Шырав

Шырав ĕçĕ:

хыр the word is in our database.

хыр (тĕпĕ: хыр) more information about the word form can be found here.

Хыр лӑссипе те сарӑ ҫулҫӑпа витӗннӗ ҫӗр ҫинче хӗвел ӑшшипе ӑшӑнса пӗр хускалмасӑр, пӗр шухӑшсӑр тенӗ пек выртас килчӗ унӑн.
Хотелось упасть на эту оттаявшую землю, покрытую прелым игольником и мокрыми желтыми листьями, упасть и лежать без движения, без мыслей.

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Катя ҫаврӑнса тӑрса хыр туратне сирчӗ.
Отвернувшись, Катя раздвинула ветки сосен.

Вунсаккӑрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Уҫланкӑ варринчи ҫулӑм ҫавӑрса илнӗ хыр ҫурмаран хуҫӑлса ҫӗрелле ӳкрӗ.
Посреди поляны, охваченная пламенем, надломилась сосна, и верхняя ее половина искромечущей головней рухнула наземь.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Ҫунакан хыр хушшипе вӑл ура тупанӗнчен пуҫласа пуҫ тӳпине ҫити ҫуталса тӑрать.
Она стояла, с ног до головы освещенная горящей сосной.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Вӑл тӗм ҫине чупса хӑпарчӗ те сулӑнса кайрӗ: предрикӑн кӑкӑрӗ юнланнӑ, вӑл ура ҫине тӑрасшӑн тӑрмашать, ҫунакан хыр ҫулӑмӗн ҫути унӑн шуралса кайнӑ пичӗ ҫине ӳкет, сӳнекен куҫӗсенче ялкӑшать.
Она взбежала на пригорок и пошатнулась: предрика с окровавленной грудью силился подняться с земли, отблески пламени горевшей сосны ложились на его посеревшее лицо, плясали в закатывающихся глазах.

Люба пӗр чӗнмесӗр сылтӑмалла — вӑрӑм хыр ҫулӑмланса факел пек ҫунакан еннелле кӑтартрӗ.
Люба молча указала вправо — туда, где, словно факел, трепетала языком пламени высоченная сосна.

Шӑпах пуҫ ҫине туратсем ӳкеҫҫӗ, хыр лӑсси тӑкӑнать.
На голову падали ветки, сыпался игольник.

Васька пуҫӗ ҫине хыр лӑсси татӑлса анчӗ.
На голову Васьки упала ветка хвои.

Саша пуҫне хулпуҫҫийӗ ҫине тайса выртать, унӑн вӗлкӗшекен шурӑ ҫӳҫӗ айӗнчен ҫӗрнӗ хыр лӑсси ҫине юн сӑрхӑнать.
Саша лежал, склонив голову к плечу, и по его белым вьющимся волосам на прелый игольник струйкой стекала кровь.

Ун умӗнче Васька тӑрать иккен, хыҫалта шӑтӑк, шӑтӑк хӗрринче ҫулӑм ярса илнӗ хыр ҫатӑртатса ҫунать.
Перед ним стоял Васька; позади зияла воронка, и на краю ее трещала охваченная огнем сосна.

Ҫырмаран чупса килнӗ чух вӑл кӑштах мина айне пулатчӗ, — хыр турачӗ хуҫӑлса аннӑскер, унӑн хулпуҫҫине суранлатрӗ.
Побежав от ручья, он чуть не попал под мину — суком, оторвавшимся от сосны, зашибло плечо.

Малта темиҫе хыр ҫунать.
Впереди горело несколько сосен.

Пульӑсем унӑн пуҫӗ ҫинченех шӑхӑрса иртсе, ҫӗре чавса кӗчӗҫ, е хыр турачӗсене тата-тата антарчӗҫ.
Пули со свистом пролетали мимо ее головы, вгрызались в землю, срезали с сосен ветки.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Хуранӗсенчен пӑс тухать; яшкан тутлӑ шӑршипе хыр лӑссин шӑрши пӗрлешсе пӗтӗм таврана сарӑлать.
От берез подымался пар; вкусный запах борща перемешивался в воздухе с ароматом хвои и сырыми запахами болота.

Катя, хыр ҫумне таяннӑскер, Маруся ҫинчен куҫ илмесӗр унӑн кашни сӑмахне итлет.
Прислонившись спиной к сосне, Катя не отрывала глаз от Маруси, напряженно ловя каждое ее слово.

Партизансем — пӗтӗм отрячӗпех уҫланкӑра, ҫил ҫинче ҫара турачӗсемпе силленсе ларакан виҫӗ хурӑнпа тӑрри кукӑрӑлнӑ хыр патӗнче кӗпӗрленсе тӑраҫҫӗ.
Партизаны — весь отряд — столпились посредине поляны, там, где качались на ветру три березы с голыми сучьями и сосна с покривленной вершиной.

Пиҫӗхнӗ хыр лӑссисемпе ҫулҫӑ айӗнчи ҫӗр сывланине туйса илнӗ хыҫҫӑн тӗлӗнетӗн: кӗркунне — кӗркунне пекех, юнашар нимӗҫсем ҫук пек.
Слушала, как дышала земля под прелым игольником или под ворохами желтых сморщенных листьев, и удивлялась: осень как осень, будто и не было рядом немцев.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

Ридлер хыр ҫумне ывӑннӑ пек таянчӗ.
Ридлер устало прислонился к сосне.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Михаил Рубцов. Николай Бирюков. Чайка: роман; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 432 с.

— Унтанпа, господасем, куҫ умӗнче: хыр йывӑҫӗсем силленеҫҫӗ… вӗсен ҫинчен ҫынсем сике-сике анаҫҫӗ… пуринчен ытларах хӗрарӑмсем… ҫамрӑкскерсем… тухатмӑшсем пек!
— До сих пор, господа, в глазах: сосны качаются… спрыгивают с них… больше все женщины… молоденькие… как ведьмы!

Вӗсем майӗпен кӗҫенеҫҫӗ, васкакан кавалеристсем снаряд лексе тӳнтернӗ хыр ҫинче ларакан-танкист тумтирлӗ унтер-офицере сӑрса илнӗ.
Они тихо ржали, а спешившиеся кавалеристы обступили рыжеусого унтера в форме танкиста, сидевшего на вырванной снарядом сосне.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics