Шырав

Шырав ĕçĕ:

Иртнӗ (тĕпĕ: ирт) more information about the word form can be found here.

Ачасем Пӑхӑр Юланутҫӑ пьедесталӗ тӑрӑх катмакланса хӑпарса ҫӗлен ҫине утланса ларнине курсан акӑ мӗн ҫинчен шухӑшларӑм эпӗ: е хам Ленинградра ҫуралнӑ пулсан, ачалӑхӑм тинӗс юратакансенни пек йӑлтах урӑхла иртнӗ пулӗччӗ.
Глядя, как мальчишки лазают по пьедесталу Медного всадника и садятся верхом на змея, я думала о том, что, если бы я родилась в Ленинграде, у меня было бы совсем другое детство — морское, балтийское.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫавӑн пек ҫынсем хушшинче пӗррехинче пӗр ҫын килсе кӗчӗ, ӑна эпӗ халӗ те — иртнӗ пӑшӑрханусемпе асапсем мӗнле пӗчӗккӗ пулсан та, вӗсем кулӑшла пек тухаҫҫӗ пулсан та — ҫав ҫынна аса илмесӗр иртме пултараймастӑп.
Среди этих людей однажды мелькнул человек, о котором я не могу не вспомнить теперь, когда всё изменилось и прежние волнения и заботы кажутся незначительными и даже смешными.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Виҫҫӗмӗш сехетчӗ ӗнтӗ, сӗм-тӗттӗм пулмалли вӑхӑтчӗ, анчах эпир «Асторирен» тухсан питӗ ҫутӑччӗ, Гоголь урамӗпе иртнӗ чух юри чарӑнса хаҫат вулама тытӑнтӑм.
Был третий час, и это был самый тёмный час ночи, но, когда мы вышли из «Астории», было так светло, что я нарочно остановилась на улице Гоголя и стала читать газету.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хам таврара мӗн пулса иртни ҫеҫ мана питӗ ерипен иртнӗ пек туйӑнчӗ — поезд платформа патнелле ытла майӗпен килет, пусма тӑрӑх анакан пирвайхи пассажирсем те питӗ майӗпен анаҫҫӗ, мана хирӗҫ те вӗсем тӗлӗнмелле майӗпен утаҫҫӗ — утаҫҫӗ те утаҫҫӗ вӗсем, Саня манӑн ҫаплах ҫук, каллех халӑх иртет, чӗрем татӑлса анас пек ӗнтӗ хамӑн, ҫук-ҫке вӑл.
Мне только казалось, что всё происходит очень медленно — поезд медленно подходит к платформе, и первые пассажиры медленно сходят со ступенек и удивительно медленно идут ко мне навстречу — идут и идут, а Сани всё нет, и опять идут, и у меня сердце начинает куда-то проваливаться, потому что его нет.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катя, эпӗ больницӑран чупатӑп-ха, — терӗ вӑл тарӑхнӑ сасӑпа, — иртнӗ ҫӗр Сашӑна больницӑна вырттарчӗҫ.
Катя, я бегу из больницы, — с отчаянием сказал он, — сегодня ночью Сашу положили в больницу.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫаксем тахҫан пулса иртнӗ пек туйӑнаҫҫӗ, эп ӑна тӗлӗкри пек итлетӗп — унӑн виҫ-тӑват ҫӳҫ пӗрчи тӑрса юлнӑ кукша пуҫӗ те, пӗр евӗрлӗ илтӗнен сӑмахӗсем те ватӑ арҫын ҫапла макӑрнине курса хӑнӑхнӑ чухнехи сивлек туйӑм та — пурте ман кӑмӑла йывӑрлатрӗ.
Я слушала его, как во сне, когда начинает казаться, что всё это уже было когда-то: и покрасневшая лысая голова с несколькими волосками, и те же слова с тем же выражением, и неприятное чувство, с которым смотришь на старого, плачущего мужчину.

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Асне илми пулчӗ, — пӑшӑлтатса кала пуҫларӗ кукамай, — иртнӗ кун сӗтел патне те ҫӗлӗк тӑхӑннипех пычӗ.
Забывается, — шёпотом сказала бабушка, — на днях в шапке к столу пришёл.

Аллӑмри тетрадьпе пӳлӗмрен тухрӑм та коридор тӑрӑх: такам вӗлтлетсе иртнӗ пек туйӑнчӗ мана.
Мне показалось, что кто-то метнулся по коридору, когда с этой тетрадкой в руках я вышла из комнаты.

Иртнӗ ҫулхине эпир ун патӗнче виҫҫӗн хӑна пултӑмӑр: Николай Антоныч та асанне тата эпӗ; асанне ҫавӑн чух ҫӗрӗпех темиҫе хут та асӑнтаркаларӗ, Ромашов унтан хӗрӗх тенкӗ илнӗччӗ те ҫаплах параймасӑр тӑратчӗ.
В прошлом году мы были у него в гостях втроём: Николай Антоныч, бабушка и я, и бабушка, между прочим, весь вечер намекала, что он взял у неё сорок рублей и не отдал.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

«Ҫӗрле хӑраттӑмччӗ» пулин те пӗтӗм тертӗм-сертӗм, пӗтӗм хуйхӑм-суйхӑм йӑлтах иртнӗ пек туйӑнчӗ мана, умӑмра ӗнтӗ чӗре хӗпӗртесе тӑракан ҫӗнӗ малашлӑх та ҫӗнӗ телейлӗх пулмалла пек.
Несмотря на мои тоскливые ночи, я жила с таким чувством, как будто всё тяжёлое, скучное и неясное осталось позади, а впереди — только интересное и новое, от которого замирает сердце и становится весело, и легко, и немного страшно.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак иртнӗ кунсенче вӑл епле ватӑлса кайнине, вӑл ытла имшерӗн курӑннине эпӗ тин ҫеҫ асӑрхарӑм.
Только теперь я заметил, как он постарел за эти дни, как был удручен и жалок.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ун пурнӑҫӗ мӗнле пынине тӗплӗн пӗлменни кӑна та мар, — сӑмахран каласан, иртнӗ ҫулхине унӑн партийӗ (вӑл геологсен партин начальникӗнче ӗҫлетчӗ) Кӑнтӑр Уралта пысӑк ылттӑн ҫӑлӗ тупнӑ иккен, е тата фото ӗҫне юратакансен выставкинче ун сӑнӳкерчӗкӗсем пӗрремӗш вырӑна тухнӑ.
И дело вовсе не в том, что я не знал многих фактов ее жизни, — например, что в прошлом году ее партия (она работала начальником партии) нашла богатое золотое месторождение на Южном Урале или что на выставке фотолюбителей ее снимки заняли первое место.

Кораблев епле пирус туртнине пӑхса тӑтӑм, кӑвак ҫӳҫлӗ пуҫне сӗнкрӗ вӑл, вӑрӑм урисене тӑсса ячӗ, хӑй вӑл епле таса чӗререн Марья Васильевнӑна юратни ҫинчен шухӑшларӗ ӗнтӗ, унӑн юратӑвӗ ӑнӑҫман, ҫапах та вӑл ӑна асӗнчех тытса тӑрать — ҫавӑнпа иккен ҫак иртнӗ ҫулсенче Катя пурнӑҫне те ырӑ кӑмӑлӗпе сыхласа тӑрасшӑн пулнӑ вӑл.
Я молча смотрел, как он курит, опустив седую голову и вытянув длинные ноги, и думал о том, как он глубоко любил Марью Васильевну, и как ему не повезло, и как он верен её памяти, — вот почему он так пристально следил все эти годы за Катиной жизнью.

— Ҫак иртнӗ ҫулсенче вӑл мӗнле пурӑннине пӗлместӗн-ха эсӗ.
— Ты не знаешь, как она жила эти годы.

Эпир столовӑялла иртнӗ чух вӑл Катьӑна хулпуҫҫинчен тытса ыталарӗ те, Катя кӑшт ҫеҫ палӑрмалла пӑрӑнса тӑчӗ.
Когда мы проходили в столовую, он обнял Катю за плечи, и она чуть заметно отстранилась.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Татариновсен патне алла тытнӑ чечекпех пытӑм та, ку вара мана самай иментерчӗ: Энскӑри сад хуҫалӑхӗнчен Петькӑпа иксӗмӗр левкойсем тататтӑмӑр та вӗсене эпир ҫупкӑм-ҫупкӑмӑн туса спектакльсем иртнӗ хыҫҫӑн пилӗкшер пуса сутаттӑмӑр, ҫавӑнтан вара эпӗ алла чечек тытса пӗрре те урам тӑрӑх иртмен.
Я шёл к Татариновым с цветами в руках, и это было как-то неловко: с тех пор как мы с Петькой таскали левкои в энском садоводстве и после спектакля продавали их публике за пять копеек пучок, я не ходил по улицам с цветами в руках.

Кунта икӗ шут кӑна пулма пултарать: е иртнӗ вӑхӑтри пур йӗрсене те шӑлса тӑкасси, е Николай Антоныча хӑй аллинче тытас тени.
Тут могло быть только два решения: или для того, чтобы уничтожить все следы этого прошлого, или для того, чтобы держать Николая Антоныча в своих руках.

Вӑл сӑмсипе пӗрмай нӑшлатса тӑман пулсан, пирӗн калаҫасси самай кӑмӑллӑ иртнӗ пулӗччӗ.
У нас был бы даже приятный разговор, если бы не это движение, которое она делала носом.

Ку ӗнтӗ тахҫан манӑҫнӑ иртнӗ пурнӑҫчӗ, анчах вӑл, Вышимирский хӑй инкекӗн историне каласа панӑ май, ман умма каллех майӗ-майӗпен тухса тӑра пуҫларӗ.
Это была прежняя, давно забытая жизнь, и она вновь постепенно оживала передо мной, когда Вышимирский рассказывал мне историю своего несчастья.

Унтан Гриша пӳлӗмӗнчи лампочка пӗр самантлӑха сӳнсе илчӗ, — акт иртрӗ те! — вара ҫак иртнӗ ӗмӗрти мӗлке мӗнле сарӑмсӑр килсе кӗнӗ пекех куҫран хӑвӑрт ҫухалчӗ.
Потом лампочка в Гришиной уборной на мгновение погасла — кончился акт! — и этот призрак прошлого века исчез так же внезапно, как и появился.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics