Шырав

Шырав ĕçĕ:

шурса (тĕпĕ: шур) more information about the word form can be found here.

Унӑн пичӗ шурса кайнӑ, тутисем чӗтреҫҫӗ.
Лицо его было бледно, губы дрожали.

16-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫулталӑкран ӑна каллех паралич ҫапрӗ, каллех лайӑх иртсе кайрӗ: анчах Илья Ильич шурса кайрӗ, вӑйсӑрланчӗ, сахал ҫикелерӗ, сада сахал тухса ҫӳрерӗ, чӗмсӗрленнӗҫемӗн чӗмсӗрленсе пычӗ, хушӑран макӑркаларӗ те.
Апоплексический удар повторился еще раз, спустя год, и опять миновал благополучно: только Илья Ильич стал бледен, слаб, мало ел, мало стал выходить в садик и становился все молчаливее и задумчивее, иногда даже плакал.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Тухса сирпӗн, ирсӗрскер! — кӑшкӑрса ячӗ Обломов; вӑл шурса кайнӑ, тарӑхнипе чӗтреве ернӗ.
— Вон, мерзавец! — закричал Обломов, бледный, трясясь от ярости.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Мӗн ку? — терӗ вӑл сывлаймасӑр, шурса кайнӑскер, питне тытса.
Что это! — бледный, задыхаясь, говорил он, держась за щеку.

Мӗн тери улшӑннӑ эсӗ, шыҫмакланнӑ, шурса кайнӑ!
Как ты переменился, обрюзг, бледен!

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӗр аллӑ утемсем пек чупсан, Олеся чарӑннӑ, хӑйӗн шурса кӑвакарнӑ чӗрӗм-черӗмлӗ, юнланнӑ питне урнӑ эшкер енне ҫавӑрнӑ та: — Питӗ лайӑх!.. — кӑшкӑрнӑ хыттӑн, унӑн кашни сӑмахӗ майтанра та уҫӑмлӑнах илтӗннӗ.
Отбежав шагов на пятьдесят, Олеся остановилась, повернула к озверевшей толпе свое бледное, исцарапанное, окровавленное лицо и крикнула так громко, что каждое ее слово было слышно на площади: — Хорошо же!..

XII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Вӑл йывӑҫ кутӗнче чарӑнчӗ те, йӑлт шурса кӑвакарнӑскер, ҫурӑмӗпе ун вулли ҫумне тӗренчӗ, аллисем хӑйӗн кӗлетки тӑрӑх халсӑррӑн усӑннӑ, тутисем ҫинче мӗскӗн, асаплӑ кулӑ.
Она остановилась около дерева и оперлась спиною об его ствол, вся бледная, с бессильно упавшими вдоль тела руками, с жалкой, мучительной улыбкой на губах.

XI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Эпир вӗренепе танлашрӑмӑр, эпӗ, пӑлханнипе шурса кайнӑскер, калаҫма пуҫлас тесе, сывлӑш ҫавӑрсах янӑччӗ ӗнтӗ, анчах ман хӑюлӑх, чӗре турткалашуллӑн, чирлӗн тапнине тата ҫӑвара сивӗ ҫапнине пула, кӗтмен ҫӗртенех чакса, арканса кайрӗ.
Мы равнялись с кленом, и я, бледнея от волнения, уже переводил дыхание, чтобы начать говорить, но внезапно моя смелость ослабевала, разрешаясь нервным, болезненным биением сердца и холодом во рту.

Обломов тӗкӗр ҫине пӑхрӗ: хӑй сарӑхнӑ, шурса кайнӑ, куҫӗсем тӗксӗмленнӗ.
Он посмотрел в зеркало: бледен, желт, глаза тусклые.

Тепӗр ирхине Обломов шурса кайса, салху кӑмӑлпа вӑранчӗ; унӑн сӑнӗнче вӑл ҫывӑраймасӑр ирттерни палӑрать; ҫамки йӑлтах пӗркеленсе пӗтнӗ; куҫӗсенче хӗлхем те, ӗмӗтсем те ҫук.
Завтра утром Обломов встал бледный и мрачный; на лице следы бессонницы; лоб весь в морщинах; в глазах нет огня, нет желаний.

Хӗрарӑм кӗтмен ҫӗртен шурса каймалла мар, тӑнсӑр пулса ӳкмелле мар, тӗлӗнтермӗш пулмалла мар…
Она не должна внезапно бледнеть, падать в обморок, испытывать потрясающие взрывы…

Чӑнлӑх пулсан — аван, хӑвна та, ыттисене те ырлӑх; ҫук, юлташӗ ҫитӗнӳ тусан, вӗсем шурса каяҫҫӗ.
И добро бы истины, блага себе и другим — нет, они бледнеют от успеха товарища.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӗсем хӑна килнӗ ятпа кӑмӑллӑнах лайӑх кӑркка е вунӑ-вуникӗ чӗп пусаҫҫӗ, анчах апат-ҫимӗҫе пӗр иҫӗм ҫырли те ытлашши хумаҫҫӗ, ҫав хӑна хӑй ирӗкӗпе пӗр черкке эрех тултарса ӗҫсен — вӗсем шурса каяҫҫӗ.
Они с радушием заколют отличную индейку или дюжину цыплят к приезду гостя, но лишней изюминки в кушанье не положат, и побледнеют, как тот же гость самовольно вздумает сам налить себе в рюмку вина.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Халӗ те-ха, тӗттӗм пӳлӗмре юлсан е вилнӗ ҫынна курсан, ача чухне чӗрине тӑрса юлнӑ усала систерекен кичемлӗхрен чӗтресе тӑрать; хӑй хӑранинчен ирхине кулать пулсан та, каҫхине каллех шурса каять.
И теперь еще, оставшись в темной комнате или увидя покойника, он трепещет от зловещей, в детстве зароненной в душу тоски; смеясь над страхами своими поутру, он опять бледнеет вечером.

Чӳрече хупписем чӗриклетнипе, мӑрьере ҫил уланипе арҫынсем те, хӗрарӑмсем те, ача-пӑчасем те шурса каяҫҫӗ.
Стук ставни и завыванье ветра в трубе заставляли бледнеть и мужчин, и женщин, и детей.

Унӑн шурса ларнӑ, хыҫалалла ывтӑннӑ питне, унӑн уйӑх шевлисем ҫуттӑн вылянакан пысӑк хура куҫӗсене ҫывӑхранах тинкерсе пӑхрӑм эпӗ, — инҫех мар вайкӑнакан инкекӗн тӗтреллӗ сисчӗвӗ кӗтмен сивӗлӗхпе шӑвӑнса кӗчӗ вара ман чунӑ сасартӑк.
Я близко вглядывался в ее бледное, закинутое назад лицо, в ее большие черные глаза с блестевшими в них яркими лунными бликами, — и смутное предчувствие близкой беды вдруг внезапным холодом заползло в мою душу.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Эпӗ пурӗ те пӗрне ҫеҫ, Олеҫҫӑн шурса кайнӑ пичӗ хам еннелле хӑвӑрттӑн ҫаврӑннине ҫеҫ, питӗ лайӑх астӑватӑп, ҫак калама ҫук хӳхӗм, маншӑн ҫӗнӗ пит ҫине, пӗр-пӗрне ылмаштарса, иккӗленӳллӗ аптӑравлӑх та, хӑрани те, сехӗрленӳ те, юратӑвӑн йӑлтӑртатса ҫиҫекен ачаш кулли те туха-туха тӑчӗ пӗр самант хушшинчех…
Я помню, очень ясно помню только то, что ко мне быстро обернулось бледное лицо Олеси и что на этом прелестном, новом для меня лице в одно мгновение отразились, сменяя друг друга, недоумение, испуг, тревога и нежная сияющая улыбка любви…

Шурса кайнӑ полковник хӗрӗ патнелле утрӗ.
После этого полковник подошел к Жене. Он был бледен.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Галина Матвеева. Килти архив

Вӑл хӑранипе шурса кайни, ун асаплӑ сӑн-пичӗ тӗттӗмре те аванах палӑрчӗ.
Даже в темноте зала видно было, какая она бледная, испуганная и измученная.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Галина Матвеева. Килти архив

Сывлӑш ҫавӑрса ярсан Женя хӑй умӗнче тӑракан Маргаритӑн хут пек шурса кайнӑ сӑнне асӑрхарӗ.
Женя с трудом перевела дыхание и увидела перед собой белое от ужаса лицо Маргариты,

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Галина Матвеева. Килти архив

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics