Шырав

Шырав ĕçĕ:

хунӑ (тĕпĕ: хур) more information about the word form can be found here.

— Мӗнли паллах: сирӗн! — терӗ Захар, тахҫанах туса хунӑ ӗҫ ҫинчен каланӑ пек.
— Известно какая: ваша! — отвечал Захар положительно, как о деле давно решенном.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Карчӑк шӑпланчӗ, анчах хӑй ҫав-ҫавах чалӑштарса хунӑ пичӗпех каялла та малалла сулкаланма пӑрахмарӗ, ҫав вӑхӑтрах тата шултра куҫҫуль тумламӗсем те сӗтел ҫине татӑла-татӑла ӳкме чарӑнмарӗҫ…
Старуха замолчала, но все с той же страшной гримасой на лице продолжала качаться взад и вперед, между тем как крупные слезы падали на стол…

XIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Акӑ, хваттершӗн сакӑрҫӗр тенкӗ хут укҫан тӳлемелле, ҫӗр тенкӗ сататка парса хунӑ, ҫичҫӗр тенкӗ тӳлемелли юлнӑ, — терӗ вӑл.
— Вот-с, за квартиру восемьсот рублей ассигнациями, сто рублей получено задатку, осталось семьсот рублей, — сказал он.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсӗ темле япала тӗрки ӑшне чиксе хунӑ та ӗнтӗ халӗ ыйтатӑн тата…
А ты куда-то сунул в узел да спрашиваешь еще…

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Савӑнӑҫлӑ пӑхать-и вӑл, пур ҫӗре те кӑмӑллӑн ҫӳрет-и, палӑртса хунӑ вӑхӑтсенче ращана пырать-и, хулари ҫӗнӗ хыпар, калаҫу ӑна мӗн таран интереслентерет.
Весело ли он смотрит, охотно ли ездит всюду, является ли в условный час в рощу, насколько занимает его городская новость, общий разговор.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсир ҫырура ирӗксӗртен каласа хунӑ: эсир, Илья Ильич, хӑвӑра юратакан ҫын мар, эсир ӑна пачах манран уйрӑласшӑн пулнипе ҫырман — эсир ҫапла тӑвасшӑн пулман, мана улталасран хӑранипе ҫапла ҫырнӑ… ҫакна совесть каланӑ, урӑхла пулнӑ пулсан, ҫыру мана кӳрентернӗ пулӗччӗ тата хам мӑнаҫлӑхшӑн эпӗ макӑрман пулӑттӑм!
Вы высказались там невольно: вы не эгоист, Илья Ильич, вы написали совсем не для того, чтоб расстаться — этого вы не хотели, а потому, что боялись обмануть меня… это говорила честность, иначе бы письмо оскорбило меня и я не заплакала бы — от гордости!

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тепри: хам ҫыратӑп, куҫҫулӗ шӑпӑртатса юхать, тесе хушса хунӑ пулӗччӗ, анчах эп сирӗн умӑрта курнӑҫланмастӑп, хам хуйхӑмпа пӗркенместӗп, мӗншӗн тесен тертӗме вӑйлатасшӑн мар, пӑшӑрханӑвӑма тата хуйхӑма араслантарасшӑн мар.
Другой бы прибавил: пишу и обливаюсь слезами, но я не рисуюсь перед вами, не драпируюсь в свою печаль, потому что не хочу усиливать боль, растравлять сожаление, грусть.

Захар ӑҫта та пулин пӑрӑнсанах, Анисья сӗтелсем, дивансем ҫинчи тусана шӑлса илет, форточкӑна уҫса ярать, чӳрече каррисене тӳрлетет, урай варрине ывӑтнӑ атӑсене вырӑна илсе лартать, параднӑй кресла ҫине ҫакса янӑ панталонсене илсе хурать, кӗпесене пурне те йӗркелесе хурать, сӗтел ҫинчи хутсене, кӑранташсене, пӗчӗк ҫӗҫӗсене, ҫырмалли хур тӗкӗсене — пурне те йӗркелесе хурать; лучӑрканса пӗтнӗ тӳшеке ҫемҫетет, минтерсене юсать — йӑлтах пӗр самантра тӑвать; кайран пӗтӗм пӳлӗме пит хӑвӑрт пӑхса ҫаврӑнать, мӗнле те пулин пукана шутарса лартать, комодӑн ҫурри уҫса хунӑ ещӗкне хупать, Захарӑн чӗриклетекен атӑ сассине илтсенех, сӗтел ҫинчи салфеткӑна илет те кухньӑналла тухса шӑвӑнать.
Захар только отвернется куда-нибудь, Анисья смахнет пыль со столов, с диванов, откроет форточку, поправит шторы, приберет к месту кинутые посреди комнаты сапоги, повешенные на парадных креслах панталоны, переберет все платья, даже бумаги, карандаши, ножичек, перья на столе — все положит в порядке; взобьет измятую постель, поправит подушки — и все в три приема; потом окинет еще беглым взглядом всю комнату, подвинет какой-нибудь стул, задвинет полуотворенный ящик комода, стащит салфетку со стола и быстро скользнет в кухню, заслыша скрипучие сапоги Захара.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Акӑ вӑл ӑнсӑртран каласа хунӑ сӑмаха каялла илчӗ, халь ҫилленме те кирлӗ мар!
Вот он взял назад неосторожное слово, и сердиться не нужно!

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ун ӗмӗтӗнче ҫӳлӗ те йӑрӑс пӳллӗ хӗрарӑм курӑнать, вӑл аллисене лӑпкӑн кӑкӑрӗ ҫине хунӑ, ачашшӑн та мӑнаҫлӑн пӑхать; вӑл ӑна садра, касса тикӗсленӗ йывӑҫ тӗмӗсем хушшинче, е аллейӑра, е кавир тӑрӑх ҫӑмӑллӑн, пилӗкне чӗтретсе утнине курать, унӑн кӗрнеклӗ хулпуҫҫийӗсем ҫийӗнче пуҫӗ илемлӗн ларать, вӑл, этемӗн идеалӗ пек, пӗтӗм пурнӑҫӑн сӑнарӗ пек, ачашшӑн та мӑнаҫлӑн курӑнать.
В мечтах перед ним носился образ высокой, стройной женщины, с покойно сложенными на груди руками, с тихим, но гордым взглядом, небрежно сидящей среди плющей в боскете, легко ступающей по ковру, по песку аллеи, с колеблющейся талией, с грациозно положенной на плечи головой, с задумчивым выражением — как идеал, как воплощение целой жизни, исполненной неги и торжественного покоя, как сам покой.

Акӑ тарҫӑ пӗр курка чей тата крендельсем хунӑ поднос лартса пачӗ.
Но человек подал ему чашку чаю и поднос с кренделями.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Хитре нӳрӗ, — хӑй сӑмахне тӑсрӗ Обломов, — тӗттӗм; тӗтре, ӳпӗнтерсе хунӑ тинӗс пекех, ыраш пусси ҫийӗн ҫакӑнса тӑрать; лашасем ҫилхисене чӗтретеҫҫӗ, урисемпе кукалеҫҫӗ: киле кайма вӑхӑт ҫитнӗ.
— Сыро в поле, — заключил Обломов, — темно; туман, как опрокинутое море, висит над рожью; лошади вздрагивают плечом и бьют копытами: пора домой.

Мужиксем хиртен таврӑнаҫҫӗ, ҫависене хулпуҫҫисем ҫине хунӑ; унта утӑ тиене лав хӑпарать, урапи те, лаши те курӑнмасть; ҫӳлте, купа ҫийӗнче, мужикӗн ҫеҫкеллӗ ҫӗлӗкӗ тата ача пуҫӗ курӑнать; лерен ҫара ураллӑ хӗрарӑмсем килеҫҫӗ, вӗсем ҫурласем тытнӑ, хыттӑн кӑшкӑрашса калаҫаҫҫӗ…
Мужики идут с поля, с косами на плечах; там воз с сеном проползет, закрыв всю телегу и лошадь; вверху, из кучи, торчит шапка мужика с цветами да детская головка; там толпа босоногих баб, с серпами, голосят…

Вӑл хӑй шухӑшӗнче тахҫанах ӳкерсе хунӑ хатӗр картинасене илсе кӑтартрӗ, ҫавӑнпа та чунпа хавхаланса, пӗр чарӑнмасӑр каларӗ.
Он извлекал из воображения готовые, давно уже нарисованные им картины и оттого говорил с одушевлением, не останавливаясь.

Ҫине тӑрса тӗллев патне ҫитессине вӑл пуринчен мала хунӑ: ку вӑл ҫирӗп пулнине пӗлтерни пек туйӑннӑ, ҫавнашкал ҫине тӑракан ҫынсене, вӗсен тӗллевӗ питех паха мар пулсан та, вӑл нихҫан та хисепсӗр хӑварман.
Выше всего он ставил настойчивость в достижении целей: это было признаком характера в его глазах, и людям с этой настойчивостью он никогда не отказывал в уважении, как бы ни были не важны их цели.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Юлашкинчен ҫапла хушса хунӑ: «Вӑл хӑй ӗненнӗ шухӑшсене тӳрре кӑларма май килтерсен, телейлӗ пулнӑ пулӗччӗ, анчах вӑл вӗсене пурнӑҫа кӗртессе шанмасть, мӗншӗн тесен ҫакна тума питӗ йывӑр».
В заключение прибавлял, что он «был бы счастлив, если б удалось ему на себе оправдать свое убеждение, но что достичь этого он не надеется, потому что это очень трудно».

Вӑл ҫирӗппӗн те хавхалануллӑн утать; малтанах палӑртса хунӑ йӗрпе пурӑнать, кулленхи куна, вӑхӑта, чунпа чӗре вӑйне мӗн чухлӗ хунине нихҫан манмасӑр, укҫине шутласа тӑкакланӑ пек, минутсерен тӗрӗслесе ӗҫре усӑ курма тӑрӑшать.
Он шел твердо, бодро; жил по бюджету, стараясь тратить каждый день, как каждый рубль, с ежеминутным, никогда не дремлющим контролем издержанного времени, труда, сил души и сердца.

Йӗнер ҫумне икӗ хутаҫ ҫакса янӑ: пӗринче клеенка плащ тата хулӑн, пӑтапа ҫапнӑ атӑсем курӑннӑ, Верхлевӑра тӗртнӗ пиртен ҫӗлетнӗ темиҫе кӗпе — ашшӗ ҫине тӑнипе туяннӑ япаласене хунӑ; тепринче ҫӳхе пуставран ҫӗлетнӗ лайӑх фрак, ҫӑмламас пальто, пӗр дюжина ҫӳхе кӗпе тата амӑшӗ вӗрентнине асӑнмалӑх, ятарласах Мускавра ҫӗлетнӗ ботинка пулнӑ.
У седла были привязаны две сумки: в одной лежал клеенчатый плащ и видны были толстые, подбитые гвоздями сапоги да несколько рубашек из верхлёвского полотна — вещи, купленные и взятые по настоянию отца; в другой лежал изящный фрак тонкого сукна, мохнатое пальто, дюжина тонких рубашек и ботинки, заказанные в Москве, в память наставлений матери.

О! — хушса хунӑ ашшӗ, пӳрнисене ҫӳлелле ҫӗклесе, пуҫне сулкаласа.
О! — прибавил он, подняв пальцы вверх и тряся головой.

Ҫитменнине Верхлевӑри ҫурт та ҫулталӑк хушшинче ытларах пушӑ, питӗрӗнсе ларать, анчах ашкӑнчӑк ача час-часах унта кӗркелет те вӑрӑм пӳлӗмсемпе галерейӑсене, стена ҫинчи тӗксӗм портретсене курать, вӗсем тӳрккес мар, пысӑк та куштӑрканӑ алӑсемлӗ мар, — ывӑннӑ пек ачашшӑн пӑхакан кӑвак куҫсене, пудрӑпа сапнӑ ҫӳҫсене, ачаша тухнӑ шурӑ питсене, тулли кӑкӑрсене, чӗтресе тӑракан ҫӳхе манжетлӑ, шпагӑн эфесӗсем ҫине мӑнаҫлӑн хунӑ кӑвак юн тымарлӑ ачаш алӑсене курать; ырӑ йӑхран тухнӑ ҫынсен ним усӑсӑр киленсе пурӑннӑ несӗлне, ука та кӗмӗл, бархат та чӗнтӗрле тум тумланнӑскерсене курать.
Да и в самом Верхлёве стоит, хотя большую часть года пустой, запертой дом, но туда частенько забирается шаловливый мальчик, и там видит он длинные залы и галереи, темные портреты на стенах, не с грубой свежестью, не с жесткими большими руками, — видит томные голубые глаза, волосы под пудрой, белые, изнеженные лица, полные груди, нежные с синими жилками руки в трепещущих манжетах, гордо положенные на эфес шпаги; видит ряд благородно-бесполезно в неге протекших поколений, в парче, бархате и кружевах.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics