫ айӗн пӑхкаласа илнӗ.
и она частенько исподлобья на него посматривала.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics