Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑйне (тĕпĕ: ) more information about the word form can be found here.

Митян ман умра ӑнлантарса парса хӑйне тӳрре кӑларас килмерӗ пулмалла.
Мите, видимо, не хотелось объясняться и оправдываться при мне.

Пӗр киллӗ Овсяников // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 39–58 с.

Александр Владимирыч хӑйне ҫаплах тӗрӗс турӑм тесе шутлать, пустав фабрики ҫинчен калаҫать, анчах та шурлӑха типӗтме тытӑнмасть.
А Александр Владимирыч по сих пор себя правым почитает и все о суконной фабрике толкует, только к осушке болота не приступает.

Ӑна начар, такӑнакан лаша параҫҫӗ; вӑл вара унӑн пуҫӗнчи ҫӗлӗкне тӑтӑшах хыва-хыва ҫӗре ӳкерет; чӑпӑрккапа лашине ҫапнӑ пек туса хӑйне тивертеҫҫӗ, унӑн пурӗ-пӗр кулмалла та ҫынсене култармалла.
Дадут ему лошадь дрянную, спотыкливую; то и дело шапку с него наземь бросают; арапником, будто по лошади, по нем задевают; а он все смейся да других смеши.

Хӑйне хӑй ҫеҫ намӑс кӑтартать.
Только себя срамит.

Кама хӑй кӗрешсе ҫӗнтерет — ӑна парне парать, хӑйне кам кӗрешсе ҫӗнтерет — ӑна вара, тата та ытларах парне парать те, тутаранах тытса чуптӑвать…
Кого поборет — наградит; а коли кто его поборет — задарит вовсе и в губы поцелует…

Вара аттерен ҫӗре пӑрахма сӑмах илчӗҫ тата хӑйне чӗрӗлле янӑшӑн тав тума хушса ячӗҫ.
Вот и взяли с отца слово отступиться от земли и благодарить еще велели, что живого отпустили.

Арӑмне те вӑл хӑйне юрӑхлине шыраса тупнӑ.
И жену он сыскал по себе.

Вӑл хӑйне те дворянин тесе шутламан, помещик вырӑнне хуман, сӑмах майӗн каласан, хӑй камне нихӑҫан та «манса кайман», хӑй вара пӗрре каланипех ларман, ҫӗнӗ хӑна пырса кӗрсен вӑл ҫав тери танлӑн та ҫав тери ӑшӑ кӑмӑллӑн ура ҫине тӑнӑ пирки, хӑна вара ирӗксӗрех ӑна аяларах пуҫ тайнӑ.
Он и себя не выдавал за дворянина, не прикидывался помещиком, никогда, как говорится, «не забывался», не по первому приглашению садился и при входе нового гостя непременно поднимался с места, но с таким достоинством, с такой величавой приветливостью, что гость невольно ему кланялся пониже.

Нимӗҫрен килнӗ капельмейстера тытатчӗ, анчах лешӗ, нимӗҫӗ, хӑйне пысӑка хума тытӑнчӗ: унӑн сиятельствипе пӗр сӗтел хушшине ларса апат ҫитерме ыйтма пуҫларӗ; вара унӑн сиятельстви ӑна хӑваласа яма хушрӗ: манӑн музыкантсем ахаль те хӑйсен ӗҫне пӗлеҫҫӗ, терӗ.
Калпельмейстера из немцев держал, да зазнался больно немец; с господами за одним столом кушать захотел; так и велели их сиятельство прогнать его с Богом: у меня и так, говорит, музыканты свое дело понимают.

Кӗрен шыв // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 29–38 с.

Май килнӗ чухне старик хӑйне кӑтартма юратать: ҫӗр ҫинче эпир те пурӑнса курнӑ, тесе калать пулас хӑй ӑшӗнче.
Старик любил при случае показать себя: дескать, и мы живали в свете!

Христос чӗрӗлнӗ таса кун ӑна, ыттисем пекех, хисеп тунӑ, анчах вӑл хӑйӗн сӑранланса ларнӑ ҫаннине тавӑрман, хӑйӗн хыҫри кӗсъинчен хӗрлӗ ҫӑмарта кӑларман, ӑна хӑвӑрттӑн сывласа, куҫне мӑч-мӑч хупса улпут ачисене е улпут майрине хӑйне паман.
В Светлое Воскресенье с ним христосовались, но он не подворачивал замасленного рукава, не доставал из заднего кармана своего красного яичка, не подносил его, задыхаясь и моргая, молодым господам или даже самой барыне.

Ӑна хӑйне те ӗнтӗ тивӗҫлипех мухтамалла: ун пек горничнӑй манӑн арӑмӑн ку таранччен те пулман, чӑннипех пулман: пӑхма пӗлет, хӑйне тӑп-тӑп тыткалать, мӗн каланине итлет — пӗтӗмӗшпе каласан, горничнӑя урӑх нимӗн те кирлӗ мар.
И надобно было отдать ей справедливость: не было еще такой горничной у моей жены, решительно не было; услужлива, скромна, послушна — просто все, что требуется.

Ермолайпа арман хуҫи арӑмӗ // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 17–28 с.

Ҫак ҫапкаланчӑк умӗнче чи юлашки дворовӑй ҫын та хӑйне мала хунӑ, тен, ҫавӑн пирки пулмалла ӗнтӗ, унпа туслӑн калаҫнӑ; хресченсем малтан хаваслансах ӑна, уйри мулкачӑ пек, хӑваласа тытнӑ, унтан каялла янӑ, анчах каярахпа, вӑл тӑрлавсӑртараххине пӗрре пӗлсе ҫитсен, урӑх тивмен, ҫӑкӑр пама пуҫланӑ, калаҫма тытӑннӑ…
Последний дворовый человек чувствовал свое превосходство над этим бродягой — и, может быть, потому именно и обращался с ним дружелюбно; а мужики сначала с удовольствием загоняли и ловили его, как зайца в поле, но потом отпускали с Богом и, раз узнавши чудака, уже не трогали его, даже давали ему хлеба и вступали с ним в разговоры…

Анчах килте нихӑҫан та пӗр кунтан ытла пурӑнман; ют ҫӗре тухса кайсан, вӑл каллех «Ермолка» пулса тӑнӑ, ҫӗр ҫухрӑм таврашӗнче те ӑна пурте ҫак ятпа чӗннӗ, час-часах вӑл хӑй те хӑйне ҫапла чӗнкеленӗ.
Но Ермолай никогда больше дня не оставался дома; а на чужой стороне превращался опять в «Ермолку», как его прозвали на сто верст кругом и как он сам себя называл подчас.

Вӑл хӑйӗн йыттине мӗншӗн тӑрантарманнин сӑлтавне курах, ӑна хӑйне те тарпа йӗтре паман.
Пороху и дроби, разумеется, ему не выдавали, следуя точно тем же правилам, в силу которых и он не кормил своей собаки.

«Йытта тӑрантаратӑп-и эпӗ, — тесе сӳтсе явнӑ вӑл: — йытӑ вӑл хӑй те ӑслӑ чӗрчун, хӑйне валли хӑех апат тупма пултарать».
«Стану я пса кормить, — рассуждал он, — притом пес — животное умное, сам найдет себе пропитанье».

Анчах вӑл темӗн пекех ӑслӑ пулсан та, унӑн та питӗ нумай тӗшмӗшлӗхсемпе хӑйне уйрӑмлӑхсем пур.
Впрочем, как он умен ни был, водились и за ним многие предрассудки и предубеждения.

Хорьпе Калиныч // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 3–16 с.

Унӑн пӗлӗвӗсем, хӑйне май, питех те анлӑ, анчах вӑл вулама-ҫырма пӗлмест; Калиныч — пӗлет.
Его познанья были довольно, по-своему, обширны, но читать он не умел; Калиныч — умел.

Хут фабрикине чӗртавар тӑратаканнисем ҫӗтӗк пухма хӑйне уйрӑм ҫынсене, хӑшпӗр уездсенче «ӑмӑрткайӑк» тесе ят панӑскерсене, хушнӑ.
Поставщики материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода людям, которые в иных уездах называются «орлами».

Хорь хӑйне пӑхӑнакан, пӗр шутлӑ ҫемье туса ҫитӗнтернӗ; Калинычӑн тахҫан арӑмӗ пулнӑ, вӑл унран хӑранӑ, ачасем унӑн вуҫех те пулман.
Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей и не бывало вовсе.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics