Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӗвел the word is in our database.

Хӗвел (тĕпĕ: хӗвел) more information about the word form can be found here.

Хӗвел шӑп кӑна ҫӳле хӑпарса ҫитнӗ, ун ҫути, ешӗл ҫулҫӑ хушшипе сӑрхӑнса, ӗшнене ылтӑнпа ҫуса тухнӑ пек чӑпарлатать.
Солнце подходило к зениту, и его лучи, пронизывая листву, осыпали лужайку золотым дождем трепещущих зайчиков.

XIV. Силистра-Йолу // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Пӗр кӑмӑлӗ унӑн вӑйлӑ тӑвӑлпа ҫил-тӑман кӗтекен паттӑр хыр пек, тепри вара — хӗвел ҫутипе сывлӑм курасшӑн ҫунакан шӑлан чечекӗ пек ачаш пулчӗ, анчах икӗ кӑмӑлӗ те пӗр ҫӗр ҫинчех ӳсет, хӗвелӗсем кӑна уйрӑмшар.
И одна любовь была как исполинская сосна, ожидающая бурь и метелей, другая — как нежный цветок, жаждущий солнечного света и росы; но обе выросли на одной почве, только под двумя разными солнцами…

XII. Бойчо Огнянов // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Ҫав чечексенех чӗрӗлӗх хӑвачӗ кӗртекен хӗвел ҫути кӑтарт-ха, вӗсен унччен малтан пытанса тӑнӑ ырӑ шӑрши пӗтӗм ҫутҫанталӑка техӗмлӗн сарӑлнӑ пулӗччӗ.
Но дайте животворным лучам солнца пролиться на эти цветы, и их скрытый дотоле аромат наполнит воздух благоуханием.

XI. Рада пӑшӑрханӑвӗ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Кухньӑ алӑкӗ патӗнче, хӗвел шӑпах пӗҫертсе тӑнӑ ҫӗрте, пӗр чалӑш куҫлӑ ҫын тӑрать, Мунчо тусӗ вӑл, ун пекех ӑсран кайнӑ ҫын, мӑнастирте пурӑнать.
На пороге кухни, на самом солнцепеке, стоял косоглазый человек, приятель Мунчо, тоже юродивый, живший при монастыре.

VII. Паттӑрлӑх // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Хӗвел ҫӳле ҫӗкленнӗ, унӑн ҫути йӗсӗм ҫырли курланки витӗр мӑнастир картишне ӳкет.
Солнце поднялось высоко, и лучи его проникли сквозь зеленые виноградные лозы, затенявшие монастырский двор.

Залра ҫап-ҫутӑ, мӗнпе ҫутатнӑ-ши ӑна? — ниҫта ни канделябрсем, ни люстрӑсем курӑнмаҫҫӗ; ах, акӑ мӗн иккен! — залӑн ҫӳлелле тухса тӑракан ҫаврашка маччинче матовӑй кӗленчерен тунӑ пысӑк площадка пур, ун витӗр ҫутӑ кӗрет, — паллах, вӑл ҫапла пулмалла та: хӗвел ҫути пекех — шурӑ, йӑлтӑркка, ачаш вӑл, — ара, ҫаплах ҫав, электричество ҫути ку.
Как ярко освещен зал, чем же? — нигде не видно ни канделябров, ни люстр; ах, вот что! — в куполе зала большая площадка из матового стекла, через нее льется свет, — конечно, такой он и должен быть: совершенно, как солнечный, белый, яркий и мягкий, — ну да, это электрическое освещение.

10 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗвел аннӑранпа ӗнтӗ виҫӗ сехет иртнӗ: вечер хӗрсе кайнӑ, унта чи савӑнӑҫлӑ вӑхӑт.
Вечер в полном своем просторе и веселье, прошло уж три часа после заката солнца: самая пора веселья.

— «Кунти шӑрӑх тата ҫунтаракан хӗвел кама килӗшет вара?»
— «А кому нравится зной и яркое здешнее солнце?»

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Вӗсене алюминирен тунӑ, — тет хӗрарӑм-патшан аппӑшӗ, — мӗншӗн тесен кунта питӗ ӑшӑ, шурӑ япала вара хӗвел питӗнче сахалтарах хӗрет, ку вӑл чугунран хаклӑраха ларать, анчах кунта вӑл меллӗрех».
«Они потому из алюминия, — говорит старшая сестра, — что здесь ведь очень тепло, белое меньше разгорячается на солнце, это несколько дороже чугуна, но по-здешнему удобнее».

Ҫав хӗвел пек илемлӗ хӗр хӑйӗн чӳречи умне тухса тӑрасса кӗтет вӑл, пурнӑҫӗн пӗтӗм тӗллевӗ те ҫакӑ ҫеҫ юлать; хӑй чунӗн патшине курса савӑннисӗр пуҫне урӑх пурнӑҫ ҫук унӑн, хӑйӗн пурнӑҫӗ иксӗлсе ҫитиччен урӑх пурнӑҫ пулман та унӑн; хӑйӗн пурнӑҫӗ сӳнсе ларсан вара, вӑл хӑй ҫурчӗн чӳречи умне ларнӑ та яланах пӗр шухӑшпа аппаланнӑ: тата курӑп-ши-ха эпӗ ӑна?
И вся жизнь его — ждать, пока явится она у окна, прекрасная, как солнце; нет у него другой жизни, как видеть царицу души своей, и не было у него другой жизни, пока не иссякла в нем жизнь; и когда погасла в нем жизнь, он сидел у окна своей хижины и думал только одно: увижу ли ее еще?

3 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗвел тухрӗ, вӑл савӑнать те, савӑнтарать те, кӑкӑра ҫутӑ та ӑшӑ, тутлӑ шӑршӑ та ырлӑх, юрату та ачашлӑх тултарать, кӑкӑртан савӑнӑҫпа киленӳ, юратупа ырлӑх юрри юхать — «О ҫӗр!
Взошло солнце, радуется и радует природа, льет свет и теплоту, аромат и песню, любовь и нету в грудь, льется песня радости и неги, любви и добра из, груди — «О земля!

XVI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫук, ҫавӑн ҫинченех шухӑшласан та, тата тепӗр тӑватӑ сӑмах кӗрет вӑл шухӑша, пӗчӗк кӑна тӑватӑ сӑмах: «вӑл апла тутарасшӑн мар»,ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах вара ытларах та ытларах шухӑшлаттарать, акӑ ӗнтӗ хӗвел те анать, анчах ӗлӗкхи тата ҫав тӑватӑ пӗчӗк сӑмах ҫаплах шухӑшлаттарать-ха; вара шӑпах ҫумран кая пӗлмен Маша кӗрсе Вера Павловнӑна чей ӗҫме хушас умӗн, — шӑп кӑна ҫак вӑхӑт умӗн, — леш тӑватӑ пӗчӗк сӑмахран пилӗк пӗчӗк сӑмах пулса тӑрать: «манӑн та апла тӑвас килмест».
Нет, хоть и думается все это же, но думаются еще четыре слова, такие маленькие четыре слова: «он не хочет этого», и все больше и больше думаются эти четыре маленькие слова, и вот уже солнце заходит, а все думается прежнее и эти четыре маленькие слова; и вдруг перед самым тем временем, как опять входит неотвязная Маша и требует, чтобы Вера Павловна пила чай — перед самым этим временем из этих четырех маленьких слов вырастают пять других маленьких слов: «и мне не хочется этого».

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗртсе пӑхакан хӗвел пайӑркисем тӳрремӗнех пӗҫертмеҫҫӗ пулин те, ҫул ҫинчи вӗри хӑйӑр паҫӑрах ҫуталса тӑрать ӗнтӗ.
Пылающее солнце стояло еще невысоко, но песок на дороге уже ярко сверкал.

Халӑха кӑтартма // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 107–114 стр.

Чан Э хӗвел аннине пӑхса киленсе ларать.
Чан Э смотрела в окно на вечернее небо.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Хӗвел тухас умӗн хӑмачланнӑ пек хӗрлӗ сӑнлӑ Варя шӑппӑн: — Эпӗ пӗве хӗрне кайса пит ҫурӑм, — терӗ.
Розовая, как эта зоренька, Варя тихонько сказала: — А я уже сбегала к пруду, умылась.

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл хӗвел тухас умӗн вӑранчӗ.
Проснулся он перед восходом солнца.

Хӗвел хӗртме пуҫласанах ыйӑх аптратма пуҫлать…
Как только солнце пригреет, так тебя сон начинает морить…

Анчах хӗвел тухсан вӑл йӳрӗкленчӗ.
Но когда взошло солнце, он оживился:

Паромпа Дон урлӑ каҫсан, ӑйӑрсем Дон хӗрринчи тӑвайккине улӑхнӑ чухне, Давыдов урапа ҫинчен сиксе анчӗ, урапан Варя ларса пыракан айккипе утма пуҫларӗ, аттипе ҫул хӗрринчи лутра армути ҫине пуса-пуса, халӗ, хӗвел тухиччен, тӗссӗр, анчах кун пуҫлансан хӗвел ҫинче асамат кӗперӗ пек тӗрлӗ тӗспе ҫиҫекен сывлӑм шывне сирпӗтсе пычӗ, Сайра хутра вӑл Варя ҫине пӑхса илет, унӑн кӑмӑлне ҫӗклентерес тесе, йӑл кулать, шӑппӑн:
Когда переправились на пароме через Дон и жеребцы шагом стали подниматься в гору на придонский бугор, Давыдов соскочил с дрожек и шел с той стороны, где сидела Варя, шагал, стряхивая сапогами с низкорослого придорожного полынка обильную росу, пока, до восхода солнца, еще бесцветную, не блещущую так, как блестит она поздним утром, переливаясь в солнечных лучах всеми цветами радуги, Изредка он взглядывал на Варю, ободряюще улыбался ей, тихо говорил:

…Хӗвел анчӗ, вӗсем вара, ывӑннӑскерсем, ҫаплах стан патнелле утаҫҫӗ.
…Солнце село, а они все еще устало шагали к стану.

VII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics